Въ времена же Кыева и Щека и Хорива новгородстии людие, рекомии Словени, и Кривици и Меря: Словенѣ свою волость имѣли, а Кривици свою, а Мере свою; кождо своимъ родомъ владяше; а Чюдь своимъ родом; и дань даяху Варягомъ от мужа по бѣлѣи вѣверици; а иже бяху у них, то ти насилье дѣяху Словеномъ, Кривичемъ и Мерямъ и Чюди. И въсташа Словенѣ и Кривици и Меря и Чюдь на Варягы, и изгнаша я за море; и начаша владѣти сами собѣ и городы ставити. И въсташа сами на ся воеватъ, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа град на град, и не бѣше в нихъ правды. И рѣша к себѣ: «князя поищемъ, иже бы владѣлъ нами и рядилъ ны по праву». Идоша за море к Варягомъ и ркоша: «земля наша велика и обилна, а наряда у нас нѣту; да поидѣте к намъ княжить и владѣть нами». Изъбрашася З брата с роды своими, и пояша со собою дружину многу и предивну, и приидоша к Новугороду. И сѣде старѣишии в Новѣгородѣ, бѣ имя ему Рюрикъ; а другыи сѣде на Бѣлѣозерѣ, Синеусъ; а третеи въ Изборьскѣ, имя ему Труворъ. И от тѣх Варягъ, находникъ тѣхъ, прозвашася Русь, и от тѣх словет Руская земля; и суть новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска. По двою же лѣту умре Синеусъ и брат его Труворъ, и прия власть единъ Рюрикъ, обою брату власть, и нача владѣти единъ. И роди сынъ, и нарече имя ему Игорь. И възрастъшю же ему, Игорю, и бысть храборъ и мудръ. И бысть у него воевода, именемъ Олегъ, муж мудръ и храборъ. И начаста воевати, и налѣзоста Днѣпрь рѣку и Смолнескъ град. И оттолѣ поидоша внизъ по Днѣпру, и приидоша къ горам кыевъскым, и узрѣста городъ Кыевъ, и испыташа, кто в немъ княжить; и рѣша: «два брата, Асколдъ и Диръ». Игорь же и Олегъ, творящася мимоидуща, и потаистася въ лодьях, и с малою дружиною излѣзоста на брегъ, творящася подугорьскыми гостьми, и съзваста Асколда и Дира. Слѣзъшима же има, выскакаша прочии воины з лодѣи, Игоревы, на брегъ; и рече Игорь ко Асколду: «вы нѣста князя, ни роду княжа, нь азъ есмь князь, и мнѣ достоить княжити». И убиша Асколда и Дира; и абие несъше на гору, и погребоша и Асколда на горѣ, еже ся нынѣ Угорьское наричеть, идеже есть дворъ Олминъ; на тои могылѣ постави Олма церковь святого Николу, а Дирева могыла за святою Ириною. И сѣде Игорь, княжа, в Кыевѣ; и бѣша у него Варязи мужи Словенѣ, и оттолѣ прочии прозвашася Русью. Сеи же Игорь нача грады ставити, и дани устави Словеномъ и Варягомъ даяти, и Кривичемъ и Мерямъ дань даяти Варягомъ, а от Новагорода 300 гривенъ на лѣто мира дѣля, еже не дають. И пакы приведе себѣ жену от Плескова, именемъ Олгу, и бѣ мудра и смыслена, от нея же родися сынъ Святославъ. По сих же пакы временех.

А се начало князеи руских. От начала княжениа их скажем. В лѣто 6370 [862]. Въсташя кривици, и словени, и меря, и чюдь на варяги; и изгнаша я за море, и не дашя имъ дани. И начашя сами собою владѣти и грады ставити; и не бѣ в них правды; и вста род на род; и бысть межи ими рать велика и усобици, и воевати почашя сами на ся. И рѣша сами к себѣ: Поищемь собѣ князя, иже бы владѣлъ нами и рядил ны и судилъ вправду. При сего Михаила царствѣ послашя за море к варягом, к руси; сице бо зваху варязи русью, яко и се друзии зовутся урмане, агляне, ини и гте тако и си. Рѣшя чюдь, словене, кривици варягом: Вся земля наша добра и велика есть и изобилна всѣмь, а нарядникъ в неи нѣтъ; поидете к нам княжить и володѣти нами. И избрашяся от немець трии браты с роды своими, и пояшя с собою дружину многу. И пришед, старѣишии Рюрик сѣде в Новѣгородѣ, а Синеус3, брат Рюриков, на Бѣлѣозере, а Труворъ въ Изборсцѣ; и начашя воевати всюдѣ. И от тѣх варягь находницѣх прозвашяся русь, и от тѣх словется Рускаа земля; и суть новгородстии людие и до днешняго дне от рода варяжска, прежде бо бѣшя словени.

По двою же лѣту Синеусъ и брат его Труворъ умре; и приатъ всю власть в Руси Рюрик и обою брату, и начя владѣти единь, и раздаа грады мужемь своимъ: овому дасть Полтескь, иному Ростов, иному же Бѣлоозеро, и прочиимъ. И по тѣмь градом суть первии населници: в Киевѣ варязи, в Новѣгородѣ словени, в Колочку кривици, в Ростовѣ мѣря, на Бѣлѣозере весь, в Муромѣ мурома. И тоже тѣми всѣми обладаше Рюрик. И бѣста у него два мужа, Асколдъ и Диръ, не племени его, ни болярина и испросистася та у него ити к Царюграду с родом своимъ. И поѣдоста по Днепру, и узрѣста на горѣ градок малъ, и въпрашаста: Чии есть градок сеи? И рѣшя имъ ту сущии: Были суть три браты: Кии, Щекъ, Хоривъ, иже здѣлашя сии град и изгибошя. Мы же сѣдимь платяще дань родом ихъ козаромъ. Асколдъ же и Диръ сѣдоста въ градѣ семь. И многы варяги съвокуписта и начаста владѣти Полянскою землею; и бѣшя ратни и с древляны, и съ угличи. Рюрику же княжащу в Новѣгородѣ, и роди сынь, и нарече имя ему Игорь. Възрастъшу же Игорю, и бысть муж храбръ и мудръ; и бысть у него воевода именем Олегъ, мужь мудръ и храбръ.

В лето 6370 [862]. Въсташа кривичи и словѣни, и чюдь, и меря на варяги и изгнаша за море, и не даша имъ дани, начаша сами себе владѣти и городы ставити. И не бѣ в нихъ правды, и въста родъ на родъ, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въевати начаша сами на ся. И рѣша сами къ себѣ: «Поищемь себѣ князя, иже бѣ владѣлъ намъ и рядил ны, и судилъ въ правду». При сего Михаила царствѣ послаша за море къ варягомъ къ руси. Сице бо зваху варягы русию, яко и се друзии зовутся армане, агляне, инии сте, тако и си. Рѣша чюдь, словѣне, кривичи варягомъ: «Вся земля наша добра есть и велика, и изобилна всѣмъ, а нарядникъ въ неи нѣтъ. Поидите к намъ княжить и владѣти нами». И избраша от немѣць 3 браты съ роды своими, и пояша съ собою дружину многу, и пришедъ, стариишии Рюрикъ сѣде въ Новѣгородѣ, а Синеусъ, братъ Рюриковъ, на Бѣлѣозерѣ, а Труворъ в Ызборцѣ и начаша въевати всюду. И от тѣхъ варягъ находницихъ прозвашася русь и от тѣхъ словетъ Руская земля. И суть новогородьстии людие и до днешнаго дне от рода варяжеска, прежде бо бѣша словене.

По двою лѣту Синеус и братъ его Труворъ умре, и прия всю власть в Руси Рюрикъ и обою брату, и нача владѣти единъ, и раздая грады мужемъ своимъ: овому далъ Полтескъ, иному далъ Ростовъ, иному же Бѣлоозеро и прочимъ. По тѣмь градомь суть первии населници: въ Киевѣ варязи, в Новгородѣ словени, в Полотьсцѣ кривичи, в Ростовѣ меря, на Бѣлѣозерѣ весь, въ Муромѣ мурома. Тожде тѣми всѣми обладааше Рюрикь. И бѣста у нево два мужа, Асколдъ и Диръ, не племени его, ни болярина. И испросистася та у него ити къ Царюграду с родомъ своимъ, и поѣдоста по Днѣпру, и узрѣста на горѣ градокъ малъ, и въспрашаста: «Чии есть градокъ сеи?». И рѣша ему ту сущии: «Были суть 3 браты, Кии, Щекъ Хоривъ, идѣже сдѣлаша сии градъ и изгыбоша. Мы же сидимь, платячи дань родомъ ихъ, козаромъ». Асколдъ же и Диръ сѣдоста въ градѣ семь и многы варягы совокуписта, и начаша владѣти Поляньскою землею, и быша ратьни съ древлены и угличи. Рюрюку же княжащу в Новегородѣ, и роди сынъ, и нарече имя Игорь. И възрастъшу же Игореви, и бысть храберъ и мудръ. И бысть у него воевода, имянемъ Олегъ, мужь мудръ и храборъ.

А СЕ ОТЪ НАЧАЛА КНЯЗЕИ РУСКЫХЪ И НАЧАЛО КНЯЖЕНIА ИХЪ СКАЖЕМЪ. Въ лѣто 6370 [862]. Въсташа Кривичи, и Словяни, и Чюдь, и Меря на Варягы, рекше на Нѣмци, и изгнаша я за море, и не даша имъ дани, и начаша сами себѣ владѣти и городы ставити; и не бѣ въ нихъ правды, и въста родъ на родъ, и бысть межи ими рать велика и усобица, и воевати почаша сами на ся. И рѣша сами къ себѣ: «поищемъ себѣ князя, иже бы владѣлъ нами, и рядилъ ны и судилъ въ правду.» При сего Михаила царствѣ послаша къ Варягомъ за море къ Руси; сице бо зваху Варягы Русыо, яко и се друзии зовутся Армане , Агляне, инии Гте; тако и си. Рѣша Чюдь, Словяне, Кривичи Варягомъ: «вся земля наша добра есть и велика и изобилна всѣмъ, а нарядникъ въ неи нѣть; поидите къ намъ княжити и владѣти нами». И избрашася отъ Нѣмецъ тры брати съ роди своими, и пояша сь собою дружину многу; и пришедъ старѣишии Рурикъ сѣде въ Новогородѣ, а Синеусь, братъ Руриковъ, на Бѣлѣозерѣ, а Труворь вь Изборьсцѣ; и начаша воевати всюду. А отъ тѣхъ Варягъ находницѣхь прозвашася Русь, и отъ тѣхъ словетъ Русскаа земля; и суть Новогородстии людие и до днешнего дне отъ рода Варяжеска, преже бо бѣша Словяне. По двою же лѣту Синеусь и братъ его Труворъ умре, и приа всю власть въ Руси Рурикь и обою брату, и нача владѣти единъ

Въ лѣто 6371 [863]. И сѣде Рурикъ въ Новогородѣ въ Великомъ, и раздаа грады мужемъ своимь: овому далъ Полтескь, иному далъ Ростовъ, иному же Бѣлоозеро, и прочиимъ. По тѣмъ градомъ суть сѣли Варяги находници, а дотолѣ быша первии населници: въ Киеви Варязи, въ Новогородѣ Словяни, въ Полотсцѣ Кривичи, въ Ростовѣ Меря, на Бѣлѣозерѣ Весь, въ Муромѣ Мурома. То тѣми всѣми обладааше Рюрикь.

И бывши единою скудости в Ростовьстѣи области, въстаста два волъхва от Ярославля, глаголюща, яко «Мы свѣмы, кто держить обилье в себѣ». И пакы поидоста по Волзѣ; гдѣ приидоста в погостъ, и ту нарицающа лучьшая жены и глаголюща, яко сия жена жито держить, и сия медъ, а си рыбы, и сия же скору. И привожаху к нима сестры своя и матери и жены своя; онѣма же мечтаниемь своимъ прорѣзавше за плечима, и вынимаста любо жито, или рыбу, или веверицю; и убивашета многы жены, и имѣниа их взимашета собѣ. И приидоста на Бѣлоозеро, и бѣ у нею людии 300. В се же время приключися приити от Святослава Яневи, сыну Вышатину, сбирати данѣ. Повѣдаша же ему бѣлозерци, яко «Суть у нас два кудесника и избиша многыя жены по Волзи, по Шекъшнѣ и нонѣ приидоста сѣмо в нашю землю». Янь же, испытавъ, чья еста смерда, и увѣдавши ясно, яко суть князя Святослава, и сице пославши к ним, и рече иже суть около двою кудесникъ: «Выдаите ми волхва та сѣмо, яко тѣи суть смердѣ моего князя». Они же сего не послушаша. Янь же поиде самъ безъ оружья, и рѣша ему отроцѣ его: «Не ходи безъ оружья, исъсоромять тя». Он же повелѣ отрокомъ своимъ взяти оружие, и бѣ с нимъ 12 отрок, и се пакы поиде к нимъ к лѣсу. Они же сташа, исполцившеся, противу; а Яневѣ же идущу с топорцемъ, и выступиша от нихъ трие мужи, и приидоша къ Яневѣ, и сице глаголюще ему: «Видя идеши на смерть, не ходи». Оному же повелѣвшю бити я, къ прочимъ поиде. Они же сунушася на Яня, и единъ от них грѣшися Яня топоромъ; а Янь же, оборотя топоръ, удари тыльемъ, и абие повелѣ отрокомъ сѣщи их; они же бѣжаша в лѣсъ, и убиша ту попина Янева. Янь же, вшед въ град къ бѣлозерчемъ, и рече имъ: «Аще не имете волхву сею, не иду от васъ за лѣто». Бѣлозерци же, шедши, яша их и приведоша к нему. И рече има: «Что ради толко погубиста человѣкъ». Онѣма же рекшима, яко «Ти держать обилье; да аще истребивѣ и избѣваемъ сих, и будеть гобиино; аще ли хощеши, то пред тобою выимевѣ жито, или рыбу, или иное что». Янь же рече имъ: «Поистиннѣ лжета: створилъ бо есть Богъ человѣка от земля, съставленъ костьми и жилами и от крове, и нѣсть в немъ ничтоже, и не вѣсть ничтоже, токмо Богъ единъ вѣсть». Она же рекоста: «Вѣдаемъ, како есть человѣкъ створенъ». Он же рече: «Како». Она же ркоста: «Богъ мывъся в мовницѣ, и въспотѣвъ отреся вехтемь, и сверже и съ небеси на землю; и разъпрѣся сатана с богом, кому в немъ створити человѣка, и створи диаволъ человѣка, а богъ душю в него вложи; тѣм же аще умрет человѣкъ, и в землю идет тѣло, а душа къ богу». И рече има Янь: «По истинѣ прельстилъ вы есть бѣсъ; коему богу вѣруета». Она же рекоста: «Антихьсту». Он же има рекъ: «То гдѣ есть». Она же ркоста: «Сѣдить въ безъднѣ». «То кыи то Богъ, сѣдяи въ безднѣ; то есть бѣсъ; а Богъ есть, сѣдяи на престолѣ на небеси, славимъ от аггелъ, иже предстоять ему съ страхомъ, не могуще на нь зрѣти; и сих бо аггелъ сверженъ бысть, егоже вы глаголета антихьста, за величание его сверженъ бысть съ небесѣ, и есть въ безднѣ, якоже вы глаголета, жьда, егда приидеть богъ съ небесѣ, сего имъ антихъста свяжеть узами и посадить во огнѣ вѣчномъ съ слугами его, иже к нему вѣрують; вамъ же и здѣ мука прияти от мене, и по смерти тамо». Онѣма же рекшима: «Нама бозѣ повѣдають: не можеши нама створити ничтоже». Он же рече имъ: «лжют вамъ бозѣ». Они же ркоста: «намъ пред Святославомъ стати, а ты намъ не можеши створити ничтоже». Янь же повелѣ бити ихъ и поторгатѣ брадѣ ею. Симь же пакы биенымъ суще и брадѣ поторгаеми проскипомъ, и рече има Янь: «что вамъ бозѣ молвят». Онѣм же тако рекшимъ: «Стати намъ пред Святославомъ». И абие повелѣ Янь вложити рубля въ уста има и привязати ихъ къ упругомъ, и пусти пред собою в лодьи, а самъ по них поиде; и ста на усть Шекъсны. И рче има Янь: «Что вамъ бозѣ молвят?» Она же повѣдаста: «Cице намъ молвят: не быти намъ живымъ от тебе». И рече има Янь: «То ти право повѣдають». Она же рекоста: «Аще наю пустиши, много ти добра будеть; аще ли нас не пустиши, многу печаль приимеши и зло». Он же рече: «Аще вас пущу, то зло ми будет от бога; аще ли вас погублю, то мьзда ми от бога будет». И рече Янь къ повозникомъ: «Чи кому васъ кто родинъ убиенъ от сею». Они же глаголаша: «Мнѣ мати, другому сестра». Он же рече: «Мьстите своих». Они же поимше, убиша я и повѣсиша их на дубѣ; отместие приимше от Бога по правдѣ. А Яневѣ идущи къ домовѣ своему, и въ другую нощь медвидь възлѣзъ, угрызъ, снѣсть их; и тако погыбнуста бѣсовьскымъ наущениемъ, инѣмъ видяща и гадающа, а своея пагубы не вѣдуще. Аще быста вѣдала, то не быста пришла на мѣсто се, идеже изимана быста; аще ли ята, то почто глаголата: «не умрети нама», оному мыслящу убити я. Нь се есть бѣсовьское наущение; бѣси бо не вѣдят мысли человѣческыя, но влагають помыслъ въ человѣка, а таины не свѣдуще. Богъ же единъ свѣсть помышлениа человѣческа, бѣси бо не свѣдают ничтоже; суть бо немощнѣ и худѣ взоромъ. Яко и се скажемъ о взорехъ и омрачениих.

Бывши бо единои скудости в Ростовстѣи области, встаста два влъхва от Ярославля, глаголюще, яко: Мы свѣмы, кто обилье дръжит. И поидоста по Волзѣ. И где приидошя в погостъ, ту же лучшаа жены нарицающе, глаголаста, яко Си жито дръжат, а си мед, а си рыбы, а си скору. И привожаху к нима сестры своя, матери и жены своя; она же мечты прорѣзываше за плечима, вынимаста любо жито, ли рыбу, ли вѣверицу; и убивашеты многы жены, и имѣние их имашета за ся. И приидоста на Бѣлоозеро. И бѣ у нею люди инѣх 300. В се же лѣто ключися прити от Святослава дань емлюще Яневи, сыну Вышатину. Повѣдашя ему бѣлозерци, яко два кудесника избили уже многы по Волзѣ и по Шокъснѣ, и пришла еста сѣмо. Янь же, испытав, чья еста смерди, увѣдавъ, яко своего князя, послав к ним, иже около его суть, рече им: Выдаите влъхвы тѣ сѣмо, яко смерда еста моа и моего князя. Они же сего не послушашя. Янь же поиде сам и без оружиа, и рѣшя ему отроцы его: Не ходи без оружиа, осрамят тя. Он же повелѣ взяти оружие отроком, и бѣста 12 отрока с нимъ, и поиде к нимь к лѣсу. Они же сташа, исплъчившеся, противу; Яневи же идущу с топорком, выступиша от них 3 мужи, приидошя кь Яневи, ркуще ему: Видя идеши на смерть, не ходи. Оному же повелѣвшу бити а, и к прочимъ же поиде. Они же сунушася на Яна; единъ грѣшися Яня топором; Янь же обратив топоръ, удари тыльем, повелѣв отроком изсѣчи я; они же бѣжашя в лѣсъ, убиша же ту попина Янева. Янь же, шед в град к бѣлозерцем, рече имъ: Аще не имете влъхву сею, не иду от вас и за лѣто. Бѣлозерци же, шедше, яша их и приведошя къ Яневи. И рече им: Что ради погубиста толико человек? Онима же рекшема: Яко ти дръжат обилье; да аще истребим всѣх, будет гобино; аще хощеши, то пред тобою вымем жито, или рыбу, или ино что. Янь же рече: По истинѣ лжете; створил бо Богъ человека от земля, съставлена костьми и жилами и от крове; и нѣсть в немь ничтоже, и не вѣсть ничтоже, но токмо Богъ един вѣсть. Она же ркоста: Мы вѣдаевѣ, како есть человекь створен. Он же рече: Како? Она же ркоста: Богъ мывся в мылнѣ и въспотися, и отреся вехтем, и сверже с небесѣ на землю; и распрѣся сотона с Богомъ, кому в нем створити человека, и створи диавол человека, а Богъ душу в онь вложи; тѣм же аще умрет человекь, в землю идет тѣло, а душа идет к Богу. Рече же има Янь: По истинѣ прелстилъ есть вас бѣсъ; коему Богу вѣруета? Она же ркоста: Антихристу. Он же рече има: То где есть? Она же ркоста: Сѣдит в безднѣ. Рече има Янь: То кыи то Богъ сѣдит в бѣздне. То есть бесъ, а Богъ сѣдить на небеси, сѣдяи на прѣстоле, славим от ангелъ, иже предстоят ему съ страхом, не могуще на нь зрѣти; а сих бо ангелъ съвръженъ бысть, егоже вы глаголите антихриста, за величание его свержен бысть с небесе и есть в безднѣ, якоже вы то глаголете, ожидая, егда снидеть Богъ с небеси; сего имъ антихриста свяжет узами и посадить и въ огни вѣчнем съ слугами его, и иже к нему вѣруют; вама же и зде приати мука от мене, и по смерти тамо. Онѣма же, рекшима: Нама бози повѣдают: не можеши нам створити ничтожеѣ. Он же рече има: Лжут вама бози. Она же ркоста: Нам стати пред Святославом в Киевѣ, а ты нам не можеши створити ничтожеѣ. Янь же повелѣ бити я и потръгати брадѣ ею. Сима же бьющема, и брадѣ ею потръганѣ проскѣпомъ, рече има Янь: Что вама бози млъвят? Онѣма же рекшема: Стати нама пред Святославом. И повелѣ Янь вложити рубль въ уста ею и привязати ею къ упругу, и пусти пред собою в лодьи, и сам по них поиде. И сташя на усть Шокъсны; и рече има Янь: Что вама бози млъвят? Они же рѣша: Сице нама бози млъвят: не быти нама живыма от тебе. И рече има Янь: То вам право повѣдали. Она же рекоста: Но аще наю пустиши, много ти добра будет; аще наю погубиши, то многую печаль приимеши и зло. Он же рече: Аще ваю пущу, то зло ми будет от Бога; аще ли ваю погублю, то мзда ми будет от Бога. И рече Янь к повозникомъ: Чи кому вамъ кто родин убьенъ от сею? Они же рѣша: Мнѣ мати. Другому же сестра, иному рожение. Он же рече имъ: Мстите своих. Они же поемше убиша я, и повѣсиша на дубѣ, отместье приимше от Бога по правдѣ. Яневи же идущу домови, в другую нощь медвѣдь угрызе я и снѣсть; и тако погыбнуста наущениемь бѣсовскымь, инѣмь вѣдуще и гадающе, а своеа пагубы не вѣдущи. Аще быста вѣдали, то не быста пришла на мѣсто се, идѣже ятыма има быти; и аще ли и ята быста, то почто глаголаста: Не умрети нам. Оному мыслящу убити я. Но се есть бѣсовское наущение; бѣси бо не вѣдают мысли человечьскыа, но влагают помыслъ въ человека, таины несвѣдуще. Богъ же единъ, свѣсть помышлениа человечьскаа, бѣси же не свѣдают ничтоже, суть бо немощни и худи взором. Яко и се скажем о взорех ихъ и о немощи и о омрачении их.

Бывши единою скудости в Ростовьстѣи области, и въстаста два волхва от Ярославля, глаголюще, яко «мы вѣдаемъ, кто обилие дръжить». И поидоста по Волзѣ. Гдѣ приидоста въ погостъ, ту же нарицааху лучая жены, глаголюща, яко сии жито дръжать, а сии медъ, а сии рыбы, а сии скору. И привождааху к нима сестры иж своя и матери, и жены своя, они же в мечтѣ прорѣзаша за плечема, вымоваста любо жито, любо рыбы, или виверицю и убивашеть жены тѣ многы, а имѣния ихъ възимахуть себѣ. И приидоста на Бѣлоозеро, и бѣ у нихъ людеи 300. В се же время ключися приити от Святослава, дань емлюще, Яневи, сыну Вышатину. И поведаша ему бѣлозерци, яко два кудесника избили уже много женъ по Волзѣ, по Сокъшьнѣ и пришла еста сѣмо. Янъ же, испытавъ, чья еста смерда, и увѣда, яко его ему князя, пославъ к нимъ, иже около ею суть, и рече к нима: «Выдаите сѣмо вълхва та, яко смерда моего князя и моя». Они же сего не послушаашеся. Янь же поиде самъ безъ оружия, и рѣша ему отроци его: «Не ходи безъ оружия, изъсоромять тя». Он же повелѣ отроком своимъ взяти оружие. И бѣ 12 отрокъ его с нимъ, и поиде к нимъ к лѣсу, они же сташа, исполчившеся противу, а Яневи же идущу с топоркомъ. И выступиша от нихъ 3 мужи, глаголюще Яневи: «Видя идеши на смерть? Не ходи!». Яневи же повелѣвшу бити я, къ прочимъ поиде. Они же сунушася на Яня, и единъ грѣшися Яня топоромъ, а Янь же, обративъ топорокъ, удари тылиемъ и повелѣ отрокомъ сѣщи я, они же бѣжаша в лѣсъ. И убиша ту попина Янева. Янъ же, въшедъ въ градъ, бѣлозерцемъ рече: «Аще не имѣте волхву сию, не иду от васъ за лѣто». Бѣлозерци же шедъше, яша и приведоша къ нему. И рече има: «Что ради толико изъгубисте человекъ?». Они же рекоша, яко «ти дръжать обилие. Да аще истребиве и изъбееве сихъ, да будеть гобино. Аще ли хощете, то предъ тобою вымевѣ жито ли, рыбу ли, или иное что». Янъ же рече: «Поистиннѣ лжа то. Створилъ бо есть Богъ человека от земля, составленъ костьми и жилами, и от крове, и нѣсть в немъ ничто же; а вы не вѣсте ничто же, токмо Богъ единъ свѣсть». Они же рекоста: «Вѣдаемъ, како есть человекъ створенъ». Он же рече: «Како?» Они же рекоша: «Богъ мывся и отрясе вегтемъ, и сверже и с небеси на землю. И распрѣся сотона съ Богомъ, кому въ немъ створити человека. И створи дьяволъ человека, а Богъ во нь душу вложи. Тѣм же, аще умреть человекъ, въ землю идеть тѣло, а душа къ Богу». Рече има Янь: «Поистиннѣ, прельстилъ вы есть бѣсъ. Коему Богу, вѣруета?». И ани же рекоста: «Антихъстуз. Он же има рекъи: «То гдѣ есть?». Они же рекоста: «Сидить въ безднѣ». «То кии Богъ сидить въ безднѣ? То есть бѣсъ, а Богъ есть сидяи на престолѣ на небеси, славимыи от аггелъ, иже стоятъ ему со страхом, не могуще на нь зрѣти. Сих бо аггелъ сверженъ бысть, его вык глаголита Антихъста за величание его сверженъ бысть съ небеси и есть в безднѣ, яко же вы глаголита, жда, егда приидеть Богъ с небеси. Сего имъ Антихъста свяжеть юзами и посадить во огнѣ вѣчном съ слугами его, иже к нему вѣруютъ. Вамъ же и здѣ мука прияти от мене, и по смерти тамо». Онѣма же рекшима: «Нама бози повѣдаютъ: не можеши нама створити ничто же». Он же рече имъ: «Лжуть вамъ бози». Она же рекоста: «Намъ пред Святославомъ стати, а ты намъ не можеши створити ничто же». Янъ же повелѣ бити я и поторгати брадѣ ею. Сима же бьенома и брадѣ поторганѣ проскѣпомъ, рече имъ Янь: «Что вамъ бози молвят?». Онѣма же рекшима: «Стати нама предъ Святославомъ». И повелѣ Янь вложити имъ въ уста рубль и привязати я ко упругомъ, и пусти предъ собою в лодии, и самъ по нихъ поиде. И сташа на усть Шекъшны, и рече има Янь: «Что вамъ бози молвят?». Она же рекоста: «Сице намъ молвять: не быти нама живыма от тебе». Рече има Янь: «То то право повѣдують». Она же рекоста: «Аще наю пустиши, много ти добра будеть. Аще наю погубиши, то многу печаль и зло приимеши». Он же рече: «То аще ваю пущу, то зло ми будеть от Бога, аще ли ваю погублю, то мзда ми от Бога будеть». И рече Янь к извоздникомъ: «Ци кому вамъ кто родинъ будет убиенъ от сею?». Они же рѣша: «Мнѣ мати, а другому сестра». Он же речел : «Мьстите своихъ». Они же, поемше, и убиша ихъ, и повѣсиша на дубѣ, отместие приимше от Бога по правдѣ, а Яневи идущу домовъ, и въ другую нощь медвѣдь, узревъ, угрызъ, снѣсть и. И тако погибнуста бѣсовьскымъ наущениемъ, инѣмъ видяща и гадающа, и своея пагубы не вѣдуще. Аще быста вѣдала, не быста пришли на мѣсто се, идеже ятома има быти. Аще ли ята быста, то почто глаголата: «Не умрети нама», оному мысляще убити я. Но се есть бѣсовьское наущение. Бѣси бо не вѣдять мысли человеческыя, но влагаютъ помыслъ въ человека, таины не свѣдуще. Богъ же единъ вѣсть помышления человѣческая, бѣси бо не вѣдаютъ ничто же, суть бо немощни и худии взоромъ. Яко и се скажемъ о взорѣ ихъ и о омраченѣи ихъ.

Бывши единою скудости въ Ростовстѣи области, и въстаста два вльхва отъ Ярославля, глаголюще: «яко мы вѣдаемъ, кто обилие дрьжить;» и поидоста по Вльзѣ, где приидоста въ погость, ту же нарицааху лучшаа жены, глаголюще, яко сии жито дрьжатъ, а сии медъ, а сии рыбы, а сии скору. И привожааху къ нима сестры своа, и жены своа и матери; они же въ мечтѣ прорѣзываша за плечима, вынимаста изъ за кожиа любо жито, любо рыбы, или виверицу, и убивахуть жены тѣ многы, а имѣниа ихъ възымахуть себѣ. И приидоста на Бѣлоозеро; и бѣ у нихъ людии 300. Въ си же времена ключися приити отъ Святослава Ярославича дань емлющу Яневи, Вышатину сыну; и повѣдаша ему Бѣлозерци, яко два кудесника избили уже множество жень по Волзѣ и по Шекснѣ, и пришла еста сѣмо. Янь же испытавъ, чыа еста смерда, и увѣда, яко еста его князя, пославь къ нимъ иже около ею суть, и рече имъ: «выдаите вльхва та сѣмо, яко смерда моего князя и моа»; они же сего не послушаша. Янь же поиде самъ безъ оружиа, и рѣша ему отроци его: «не ходи безъ оружиа, изсоромотятъ тя;» онъ же повелѣ отрокомъ своимъ взяти оружие, и бѣ 12 отрокь его съ нимъ, и поиде къ нимъ къ лѣсу. Они же сташа, исполчишася противу, а Яневи же идущу съ топоркомъ, и выступиша отъ нихъ три мужи, глаголющи Яневи: «видя идеши на смерть; не ходи». Яневи же повелѣвшу бити а, кь прочиимъ же поиде. Они же сунушася на Яна, и единъ грѣшися Яна топоромъ, а Янь же обративь топорокь удари тылиемь, и повелѣ отрокомъ сѣщи я, они же бѣжаша въ лѣсъ; и убиша ту попина Янева. Янъ же вшедъ въ градъ, рече Бѣлозерцемь: «аще не имете влъхву сию, не иду отъ васъ за лѣто.» Бѣлозерци же шедше яша ихъ, и приведоша ихъ къ нему, и рече има Янь: «что ради толико изгубисте человѣкь?» Они же рекоша: «яко тии дрьжатъ обилие, да истребивѣ, избиевѣ сихъ, и будеть гобино; аще ли хощеши, то передъ тобою выимемъ жито, или рибу, или иное что?» Янъ же рече: «по истиннѣ лжета; сътворилъ бо есть Богъ человѣка отъ земля, составлень костми и жилами и отъ крове, и нѣсть въ немъ ничтоже; а вы не вѣсте ничтоже, токмо Богъ единь съвѣсть.» Они же рекоста: «вѣдаемъ, како есть человѣкь сътворень.» Онъ же рече: «како?» Они же рѣша : «Богъ мывся и отреся вѣхтемь, и свръже съ небесе на землю; и распрѣлся сотона сь Богомъ, кому въ немъ сътворити человѣка? и сътвори диаволъ человѣка, а Богъ въ немъ душу воложи; тѣмже аще умретъ человѣкь, въ землю идетъ тѣло, а душа кь Богу.» Рече има Янь: «по истиннѣ прельстилъ вы бѣсь; коему же вы богу вѣруете?» Они же рѣша: «антихристу.» Онъ же има рекь: «то гдѣ есть?» Она же рекоста: «сѣдить въ безднѣ.» Онъ же рече: «то есть бѣсь, а Богь есть сѣдяи на престолѣ на небеси, славимыи отъ аггель, иже предстоятъ ему сь страхомъ, не могуще на нь зрѣти; тои же зверженъ бысть, егоже вы глаголете антихриста, за величание его съврьжень бысть сь небеси, и есть въ безднѣ, якоже вы глаголета; и егда приидетъ Богъ съ небесе, сего вамъ антихриста свяжетъ узами нерѣшимыми, и посадить въ огни вѣчномь и сь слугами его и иже къ нему вѣрують; вамъ же и здѣ мука приимати отъ мене, и по смерти тамо.» Онѣма же рекшима: «нами бози повѣдають, не можеши нами сътворити ничьсоже.» Онъ же рече имъ: «лжутъ вами бози.» Она же рекоста: «намъ предъ Святославомъ стати, а ты намъ не можеши сътворити ничтоже.» Янъ же повелѣ бити ихъ и поторгати брадѣ ею. Сима же биенома, и брадѣ поторганѣ проскѣпомъ, и рече имъ Янъ: «что вамъ бози молвятъ?» Онѣма же рекшима: «стати намъ предъ Святославомъ.» И повелѣ Янъ вложити имъ въ уста рубль, и привязати ихъ кь упрогомъ, и пусти предъ собою въ лодьи, и самъ по нихь поиде. И сташа на усть Шексны; и рече има Янъ: «что вамъ бози молвять?» Она же рекоста: «сице намъ молвятъ, не быти нами живыма отъ тебе.» И рече имъ Янь: «то то правду повѣдаютъ.» Она же рекоста: «аще наю пустиши, то много ти добра будеть; аще наю погубиши, то многу печаль и зло приимеши.» Онъ же рече: «то аще ваю пущу, то зло ми будеть отъ Бога; аще ли ваю погубить, мзда ми будетъ отъ Бога.» И рече Янь къ извозникомъ: «еликому отъ васъ племя побиено отъ сею?» Они же рѣша: мнѣ мати, а другому сестра. Онъ же рече: «мьстите родинь своихъ.» Они же поемше и убиша ихъ, и повѣсиша ихь на дубѣ, отместие приемше отъ Бога по правдѣ; а Яневи идущу домовь, и въ другою нощь медвѣдь узрѣвь, угрызъ ею, снѣсть ихъ; и тако погыбнуста бѣсовскымъ наущениемъ, инѣмъ видяща и гадающа, а своеа пагубы не вѣдуще. Аще быста вѣдала, то не быста пришли на мѣсто се, идѣже ятома има быти; аще ли ята быста, то почто глаголаста: «не умрѣти нама,» оному мыслящу убити а? Но се есть бѣсовское наущение; бѣси бо не вѣдаютъ мысли человѣческыа, но влагаютъ помысль вь человѣка, таины не свѣдуще. Богъ же единь вѣсть помышления человѣческаа, бѣси бо не свѣдають ничтоже: суть бо немощни и худи възоромъ. Яко и се скажемъ о взорѣ ихъ и о мрачении ихь.

Того же лѣта прииде Олегь Святославичь ис Томуторокани съ половци Чернигову, на князя Володимера Всеволодича Манамаха Онъ же сътвори съ нимь миръ, и иде вь Переяславль, вь свою отчизну, а Олегь сѣде въ Черниговѣ, на столѣ отца своего Святослава Ярославича. Егда бо раздѣлишася трие Ярославичи всею Рускою землею, взя болшии, Изяславъ, Киевь и Новогородъ и иные грады Киевскаго предѣла, рекше западную страну , а Святославу Ярославичу достася Черниговъ и вся страна восточнаа и до Мурома, а Всеволоду Переяславль и вся полунощная, Ростовъ и Бѣлоозеро, и все Поволжие; того ради и прииде Олегь Святославичь на Володимера, занеже то бяше столъ отца его.