По сих лѣтех братиа сии изгибоша; и быша обидими Древьляны, инѣми околними. И наидоша я Козаре на горах сих сѣдяща в лѣсѣх, и рѣша: «платите намъ дань». Съдумавши же Полянѣ и даша от дыма мечь. И несоша Козаре къ князю своему и старѣишинамъ своимъ. Князь же созва старѣишины своя и рече имъ: «се налѣзохомъ дань нову». Онѣ же рѣша ему: «откуду». Он же рече: «в лѣсѣ на горахъ надъ рѣкою Днепрьскою». Они же рѣша: «что суть далѣ». И показа им мечь; и рѣша старци козарьстѣи: «не добра дань, княже; мы ся доискахомъ оружьемъ одиноя страны, рекше саблями; а сих же оружье обоямо остро, рекше мечи; сии имут и на нас имати дань и на иных странахъ». Се сбысться все; не от своея воля рекше, от божиа повелѣниа. Якоже при фараонѣ цесари египетьстѣ, егда приведоша Моисѣа, и рѣша старѣишины фараоня: «сеи хощеть смирити власть Египетьскую»; яко и бысть; и погыбоша Египтяне от Моисиа, а первѣе бѣша работающе имъ; тако и си пръвѣ владѣша, послѣ же самими владѣша; якоже и бысть: владѣют бо Козары князи рускыи и до днешьняго дни. Нь мы на преднее возратимъся. И по сих, братии тои, приидоста два Варяга и нарекостася князема: одиному бѣ имя Асколдъ, а другому Диръ; и бѣста княжаща в Киевѣ, и владѣюща Полями; и бѣша ратнии съ Древляны и съ Улици.

По двою же лѣту Синеусъ и брат его Труворъ умре; и приатъ всю власть в Руси Рюрик и обою брату, и начя владѣти единь, и раздаа грады мужемь своимъ: овому дасть Полтескь, иному Ростов, иному же Бѣлоозеро, и прочиимъ. И по тѣмь градом суть первии населници: в Киевѣ варязи, в Новѣгородѣ словени, в Колочку кривици, в Ростовѣ мѣря, на Бѣлѣозере весь, в Муромѣ мурома. И тоже тѣми всѣми обладаше Рюрик. И бѣста у него два мужа, Асколдъ и Диръ, не племени его, ни болярина и испросистася та у него ити к Царюграду с родом своимъ. И поѣдоста по Днепру, и узрѣста на горѣ градок малъ, и въпрашаста: Чии есть градок сеи? И рѣшя имъ ту сущии: Были суть три браты: Кии, Щекъ, Хоривъ, иже здѣлашя сии град и изгибошя. Мы же сѣдимь платяще дань родом ихъ козаромъ. Асколдъ же и Диръ сѣдоста въ градѣ семь. И многы варяги съвокуписта и начаста владѣти Полянскою землею; и бѣшя ратни и с древляны, и съ угличи. Рюрику же княжащу в Новѣгородѣ, и роди сынь, и нарече имя ему Игорь. Възрастъшу же Игорю, и бысть муж храбръ и мудръ; и бысть у него воевода именем Олегъ, мужь мудръ и храбръ.

По двою лѣту Синеус и братъ его Труворъ умре, и прия всю власть в Руси Рюрикъ и обою брату, и нача владѣти единъ, и раздая грады мужемъ своимъ: овому далъ Полтескъ, иному далъ Ростовъ, иному же Бѣлоозеро и прочимъ. По тѣмь градомь суть первии населници: въ Киевѣ варязи, в Новгородѣ словени, в Полотьсцѣ кривичи, в Ростовѣ меря, на Бѣлѣозерѣ весь, въ Муромѣ мурома. Тожде тѣми всѣми обладааше Рюрикь. И бѣста у нево два мужа, Асколдъ и Диръ, не племени его, ни болярина. И испросистася та у него ити къ Царюграду с родомъ своимъ, и поѣдоста по Днѣпру, и узрѣста на горѣ градокъ малъ, и въспрашаста: «Чии есть градокъ сеи?». И рѣша ему ту сущии: «Были суть 3 браты, Кии, Щекъ Хоривъ, идѣже сдѣлаша сии градъ и изгыбоша. Мы же сидимь, платячи дань родомъ ихъ, козаромъ». Асколдъ же и Диръ сѣдоста въ градѣ семь и многы варягы совокуписта, и начаша владѣти Поляньскою землею, и быша ратьни съ древлены и угличи. Рюрюку же княжащу в Новегородѣ, и роди сынъ, и нарече имя Игорь. И възрастъшу же Игореви, и бысть храберъ и мудръ. И бысть у него воевода, имянемъ Олегъ, мужь мудръ и храборъ.

О АСКОЛДѢ И ДИРѢ. И бѣста у него два мужа, Асколдь и Дирь, не племене его, ни болярина, и испросистася у него ити кь Царуграду съ родомъ своимъ. И поидоста по Днѣпру, и узрѣста на горѣ градокъ малъ, и вьпросиста: «чии есть градокъ съи?» И рѣша имъ ту сущии: «были суть три браты, Кии, Щекъ, Хоривъ, и тии же здѣлаша сии градъ, и изгыбоша; мы же сѣдимъ платяще дань родомъ ихь, Козаромъ.» Асколдь же и Дирь сѣдоста во градѣ томъ, и многы Варягы съвокуписта, и начаста владѣти Поляньскую землю; и бѣша ратни съ Древляны и съ Угличи. Рурику же княжащу вь Новѣгородѣ, и роди сынь, и нарече имя ему Игорь. Възрастьшу же Игореви, и бысть храберь и мудръ; и бысть у него воевода, именемъ Олегь, мужь мудръ и храбрь.

И сѣде Олегъ княжа вь Киевѣ, и рече Олегь: «се буди мати всѣмъ градомъ Русскымъ». И обладаше всею Русскою землею; и бѣша у него мужи Варязи, Словяне, и оттолѣ прочии прозвашася Русью. Сий же Олегь нача городы ставити, и дани устави въ всей Русстѣй земли, Словяномъ, и Кривичемъ и Мерямъ дань даати Варягомъ, и отъ Новогорода 300 гривенъ на лѣто, мира дѣля, еже даваше Варягомь и до смерти Ярославля. Поча Олегь воевати Древляны, и примучи вои, имаше на нихъ дань по чернѣ кунѣ отъ дыма. И многы ины страны притяжа къ Русстѣй земли, и дани выложи на ня.

В лѣто 6391 [883]. Иде Олегъ на древляны и на северы, и възложи дань на них по чернѣи кунѣ.

В лѣто 6391 [883]. Иде Олегъ на древлены и на сѣверы и възложи дань на нихъ по чернѣ кунѣ.

Въ лѣто 6391 [883]. Иде Олегь на Древляны и на Сѣверы, и побѣди ихъ, и възложи дань на нихъ по чернѣ кунѣ

Въ лѣто 6393 [885]. Посла Олегь къ Радимичемъ, река: «кому дань даете?» Они же рѣша: «Козаромъ.» И рече имь: «дайте мнѣ.» И вдаша Олгови по щьлягу, якоже и Козаромь дааху. И бѣ обладаше Олегь Поляны, и Древляны, и Сѣверяны, и Радимичи, и Посуличи, и Тиверичи, имяше рать.

В лѣто 6415. Иде Олегъ на Грекы, а Игоря оставивъ в Киевѣ; поя же множество варяг, и словени, и чюдь, и кривици, и мерю, поляны и сѣверы, деревляны и рядимицы, вятици и хорваты, дулебы и тиверци, еже суть толковины, си звахутся от грѣкъ Великая Скифь. И съ сими всими поиде Олегъ на коних и в кораблих, и бѣ числом корабль двѣ тысящи. И приидошя к Царюграду, и грѣци замкошя Съсуд и град затвориша. Изыде Олегъ ис корабля, и повелѣ извлещи корабли на брегъ, и повоева около града, и много убииство створи грекомъ, и разбишя многы полаты, и церкви пожгошя. А яже имаху пленникы, овѣх посѣкаху, другыя мучяху, ини же растрѣляху, а другыа в море метаху, и ина многа творяху грекомъ русь, елико же ратнии творять. Повелѣ Олегъ воемь своимъ колеса издѣлати и вставити корабли на колеса. И бывшу покосну вѣтру, въспяша чрез поля на колесих в кораблих, и идяху къ граду по полю с силою многою. Видѣвше же грецы и убояшяся, выславше къ Олгови из града, рѣшя: Не погубляи града, имем ти ся по дань, якоже хощеши. И устави Олегъ вои свои, и вынесошя ему греци брашно и вино, и не прия его, бѣ бо устроено съ отравою. И убояшясь греци, рѣшя: Несть се Олегъ, но святыи Дмитрии посланъ на ны от Бога. И заповѣда Олегъ дань даяти на двѣ тысящи корабль, по 12 гривен на человекъ, а в корабли по 40 мужь. И яшяся греци по се, и почяша мира просити греци, дабы не воевалъ Греческыа земля. Олегъ же, отступивъ мало от града, начя миръ творити с царема греческима, съ Леоном и Александромъ. Посла к нимъ въ град Карла, Фарлофа, Велмида, Рувала и Стемида, глаголя имъ: Имите ми ся по дань. И рѣшя греци: Чего хощете, дамы. И заповѣда Олегь дати воемъ на 2000 корабль по 12 гривенъ на ключ. И потомъ даяти углады на рускыа грады: пръвое на Киев, та же на Чернигов, и на Переяславль, и на Полтескь, и на Ростовъ, на Любець, и на прочая грады; по тѣм бо градом сѣдяху князья, под Олгомъ суще: Да приходяще слебное емлют, елико хотяще, а иже придет гость да емлют месяцину на 6 месяць хлѣбъ, вино и мяс, рыбы и овощие; и да творять им в колико хотят; поидучи же русь в домы своя, да емлют у царя вашего на путь брашно, и якори, и ужа, и пря, и елико надобеѣ. И яшяся греци, и рѣста царя и болярьство все: Аще приидуть Русь бес купли, да не емлют месяцины: да запретит князь людемь своимъ, приходящимь зде Руси, да не творят пакости в селех и в странѣ нашеи, приходящеи Руси, и да витають у святого Мамы, и послет царство наше, да испишут имена их, и тогда възмут месяцьное свое, первое от града Киева, и пакы ис Чернигова, и Переяславля, и прочии грады; и да входят въ град одинѣми враты съ царевымь мужемь без оружия муж 50, и да творят куплю, иже имъ надобе, не платячи вины ни в чем же. Царь же Леонъ и Александръ миръ створи, ста съ Олгом, имшеся по дань и роты захотѣшя межи собою, цѣловавше сами крестъ и Олга, и мужии его водишя на роту по рускому закону, кляшяся оружиемь своимъ и Власиемь, скотьим богомъ; и утвердишя миръ. И рече Олегъ: Исшеите пре паволочиты руси, а словеном кропинныа. И бысть тако. И повѣси щитъ свои въ вратѣх показая побѣду, и поиде от Царяграда. И вспяшя пре русь паволочитыя, а словени кропинныа, и раздра кропинныа вѣтръ. И рѣшя словени: Имемся своим тлъстинамъ, не даны суть словеномъ преѣ. И прииде Олегъ къ Киеву и къ Игорю, несыи злато и паволокы, овощие, и вина, и всякое узорочие. И прозвашя и Олга ­ вѣщии: бяху бо людие погании невѣгласи.

Въ лѣт(о) 64[1]5. Иде Олегъ на Греки, а Игоря остави в Киевѣ. Поя же варягъ множество и словѣни, и чюдь, кривичи и мерю, поляны и сѣверы, и деревляны, и радимичи, вятичи и хорваты, дулѣпы, и тиверци, иже суть толковины: си звахутся от грекъ Великая Скуфия. Съ сими съ всѣми поиде Олегъ на конехъ и въ кораблих, и бѣ числомъ корабль 2000. И приидоша къ Ц(а)рюграду, и греци замкоша Судъс и градъ затвориша. И выниде Олегъ ис корабля, и повелѣ корабли изъврещи на брегъ, и повоева около града, и много убиство створе грекомъ, и разбиша многы полаты, и ц(е)ркви пожгоша. А яже имааху плѣнники, овѣхъ посѣкааху, другия мучааху, иныя же растрѣляаху, а другия въ море вмѣтааху. И иная многа творяаху грекомь русь, елико же ратнии творяаху. И повелѣ Олегъ въемъ своимъ колеса издѣлати и въставити корабли на колеса. Бывшу покосну вѣтру, въспяша парусы чрезъ поля на колесихъ в кораблихъ и идяаху по полю къ граду съ силою великою. Видѣв же греци и убояшася, выслаша къ Олгови изъ града: «Имем ти ся по даньт, яко хощеши». И устави Олегъ вои свои, и вынесоша ему греци брашно и вино, и не прия его: бѣ бо устроенно съ отравою. И убояшася греци и рѣша: «Нѣс(ть) се Олегъ, но с(вя)тыи Дмитреи, посланъ на ны от б(о)га». И заповеда Олегъ дань даяти на 2000 у корабль по 12 гривнѣ на ч(е)л(о)в(е)ка, а в корабли по 40 мужь. И яшася греци по се, и почаша мира просити греци, дабы не въевалъ Греческия земли. Олегъ же отступааше от града, нача миръ творити съ ц(а)рема греческима с Леономъ и Александромъ. Посла к нимъ въ градъ Караяф, Фарлофа, Велемудра, Рулавах и Стемида, г(лаго)ля имъ: «Имѣте мисяц по дань». И рѣша греци: «Чего хощеши, дамы ти». И заповѣда Олегъ дати въемъ на 2000 корабль по 12 гривенъ на ключь, и потомъ даяти уклады на руския грады, на Киевъ, таче же на Черниговъ и на Переяславль, и на Полтескъ, и нач Ростовъ, и на Любечь, и на прочая грады; по тѣмъ бо градомъ сѣдяаху князья, под Олгомъ суще. «Да приходяще слебенное емлють, елико хотяще. А [и]же приидеть гость, да емлетъ мѣсячину на 6 м(е)с(я)ць: хлѣбы, и вино, и мясо, рыбы и овощь, да творять имъ, елико хотятъ. Поидучи же руси домовъ, да емлють у ц(а)ря вашего на путь брашно и якори, и ужа, и прѣ, елико надобѣ». И яшася греци, и рѣста ц(а)ря, и болярьствош все: «Аще приидуть русь безъ купли, да не емлють мѣсячины. Да запрѣтить князь людемъ своимъ, приходящимъ здѣ руси, да не творятъ пакости в селехъ и въ странѣ нашеи. Приходящеи руси и да витаютъ у с(вя)т(о)го Мамы. И послеть ц(а)рство наше, да испишуть имена ихъ, и тогда възмуть мѣсячное свое: 1 от града Киева и пакис Чернигова, и Переяславля, и прочии гради. Да входять въ градъ единимивороты съ ц(а)ревымъ мужемъ безъ оружия мужь 50 и да творять куплю, иже надобѣ имъ, не платяча вины ни въ чемъ же». Царь же Леонъ и Александръ миръ створистасъ Олгомъ, имшеся по дань, и ротѣ заходиша межи собою, целовавше сами кр(е)стъ, а Олга и мужии его водиша на роту, по рускому законущ кляшася оружиемъ своимъ и Власиемъ, скотиимъ б(о)гомъ. Утвердиша миръ, и рече Леонъ: «Исшеите парусы паволочиты руси, а словѣномъ кропинныя». И быс(ть) тако. И повѣси щитъ свои въ вратѣхъ, показуя побѣду, и поиде от Ц(а)ряграда. Въспяша пре русь паволочиты, а словѣни кропинныя, и раздра кропинныя вѣтръ, и рѣша словѣни: «Имемся своимъ тольстинамъ, не даны суть словѣномъ прѣ». И прииде Олегъ ко Киеву и къ Игорю, несы злато и паволоки, овощь и вино, и всякое узорочие. И прозваша Олга вѣщии, бяху бо люди погани и невѣгласи.

Хожение Олгово на Греки. Въ лѣто 6415 [907]. Иде Олегь на Грекы съ множествомъ вой, а Игоря остави въ Киевѣ; понемъ же съ собою множество Варягь, и Словяни, и Чюдь, и Кривичи, и Мерю, Поляны, и Сѣверу, и Древляны, и Радимичи, и Вятичи, и Хорваты, и Дулѣбы, и Тиверици, иже суть толкованы: сии вси звахуся отъ Грекь Великаа Скифиа. Съ сими съ всѣми поиде Олегъ вь кораблихъ и на конехъ, и бѣ числомъ двѣ тысячи кораблей, и поплѣниша землю всю. И приидоша кь Царюграду, и Греци замкоша Съсудъ, сирѣчь пропяша чѣпь, протяженую отъ Галаты до Лахерньскіа церкви, и градъ затвориша. И выиде Олегь ис корабля, и повелѣ чиниты кола, и постави корабли на кола; и повелѣ вьзняти парусы, и поиде во кораблехъ посуху, бѣ бо имъ покосень вѣтрь. И повоева Олегь около града, и много убийство сътвори Грекомъ, и разбы многыа полаты, и многыа церкви пожгоша; а яже имаху плѣнникы, овѣхъ посѣкааху, а иныхъ мучааху, иныя же растрѣляху , а другыа въ море метааху, и ина многа творяху Грекомь Русь, елико же ратни творяху. Якоже видѣвше ихъ Греци, идущихъ чрезъ поля ко граду посуху въ кораблихъ, множество бесчислено вой, и убояшася, и выслаша кь Олгу изъ града, глаголюще: «не погубляй града, имемъ ти ся дань даати, яко же хощеши». И устави Олегь вои свои, повелѣ имъ не воевати, и вынесоша ему Греце брашно и вино, и не приа его; бѣ бо устроено сь отравою смертною. И убояшася Греци и рѣша: «нѣсть се Олегь, но Богомь послана на ны казнь, грѣхъ ради нашихъ». А инии глаголаху: «нѣсть се Олегъ, но святый Димитрий послань на ны отъ Бога». И заповѣда Олегь дань даати на 2,000 кораблей, по 12 гривень на человѣка, а въ корабли бойцовь по 40 человѣкь; и яшася Греци по се, и почаша мира просити, дабы не воевалъ Греческиа земли гражанъ и по пристанище. Олегъ же нача помалу отступати отъ града, и сътвори миръ, и нача любовь творити съ царема Греческыма, съ Леономъ и Александромъ съ Василіевичи. 1-й миръ Олговъ съ..... И посла къ нимъ вь градъ пословъ своихъ: Карля, Фарлофа, Велемудра, Рулава и Стемида, глаголя имъ: «имѣте ми ся по дань». И рѣша Греци : «чего хощеши дамы ти». И рече Олегь: «дадите ми воемь на 2,000 кораблей, по 12 гривень на ключь», и потомъ заповѣда дааты выходъ на Русскиа грады, на Киевъ, таже на Черниговъ, и на Переяславль, и на Полтескь, и на Ростовь, и на Смоленьскь, и на Любечь и на прочаа грады: по тѣмъ бо градомъ сидяху князиа подъ Олгомъ суще; «да приходяще Русь дань емлють, елико хотяще, а иже приидеть гость, да емлетъ мѣсячину на 6 мѣсяць, хлѣбь, и вино, и мясо, и рыбы, и овощь; да творятъ имъ мовници, елико хотятъ; поидучи же Руси домовь, да емлютъ у царя вашего на путь брашно, якори, ужа, и прѣ, и елико надобе». И яшася Греци, и рѣста царя и болярство все: «аще приидутъ Русь бес купли, да не емлютъ мѣсячины; да запрѣтитъ князь людемъ своимъ, приходящимъ здѣ Руси, да не творятъ пакости во селехъ и во странѣ ашей; приходящи же Руси здѣ да витаютъ у святаго Мами, и послетъ царство наше, да испишуть имена ихъ, и тогда возмуть мѣсячное свое, 1 отъ града Киева, и паки съ Чернигова, и Переяславля, и прочии гради ; да воходятъ въ градъ единѣми враты, съ царевымъ мужемь, безь оружиа, мужъ 50, и да творятъ куплю иже надобѣ имъ, и не платятъ вины ни въ чимъ же». Царь же Леонь и Александрь сътвориста миръ съ Олгомь, имшеся по дань, и ротѣ заходиша межи собою, цѣловавше сами кресть, а Олга и мужи его водиша на роту по Рускому закону, кляшася оружиемъ своимъ, и Перуномъ богомъ своимъ, и Власиемъ скотиимъ богомь; и утврьдиша миръ. И рече Олегъ: «исшийте парусы паволочаты Руси, а Словяномъ кропинныа», и бысть тако; и повѣси щитъ свой въ вратѣхь, показуа побѣду, и поиде отъ Царяграда. И въспяша парусы паволочаты, а Словяны кропинныа, и раздра кропинныа вѣтрь; и рѣша Словяны: а имемся своимъ тлъстинамъ, не даны суть Словяномъ прѣ». И прииде Олегь кь Киеву и ко Игору, несый имѣние много, злато, и паволокы, овощь, и вино, и всякое узорочие; и прозваша Олга вѣщий: бяху бо людие погани и невѣгласи.

Игорь же сѣдяше в Киевѣ княжа, и воюя на Древяны и на Угличѣ. И бѣ у него воевода, именемь Свѣнделдъ; и примучи Углѣчѣ, възложи на ня дань, и вдасть Свѣньделду. И не вдадяшется единъ град, именемъ Пересѣченъ; и сѣде около его три лѣта, и едва взя. И бѣша сѣдяще Углицѣ по Днѣпру вънизъ, и посемъ приидоша межи Бъгъ и Днѣстръ, и сѣдоша тамо. И дасть же дань деревьскую Свѣнделду, и имаша по чернѣ кунѣ от дыма. И рѣша дружина Игоревѣ: «се далъ еси единому мужевѣ много». Посем скажемъ въ преключившихся лѣтех сих.