О АСКОЛДѢ И ДИРѢ. И бѣста у него два мужа, Асколдь и Дирь, не племене его, ни болярина, и испросистася у него ити кь Царуграду съ родомъ своимъ. И поидоста по Днѣпру, и узрѣста на горѣ градокъ малъ, и вьпросиста: «Чии есть градокъ съи?» И рѣша имъ ту сущии: «были суть три браты, Кии, Щекъ, Хоривъ, и тии же здѣлаша сии градъ, и изгыбоша; мы же сѣдимъ платяще дань родомъ ихь, Козаромъ.» Асколдь же и Дирь сѣдоста во градѣ томъ, и многы Варягы съвокуписта, и начаста владѣти Поляньскую землю; и бѣша ратни съ Древляны и съ Угличи. Рурику же княжащу вь Новѣгородѣ, и роди сынь, и нарече имя ему Игорь. Възрастьшу же Игореви, и бысть храберь и мудръ; и бысть у него воевода, именемъ Олегь, мужь мудръ и храбрь.

В лѣто 6374 [866]. Бысть в Грецѣх царь именем Михаил и мати его Ирина, иже проповѣда покланяние святымь иконам въ первую неделю поста. О сем бо увѣдѣхом, яко при семъ цари приходишя русь на Царьград, и якоже пишется в лѣтописании гречестѣмь: въ 14 лѣто Михаила царя, прииде Асколдъ и Дирь на греки к Царюграду. Царю же отшедшу на агаряны воевать, и дошедшу ему до Черныа рѣкы, и посла к нему епархь вѣсть, яко Русь идеть на Царьград. И воротися царь. Си же внутрь Суду вшедше, много убииство христианом сътворишя, и отступишя Царьград в двою сту корабль. Царь же едва вниде в град, и с патриархом Фотиемь, прииде к сущии къ церкви святѣи Богородици Влахерну, и всю нощь молитву створивь, таже и святую ризу божественую святыя Богородица с пѣсньми изнесше с плачемь, и омочи в рѣцѣ. Бѣ бо море укротилося, и тихо бысть, и абие вста буря с вѣтромъ, и влънам велиамь засобь вставшемь, и разби корабли, и смяте безбожных русь, и к брегу приверже, и изби я; и мало их избы от таковыа бѣды избѣгнути и въсвояси с побѣжениемъ възвратишяся. А Асколдъ и Диръ в малѣ приде Киеву.

Въ лѣто 6374 [866]. Прииде Асколдь и Дирь на Греки кь Царуграду, при Михаилѣ цари и матери его Феодорѣ, юже проповѣдаша поклонение честнымъ иконамъ, вь 1-ю недѣлю святаго поста. О семъ увидѣхомъ, яко при семъ цари приходиша Русь на Царьградъ, якоже пишется въ лѣтописании Гречьстѣмь, во 14 лѣто царства Михаилова. Царю же отшедшу на Агаряны воевати, Орифанта въ Костантинѣградѣ остави, и дошедшу ему Черныа рѣкы, вѣсть посла къ нему епархь, яко Русь идеть на Царьградъ; то же слышавъ ы воротися царь. Сии же внутрь Суду вшедше, много убииство христианомъ сьтвориша, и оступиша Царьградъ въ двою сту кораблеи. Царь же дошедъ, едва внииде въ градъ, и сь патриархомъ Фотиемъ прииде ко сущии церкви святѣи Богородици Влахерну, и всю нощь молитву сътворивъ; имя же се приятъ мѣсто то, нѣкоему же князю Скифѣнину, Влахерну нарицаему, идущу, ту ему избиену быша. Таже и святую ризу святыа Богородица съ пѣсньми изнесоша, сь плачемъ, и омочи въ морѣ. Бѣ бо море укротилося и тихо бысть; и абие воста буря сь вѣтромь, и вльнамъ велиимь засобь воставшимъ, и разби корабля, и смяте безбожныхъ Русь, и кь брегу привръже, и изби а; и мало ихъ избы отъ таковыа бѣды избѣгнути, и вь своаси побѣгнути, съ побѣжениемъ и срамомь възвратишася. Асколдь и Дирь вмалѣ приидоша кь Киеву.

В лѣто 6389 [881]. Прииде Олегъ, поимъ Игоря, из Новагорода к Киевъ, и прииде к Смоленску, и прея град, и посади в немъ муж свои. И оттуду поиде вниз по Днепру, и прииде к горамь Киевскимь, и увѣдѣ Олегъ яко Асколдъ и Диръ княжаста в Киевѣ. Игорь же и Олег творящася мимо идуща, потаистася в лодиах, и с малою дружиною изыдоста на брегъ. И посла Олегъ къ Асколду и Дирови, глаголя сице, яко «Гость есмь подугорскыи, идемь въ Греки, от Олга князя и от Игоря княжича, да приидѣте к нам, к родомъ своим». Асколдъ же и Диръ приидоста к ним. Олегь же, вземь Игоря на руцѣ си, и рече Асколду и Дирови: Вы нѣста князи, ни роду княжа, но азъ есмь князь, мнѣ достоит княжити; а се есть сынь Рюриков, Игорь княжичь. И выскакавше из лодии прочии воини Игоревы, и убиста Асколда и Дира. И несша их на гору и погребошя, еже ся нынѣ нарицает Угорское, идѣже дворъ Олминъ; на тои могилѣ постави Олма церковь святого Николу; а Дирева могила за святою Ириною.

И сѣде Олегъ, княжя в Киевѣ, и рече: Се буди мати всѣмь градомъ рускимь. И обладаше всею Рускою землею. И бѣшя у него мужи варязи, словени, и оттолѣ прозвашася Русью. Сии же Олегъ нача грады ставити и дани устави по всеи Рустѣи земли словеном, и кривичям, и мерямь дань даяти варягом. А от Новаграда 300 гривенъ на лѣто миру дѣля, еже не дают. И многы ины страны притяжа к Рустѣи земли и дани възложи на ня.

В лѣто 6390 [882]. Олгово княжение. Поиде Олегъ, поимъ Игоря, из Новагорода къ Киеву и прииде къ Смоленьску, и прия градъ, и посади в немь мужь свои. И оттуда поиде внизъ по Днѣпру, прииде къ горамъ киевьскимь и увидѣ Олегъ, яко Осколдъ и Диръ княжита в Киевѣ. Игорь же и Олегъ, творящася мимо идуща, потаистася в лодияхъ и с малою дружиною изыдоста на брегъ. И посла Олегъ къ Осколду и Дирови, глаголя сице: «Яко гость есмь подъугорьскии, идемь въ Греки от Олга князя и от Игоря княжича. Да приидете к намъ, къ родомъ своимъ». Асколдъ же и Диръ приидоста къ нимъ. Олегъ же, вземь Игоря на руцѣ си, и рече Асколду и Дирови: «Вы ни еста князи, ни рода княжа, но азъ есмь князь, и мнѣ достоить княжити. А се есть сынъ Рюриковъ, Игорь княжичь». И выскакавше из лодеи вои Игоревы, и убиста Асколда и Дира, и несоша их на гору, и погребоша и, еже ся нынѣ нарицаеть Игорьское, идежде есть дворъ Олминъ, на тои могилѣ постави Олма церковь Святого Николу; а Дирева могила за Святою Ириною.

И сѣде Олегъ, княжа въ Киевѣ, и рече: «Буди мати всѣмь градомъ рускимъ». И обладаша всею Роскую землею. И бѣша у него мужи варязи, словѣни, и оттолѣ прочии прозвашася Русию. Сии же Олегъ нача городы ставити и дани устави по всеи Рустѣи земли, словѣномь и кривичимъ, и Меряномъ дань даяти варягом. А от Новагорода 300 гривенъ на лѣто мира дѣля, еже не даютъ. И многы иныя страны притяжа къ Рустѣи земли и дани выложи на ня.

КНЯЖЕНИЕ ОЛЬГОВО ВЪ КИЕВѢ. Въ лѣто 6390 [882]. Поиде Олегь, поимъ со сьбою Игоря Рюриковича, изъ Новогорода въ судѣхь кь Киеву, и поемъ со сьбою воа многы: Арягы, Чюдь, Словяне, Весь, Кривичи. И прииде ко Смоленьску, и приа градь, и посади въ немъ мужь свои; и оттуду поиде внизъ по Днѣпру, прииде ко горамъ Киевскымъ; и увидѣ Олегь, яко Асколдь и Дирь княжита вь Киевѣ, Игорь же и Олегь, творящеся мимо идуща, потаистася въ лодиахь, и другыа остави назади, и з малою дружиною изыидоста на брегь. И посла Олегъ кь Асколду и Дирови, глаголя сице, «яко гость есмь Подъугорскый, идемь вь Грекы отъ Олга князя и отъ Игоря княжича, да приидѣте къ намъ къ родомъ своимь». Асколдь же и Дирь приидоста къ нимъ; Олегъ же въземъ Игора на руцѣ си, и рече Асколдови и Дирови: «вы ни есте князя, ни рода княжа, но азъ есмь князь, и мнѣ достоитъ княжити; а се есть сынь Рюриковъ Игорь княжичь.» И выскакавше изъ лодей вои Игоревы, и убиста Асколда и Дира; и несше ихъ на гору, и погребоша ихъ, и есть могила ихь словетъ и до сего дне, иже ся зоветъ нынѣ Угорское, идеже есть дворъ Олгинь, на той могилѣ постави Олга церковь святаго Николу; а Дирова могыла за святою Ириною.

И сѣде Олегъ княжа вь Киевѣ, и рече Олегь: «се буди мати всѣмъ градомъ Русскымъ». И обладаше всею Русскою землею; и бѣша у него мужи Варязи, Словяне, и оттолѣ прочии прозвашася Русью. Сий же Олегь нача городы ставити, и дани устави въ всей Русстѣй земли, Словяномъ, и Кривичемъ и Мерямъ дань даати Варягомъ, и отъ Новогорода 300 гривенъ на лѣто, мира дѣля, еже даваше Варягомь и до смерти Ярославля. Поча Олегь воевати Древляны, и примучи вои, имаше на нихъ дань по чернѣ кунѣ отъ дыма. И многы ины страны притяжа къ Русстѣй земли, и дани выложи на ня.

В лѣто 6391 [883]. Иде Олегъ на древляны и на северы, и възложи дань на них по чернѣи кунѣ.

В лѣто 6391 [883]. Иде Олегъ на древлены и на сѣверы и възложи дань на нихъ по чернѣ кунѣ.

Въ лѣто 6391 [883]. Иде Олегь на Древляны и на Сѣверы, и побѣди ихъ, и възложи дань на нихъ по чернѣ кунѣ

Въ лѣто 6392 [884]. Иде Олегь на Сѣверяны, и вьзложи дань на нихъ легку; не дасть имъ Козаромъ дань даати, рекъ: «азъ есмь имъ противенъ, а вамъ есть онѣ къ чему?»

Въ лѣто 6393 [885]. Посла Олегь къ Радимичемъ, река: «кому дань даете?» Они же рѣша: «Козаромъ.» И рече имь: «дайте мнѣ.» И вдаша Олгови по щьлягу, якоже и Козаромь дааху. И бѣ обладаше Олегь Поляны, и Древляны, и Сѣверяны, и Радимичи, и Посуличи, и Тиверичи, имяше рать.

И тако мало пресвященныи нашь господинъ и владыка, митрополит Киевскыи и всея Руси, имярек, и еже о немь божественныи и священныи сборъ призывают твоеа святыни на епископство богоспасенаго града. А се епископи, елико суть в Руси: 1. митрополиа Киевскаа, 2. Великого Новаграда архиепископиа, 3. Черниговскаа епископья, 4. Переяславскаа, 5. Бѣлогородскаа, 6. Володимерскаа, 7. Галицкаа, 8. Юрьевскаа, 9. Перемышльскаа, 10. Лучьскаа, 11. Холмъскаа, 12. Туровскаа, 13. Ростовскаа, 14. Полотскаа, 15. Смоленскаа, 16. Тферскаа, 17. Рязанскаа, 18. Суждальскаа, 19. Сараискаа, 20. Коломенская, 21. Самборскаа, 22. Пермьская.

В лѣто 6395 [887]. Вкупѣ же си лѣта сбираются. От перваго лѣта Олгова, поне сѣде в Киевѣ на княжении, до перваго лѣта Игорева лѣт 31. Бысть княжения его лѣт 33 по Олговѣ смерти, а при Волзѣ и бысть, отнюду же приведе ему жену Олегъ от Плескова, имянемъ Олгу, лѣт 10, и жи Игорь съ Олгою лѣт 43. А от перваго лѣта Святослава до перваго лѣта Ярополча лѣт 28. А княжилъ Ярополкъ лѣт 8, а Володимеръ 37. А от Михаила до крещения Болгарьския земля лѣт 17. А от крещения до преложения книгъ лѣт 29. А от преложения книгъ до крещения Рускои земли лѣт 92. Бысть крещена земля въ 9 лѣто княжения Владимерова. А от крещения Рускои земли до смерти Владимеровы и убияния Бориса и Глѣба, и пренесения мощемъ лѣт 57. А от перваго до второго пренесениа лѣто; и до взятия Киевьскаго лѣт 87. А от взятия до Калковъскаго бою лѣт 20. Святополкъ Окаанныи 3 лѣта княжи, бьяся с братомъ своимъ Ярославомъ. От Ярослава лѣт 40. И Володимера Ярославича лѣт 4.

И тако мало пресвященныи нашь господинъ и владыка митрополитъ Киевьскии и всея Руси имя рек, и еже о немъ божественыи съборъ призывають твоея святыни на епискупьство богоспасеннаго града. А се епископи, елико суть в мирѣ семь, въ Руси: 1. Митрополья Киевьская. 2. Великого Новагорода архиепископия. 3. Черниговьская епископия. 4. Переяславьская. 5. Бѣлогородьская. 6. Володимерьская. 7. Галичьская. 8. Юрьевьская. 9. Перемышьская. 10. Лочьская. 11. Холмьская. 12. Туровьская. 13. Ростовьская. 14. Полотеская. 15. Смоленьская. 16. Тферьская. 17 Рязаньская. 18. Суздальская. 19. Сарьская. 20. Коломеньская. 21. Самборьская. 22. Пермьская.

В лѣто 6453 [945]. В то же лѣто ркоша дружина ко Игоревѣ: «Отрочи Свѣньлжи изодѣлися суть оружиемъ и порты, а мы нази; а поиди, княже, с нами на дань: а ты добудеши, и мы». И послуша их Игорь, иде в данѣ, и насиляше имъ и мужи его; и возмя дань, поиде въ свои град. Идущу же ему въспять, размысливъ, рече дружинѣ своеи: «Идѣте с данью домовъ, а язъ возвращуся и похожю еще». И пусти дружину свою домовѣ, с малою дружиною възратися, желая болшаго имѣниа. Слышавше древляне, яко опять идет, сдумавше же древляне съ княземъ своимъ Маломъ: «Аще ся волкъ въ овця ввадит, то выносит все стадо, аще не убиют его; тако и сеи, аще его не убиемъ, то все ны погубит». И послаша к нему, глаголюще сице: «Почто идеши опять; поималъ еси всю дань». И не послуша Игорь; и изшедше Древлянѣ из града Корестеня противу, и убиша Игоря и дружину его: бѣ бо их мало. И погребоша Игоря; и есть могыла его близъ града Коростеня въ Древех и до сего дни.

А Олга же бяше в Киевѣ съ сыномъ своимъ дѣтьскомъ Святославомъ, и кормилець его Асмудъ, и воевода бѣ Свѣньделдь, тътъ же отець Мьстишинъ. Рѣша же к себѣ дрѣвляне: «Се князя убихомъ рускаго; поимемъ жену его Олгу за князь свои Малъ, и Святослава, и створимъ ему, якоже хощеть». И послаша дрѣвляне лучьшихъ мужь, числомъ 20, в лодьи к Олзѣ; и присташа под Биричевомъ, бѣ бо тогда вода текущи подлѣ горы Кыевьскыя, и на полѣ не сѣдаху людие, нь на горѣ; град же бяше Киевъ, идеже есть нынѣ Гродятинъ и Микифоровъ дворъ, а княжь бяше дворъ во градѣ, идеже есть нынѣ дворъ Воротиславль и Чюдинъ; а первѣе сице бѣ внѣ града дворъ другыи, бѣ бо ту теремъ каменъ. И повѣдаша Олзѣ, яко древлянѣ приидоша, и возва я Олга к собѣ, и рече имъ: «Добрѣ приидоша гостье». И рече Олга: «Да глаголете: что ради приидосте сѣмо». Рѣша же древлянѣ: «Посла насъ Деревьская земля, ркуще сице: мужа твоего убихом, бяше бо мужь твои акы волкъ, восхыщая и грабя; а наши князи добри суть, расплодили землю нашю. И поиди за князь нашь за Малъ: бѣ бо имя князю нашему деревьскому Малъ». Рече же имъ Олга: «Люба ми есть рѣчь ваша, уже мнѣ своего мужа не въскресити; нь хощу вы почтити наутрия пред людьми своими, а нынѣ идете в лодью свою и лязите в лодьи, величающеся; и азъ заутра пошлю по вас, вы же, величающеся, рцѣте: не идемъ на конех, ни пѣши идемъ, но понесете ны в лодьи; и вознесут вы въ лодьи». И отпусти я в лодьи. И Олга же повелѣ ископати яму велику и глубоку на дворѣ теремьстѣмъ внѣ града. И заутра Олга, сѣдящи в теремѣ, посла по гости. И приидоша к нимъ, глаголюще: «Зоветь вы Олга на честь велику». Они же рѣша: «Не идемъ на конѣх, ни на возехъ; нь понесете ны в лодьи». И рѣша кыянѣ: «Неволя есть намъ; князь нашь убиенъ бысть, а княгынѣ наша хощеть за вашь князь»; и понесоша я в лодьи. Онѣ же сѣдяще и гордящеся въ великыхъ перегбехъ и сустугах. И пакы принесоша я на дворъ къ Олзѣ, и абие въринуша въ яму и с лодьею. И Олга съшедши к нимъ и приникъши, видѣ и рече имъ: «Вы есте послове Деревьскои земли и приидосте к намъ от своего князя Мала; добра ли вы есть честь». Они же рѣша: «Пущи нам бысть Игоревѣ смерти». И княгынѣ Олга повелѣ засыпати их живых; и абие засыпаша ихъ. Якоже пославши Олга къ древляномъ, и сице глагола имъ: «Аще мя право просите, то пришлите мужи нарочиты, да в велицѣ чести поиду за вашь князь, понеже бо не пустять мене людье кыевьстѣи». Се слышавши древлянѣ, избраша лучьшии мужи нарочиты, иже держаша Деревъскую землю, и послаша их по Олгу. Древляномъ же пришедшимъ къ Кыеву къ княгинѣ Ольги, и прияше Олга въ честь деревьскых муж, и повелѣ на них мовь створити: «измывшеся, приидѣте ко мнѣ». Они же прежгоша избу, и влѣзоша древляне мытся; и запроша избу о них, и повелѣ зажещи на нихъ огнемъ от дверии, и ту съгорѣша вси. И пакы приложи к тому Олга послати къ древляном, сице глаголющи имъ: «Се уже иду к вамъ; да пристроите ми меды многы у града, идеже убисте мужа моего, да поплачюся надъ гробомъ его, и створю тризну мужеви своему». И они же то слышавше, свезоша мед многъ зѣло и извариша. А Олга же поимши мало дружины и легко идущи, прииде къ гробу его, и плакася по мужи своем плачемъ велиимъ зѣло. А людемъ въ время то повелѣ съсыпати могылу велику; и яко съсыпаша, и повелѣ трызну створити. И посемъ сѣдоша пити древлянѣ; и повелѣ Олга отрокомъ своимъ служити пред ними. И рѣша Дрѣвлянѣ къ Олзѣ: «Гдѣ суть дружина наша, ихъ же послахомъ по тебе». Она же рече: «Идуть по мнѣ с дружиною мужа моего». И яко упишася древляне, и повелѣ отроком своимъ пити на нѣ, а сама отъиде кромѣ, и повелѣ дружинѣ сѣчи древляны; и исъсѣкоша ихъ 5000. А Олга възратися в Киевъ, и пристрои вои на прокъ ихъ.

Игорь же нача княжити в Киевѣ, мирь имѣя къ всѣмь странам. И приспѣ осень, и начя мыслити на древляны, хотя примыслити бъльшую дань. В се же лѣто рекошя дружина Игореви: «Отроци Свинтелдови изъодѣлися суть оружиемь и порты, а мы нази; поиди, княже, с нами в дань, да и ты добудеши и мы». И послуша их Игорь, и иде в деревляны в дань, и примысляше к первѣи дани, и насиляше имъ и мужи его; и вземь дань, поиде в град свои. Идущу же ему вспять, размысливь, рече дружинѣ своеи: «Идѣте с данью домови, а яз възвращуся вспять». И пусти дружину свою, с малою же дружиною възвратися, желая болша имѣниа. Слышявше же древляне, яко опять идеть, сдумавше съ княземь своимъ Малом: «Аще ввадится волкъ въ овци, то выносит все стадо, аще не убиют его; тако и сеи, аще не убиемь его, то всѣх ны погубить». И послашя к нему, глаголюще: «Почто идеши опять, поимал еси всю дань». И непослуша их Игорь. И вышедше из града Искоростеня древляне убишя Игоря и дружину его, бѣ бо их мало. И погребенъ бысть Игорь, и есть гробъ его у Скоростеня града в Деревех и до сего дне.

Игорь же нача княжити в Киевѣ, миръ имѣя къ всѣмъ странамъ. И приспѣ осень, и нача слати на древлены, хотя примыслити болшую дань. В се же лѣто рекоша боляре Игореви: «Отроци Свентелдъжи изъдѣлися суть оружиемъ и порты, а мы нази. Поиди, княже, въ дань, а мы с тобою, да и ты добудеши, господине, и мы». И послуша ихъ Игорь, и иде в Дерева в дань, и примышляаше к первои дани, и насилие творяаше имъ, и боляре его. И вземъ дань, поиде въ градъ свои. Идущу же ему въспять, размысливъ, рече боляромъ своимъ: «Идѣте з данию въ градъ, и язъ възвращуся опять». А бояре свои отпусти. И поиде Игорь вмалѣ на древляны, желая болшаго имѣния. И слышавше древлены, яко опять идеть, здумавше со княземъ своимъ Маломъ: «Аще въвадится вълкъ въ овци, то выносить все стадо, аще не убиютъ его. Тако и сеи, аще не убиемъ его, всѣхъ насъ погубить». И послаша к нему, глаголюще: «Почто идеши опять, поималъ еси дань всю». И не послуша ихъ Игорь. И вышедши изъ града ис Коростѣня древлене и убиша Игоря и кто съ нимъ. Бѣ бо ихъ мало. И погребенъ бысть Игорь, и есть могила его у Коростеня града в Деревехъ и до сего дни.

Въ лѣто 6453 [945]. Рекоша боляре Игореви: «Отроци Свентельдьжи изодѣлися суть оружиемъ и порты, а мы нази; поиди, княже, вь дань, а мы съ тобою, да и ты добудеши, господине, и мы.» И послуша ихъ Игорь, и иде въ Дерева въ дань, и примысляаше ко прьвой дани, и насилие творяше имъ и боляре его; и въземъ дань, и поиде въ градъ свой. Идущу же ему въспять, размисливъ, рече боляромъ своимъ: «Идѣте з данию домовь въ градъ, и азъ възвращуся въспять и похожю еще». И възвратися съ малою дружиною, а болярь своихъ отпусти. И поиде Игорь вмалѣ на Древляны, желаа взяти болшаго имѣниа. И слышавше Древляне, яко възвратися, опять идетъ Игорь, и здумавше съ княземъ своимъ Маломъ, рекуще: «Аще въвадится влькъ вь овци, то выноситъ все стадо, аще не убиють его; тако и сей: аще не убиемь его, всѣхъ насъ погубитъ безъ утеча». И послаша къ нему глаголюще: «Почто идеши опять? а поималъ еси дань свою». И не послуша ихъ Игорь. И вышедши изъ града ис Коростѣня Древляне, и убиша Игоря и кто съ нимъ: бѣ бо ихъ мало. И погребень бысть Игорь, и есть могыла его у Коростѣня града въ Деревехъ и до сего дне. Княживь по Олзѣ лѣть 33; и оста по немъ сынь его Святославь малъ, 15 лѣть; дядка же бѣ у него Асмулдь, и воевода у него бѣ Свентелдь, той же отецъ Мьстишинъ.

НАЧАЛО КНЯЖЕНИА ОЛГИНА, ЖЕНЫ ИГОРЕВЫ. Олга же бяше въ Киевѣ съ сыномъ своимъ Святославомъ. Рѣша же Древляне: «Се князя убихомъ Русскаго, поимемъ княгыню его Олгу за свой князь за Маль, и сына еа Святослава, и сътворимъ ему якоже хощемъ». И послаша Древляне лучшии мужи, числомъ 20, въ лодии кь Олзѣ, и присташа подъ Боричевымъ въ лодьи, бѣ бо тогда вода текущи возлѣ горы Киевскиа, и на Подолѣ не сидяху людие, но на горѣ; градъ же бѣ Киевь, идеже есть нынѣ дворъ Гордятинъ и Никифоровъ, а дворь княжь бяше въ городѣ, идеже нынѣ есть дворъ Воротиславь и Чюдинь, а перевѣсище бѣ вънѣ града, и бѣ внѣ града другый дворъ, идеже есть дворъ Деместиковь за святою Богородицею, надъ горою дворъ теремный, бѣ бо ту теремъ камень. О ГОРДИХЪ ПРОСАТАЕХЪ. И повѣдаша Олзѣ, яко Древляне приидоша, и възва а Олга къ себѣ, и рече: «Добрѣ гостие приидоша»; Древляне же рекоша: «Мы къ тебѣ приидохомъ, къ тебѣ княгины.» И рече имъ Олга: «Да глаголете, что ради приидосте сѣмо?» Древляне же рѣша: «Посла ны Деревскаа земля, ркучи сице: мужа твоего убихомъ, бяше бо мужь твой акы волкь въсхыщаа и грабя, а наши князи добри суть, иже роздѣлали землю Деревьскую, да поиди за князь нашь за Маль»; бѣ бо ему имя Малъ, князю Деревскому. Рече же имъ Олга: «Люба ми есть рѣчь ваша, уже мнѣ мужа своего не воскресити; но хощу вы заутра почтити передь людми своими, а нынѣ идѣте вы въ лодию свою, и лязете въ лодии своей величающеся, и азъ утрѣ по вы пошлю, и вы же рцѣте сице: не идемъ ни на конехъ ни пѣши, но понесѣте насъ нынѣ въ лодии; и сии вземше лодию, и выпесутъ вы въ лодии ко мнѣ, и творя вы честь предъ своимии.» И си рекши, и отпусти я въ лодия. Олга же повелѣ ископати яму велику и глубоку на дворѣ теремскомъ, вънѣ града. И заутра Олга сѣдяше въ теремѣ, и посла по гости; и приидоша послании, глаголюще имъ: «Зоветь вы Олга на честь великую.» Они же рѣша: «Пѣши не идемъ, ни пна конехъ не изднмъ, но понесѣте ны въ лодии.» Рекше Киане : «Намъ есть неволя; князь нашь убиень, а княгыни наша хощеть за князь вашь»; и понесоша ихъ въ лодии. Они же сѣдяще гордящеся въ перегбѣхъ въ великыхъ състугахъ; и принесоша ихь на дворъ теремный къ Олзѣ, и несше вринуша ихъ вь яму и съ лодиею. Приникши Олга рече: «Добра ли вы честь?» Они же рѣша: «Пуще ны Игоревы смерти». И повелѣ засыпати ихь живыхь, и посыпаша я. О ПРОСАТАЕХЪ ЖЕ О ДРУГЫХЪ. И посла Олга кь Древляномъ, рече имъ: «Да аще мя вы просыте право, то пришлѣте сѣмо мужи нарочиты, да въ велицѣй чести и силою и славою многою поиду за князь вашъ, ци да не пустятъ мя мужие Киевьстии». Се слышавше Древляне, ради быша, изобраша нарочытихъ мужь 50, иже дрьжааху Деревьскую землю, и послаша по Олгу. Древляномъ же пришедшимъ повелѣ Олга мовъ сътворити, сирѣчь баню, ркучи сице: «Измывшеся приидѣте къ мнѣ». Они же рѣша: «Буди тако, якоже велиши.» И повелѣ Олга людемъ своимъ да пережгутъ баню. Они же сътвориша мовь, и влѣзоша Древляне, и начаша мытися, и запроша съ ними мовь, и повелѣ зажещи ихъ отъ дверей, и ту згорѣша вси. И посла кь Древляномъ, сице рекущи: «Се уже иду къ вамъ, да пристроите меды многы у града, идеже убисте мужа моего, да плачуся надъ гробомъ его, и сътвору трызну князю своему». Они же слышавше то, свезоша меды многы зѣло, и възвариша. Олга же поемши мало боляръ, легко идущи прииде къ гробу своего князя, и плакася по немъ великымъ плачемъ; и повелѣ Олга людемъ своимъ надь своимъ княземь могылу съсыпати велику, и яко съсыпаша, повелѣ трызну творити. Посемь сѣдоша пити Древляне, мужей лучшихъ множество, и повелѣ Олга отрокомъ своимъ служити предъ ними; и рѣша Древляне кь Олзѣ: «Гдѣ суть дружини наша, иже послахомъ по тебе?» Она же рече : «Идутъ по мнѣ съ боляры мужа моего.» И якоже упишася Древляне, повелѣ Олга отрокомъ своимъ пити съ ними, а сама отъиде кромѣ, и повелѣ слугамъ сѣчи Древляны, и посѣкоша ихь 5000. А Олга възвратися къ Киеву, и пристрои вои многы на останокъ ихъ.

Начало княженья Святославля. В лѣто 6454 [946]. Олга съ сыномъ своимъ Святославомъ събра вои многы и храбры, иде на Деревъскую землю. Изидоша древляне противу; и снемшимася обѣима полкома на совокупъ, и суну копьем Святославъ на древляны, и копие летѣ сквозѣ уши коневѣ, бѣ бо велми дѣтескъ. И рече Свѣнделдъ и Асмуд: «Князь уже потяглъ; потягнѣмъ, дружино, и мы по князѣ». И побѣдиша древляны; и возложиша на них дань тяжку, и двѣ части дани Кыеву идет, а третьяя Вышегороду ко Олзѣ: бѣ бо Вышегород Олгинъ град. И иде Олга по Деревьстѣи землѣ съ сыномъ своимъ и с дружиною своею, уставляющи уставы и урокы; и суть становища ея и ловища. И прииде въ свои град Кыевъ съ сыномъ своимъ Святославомъ, и пребывши лѣто едино.

Начало княжениа Святославля. В лѣто 6454 [946]. Олга съ сыномь своим Святославомъ събра вои многы и храбры и иде на Деревскую землю. И изыдошя древляне противу, и снемшемася обѣма плъкома на сступь, и суну копием Святослав на древляны, и копие летѣвъ сквозѣ уши коневи удари в ноги коневи, бѣ бо дѣтескь. И рече Свинтелдъ и Асмуд: «Князь уже почалъ, потягнем, дружино, по князи». И побѣгошя древляне и затворишяся въ градѣх своих. Олга же устремися съ сыномь своимь на Скоростѣнь градъ, яко ти бѣаху убили мужа еа. И сѣде около града съ сыномь своим, а древляне затворишяся въ градѣ и бьяхуся крѣпко из града, вѣдяху бо, яко сами убили князя и на что ся предати. И стоя Олга лѣто, и не може взяти града, и умысли сице: посла к граду, глаголющи: «Что хощете досѣдѣти? А вси гради ваши предашяся мнѣ, и ялися по дань, и дѣлають нивы своа земли своеи, а вы хощете измрети гладом, не имущеся по дань.» Древляне же ркошя: «Ради ся быхомь яли по дань, но хощеши мщати мужа своего.» Рече же имъ Олга, яко «Азъ уже мстила мужа своего, когда приидошя к Киеву второе и третие, и когда творих трызну мужу своему, а уже не хощу мщати, но хощу дань имати по малу и, смиривъшися с вами, поиду прочь.» Рекошя же древляне: «Что у нас, ради, даемь медом и скорою.» Она же рече имъ: «Нынѣ у вас нѣсть меду ни скоры, но мало у васъ прошу, даите ми от двора по 3 голуби и по 3 воробьи, аз бо не хощу тяжки дани на вы възложити, якоже и муж мои, но сего у вас прошу мала, вы бо есте изнемоглися въ осадѣ.» Древляне же ради бывше, събрашя по всему граду от двора по 3 голуби и по 3 воробьи, и послашя къ Олзѣ с поклономъ. Олга же рече имъ: «Се уже ся есте покорили мнѣ и моему дѣтяти, а идѣте въ градъ, а яз заутра отступлю от града и поиду в град свои.» И древляне же ради бывше, внидошя въ град и повѣдашя людемъ, и обрадовашяся людие въ градѣ. Олга же раздая людемъ по голуби комуждо, а другымъ по воробьеви, и повеле к коемуждо голуби и к воробьеви привязывать сѣру съ огнемь, ввивающи нитью с платком; и повелѣ Олга, яко смерчеся, пустити голуби и воробья воем своимъ. Голуби же и воробьи полетѣшя въ гнѣзда своя, ови в голубници, въробьеве же под острѣхи, и тако възгарахуся голубници, ово клѣти, ово вежи, ово ли одрины; и не бѣ двора, идеже не горяше, и не бѣ лзѣ загасити, все загорѣся. И побѣгоша людие из града, и повелѣ Олга мужем своим имати я. И пожже градъ, и старѣишии града изыма, и прочая люди овѣх изби, а другыа работѣ предаа мужемь своим, а прочих остави платити дань. И възложишя на ня дань тяжку, и двѣ части дани идета к Киеву, а третьая Вышегороду къ Олзѣ, бѣ бо Вышегород Олгинъ. И иде Олга по Деревскои земли съ сыномь своим и с дружиною, уставляючи уставъ и урокы; и суть становища ея и ловища. И прииде в град свои Киев съ сыном своимъ Святославомъ, и пребывши лѣто едино.

Начало княжения Святославля. Въ лѣто 6454 [946] Олга съ сыномъ своимъ с великимъ княземъ Святославомъ, собра вои многы и храбры, иде на Деревьскую землю. Изидоша древлене противу, и снемшися обѣма полкома, наступль, и суну копиемъ Святославъ на древлены. И копие, лѣтѣвъ сквозѣ уши коневи, удари в ноги коневи: бѣ бо дѣтескъ. И рече Свентелдъ и Асмудъ: «Князь уже почалъ, потягнемъ по князи». И побѣдиша древленъ. И затворишася въ градѣхъ своихъ. Олга же устремися съ сыномъ своимъ Святославомъ на Коростѣнь градъ: «Яко тѣ бѣаху убили князя моего». И сѣде около города съ сыномъ своимъ, а древлене затворишася въ градѣ и бьяхуся крѣпко изъ града, вѣдяаху бо, яко сами убили князя, и на что ся предати. И стоя Олга лѣто, и не може взяти града. И умысли сице, посла къ граду, глаголюще: «Что хощете досидѣти? А вси гради ваши предашася мнѣ и ялися по дань, и дѣлають нивы земля своея, а вы хощете изъмерети гладомъ, не имущеся по дань». Древлене же рекоша: «Ради быхом ся яли по дань, но хощьши мьщати князя своего». Рече же имъ Волга: «Яко азъ уже мьстила князя своего, когда приидоша къ Киеву 2-е и 3-е, и тогда творихъ трызну князю своему. Но хощу дань имати по малу, и смиривьшися с вами, поиду прочь». Рекоша же древлене: «Что у насъ, ради даемъ медомъ и скорою». Она же рече: «Нынѣ у васъ нѣсть меду, ни скрады, но мало у васъ прошю: даите ми от двора по 3 голубии и по 3 воробии. Азъ бо не хощу тяшки дани на вы възложити, яко же и князь мои, но сего у васъ прошю мала, вы бо естя изнемоглися въ осадѣ». Древлене же ради бывше, собраша по всему граду от двора по 3 голубии и по 3 воробии и послаша к Волзѣ с челобитиемъ. Олга же рече имъ: «Се уже естя покорилися мнѣ и моему сыну, а вы идете въ градъ. А язъ заутра отступлю от града и поиду къ своему граду». И древлене же ради быхомъ, приидоша въ градъ и повѣдаша людемъ, и обрадовашася вси людие въ градѣ. Олга же раздая по голуби своимъ комуждо, а инымъ по воробию, и повелѣ комуждо къ голуби и къ воробиеви привязывати сѣру съ огнемъ, въвиваючи нитию с платомъ. И повелѣ Олга, — уже смерчеся, — пустити голуби и воробии воемъ своимъ, голуби же и въробии полѣтѣша въ гнѣзда своя, ови в голубници, въробиеве же подъ острехи. И тако възгараахуся голубници, ово клѣти и вежди и одрины, и не бѣ двора, идеже не горяаше, и не бѣ лзѣ угасити, все загорѣся. И побѣгоша люди изъ града, и повелѣ Олга людемъ своимъ имати я, и пожжде градъ и стареиши градъ, и прочая люди изъимаша, а овѣхъ изби, а иныя воемъ своимъ работѣ преда, а останокъ я на дань остави. И възложи на нихъ дань тяжку, и двѣ чясти дани идета къ Киеву, а третья к Вышегороду къ Волзѣ: бѣ бо Вышегородъ Вълзинъ. И иде Волга по Деревьскои земли съ сыномъ своимъ и с вои своими, уставляюци уставъ и уроки, и суть становища ея и ловища, и прииде въ градъ свои Киевъ съ своимъ сыномъ с великимъ княземъ Святославомъ, и пребывше лѣто едино.

НАЧАЛО КНЯЖЕНИА СВЯТОСЛАВЛЯ ИГОРЕВИЧА. Въ лѣто 6454 [946]. Олга съ сыномъ своимъ, съ великымъ княземъ Святославомъ Игоревичемъ, събра воа многы и храбры, иде на Деревскую землю. И изыдоша Древляне противу, и снемшимася обѣма полкома, князь великы Святославъ наступль, и суну копиемъ на Древляны и копие пролетѣ сквозѣ уши коневи, и удари въ ногы другаго коневи: и не даша ему битися боляре, бѣ бо дѣтескь. И рече Свентелдь и Асмулдь: «Князь уже почалъ; потягнемъ дружиною по князи.» И побѣдиша Древляны, и побѣгоша Древляне, и затворишася въ градѣхъ своихъ. Олга же съ сыномь своимъ Святославомъ устремися на Коростѣнь градъ, яко тѣ бѣаху убили князя еа; и сѣде около града сь сыномъ своимъ, а Коростѣнци затворишася вь градѣ, и биахуся крѣпко изъ града, видяху бо, яко сами убили князя еа, и на что ся предати. И стоа Олга лѣто все, и не може взяти града, и умысли сице: посла кь граду, глаголюще: «Что хощете досидѣти? А вси гради ваши предашася мнѣ, и ялися по дань, и дѣлаютъ нивы земля своа; а вы хощете измрети гладомъ, не имущеся по дань.» Древляны же рекоша: «Ради быхомъ ся яли по дань, но хощеши мщати князя своего.» Рече же имъ Олга: «Яко азъ уже мстила князя своего, когда приидоша кь Киеву, 2-е и третие, и когда творихь трызну князю своему; а уже не хощу мщати, но хощу дань имати помалу, и смирившися съ вами, прочь поиду.» Рекоша же Древляне: «Что хощеши? Ради даемъ медомъ и скорою.» Она же рече: «Нынѣ у васъ нѣсть меду, ни скоры, но мало у васъ прошу: дайте ми отъ двора по три голуби и по три воробии; азъ бо не хощу тяжки дани на вы вьзложити, якоже и князь мой; но сего у васъ прошу малая, вы бо есте изнемоглися во осадѣ.» И Древляне же ради бывше, и събраша по всему граду отъ двора по три голуби и по три воробии, и послаша кь Олзѣ скоро съ челобитиемъ и съ молбою. Олга же рече: «Се уже есте ся покорили мнѣ и моему сыну, и алися есте по дань, идѣте же въ градъ, а я заутра отступлю отъ града, и поиду кь своему граду къ Киеву.» И Древляне же ради быша, приидоша въ градъ, и повѣдаша людемъ, и обрадовашася вси людие вь градѣ. Олга же раздаа по голуби комуждо воемъ своимъ, а инымь по воробию, и повелѣ кь коемуждо голубови и къ воробию заверчиваючи въ платкы малы сѣру съ огнемъ и привязывати нитию; и яко уже смерчеся, повелѣ Олга пустити голуби и въробии воемъ своимъ. Голуби же и въробии полѣташа въ гнѣзда своа, ови въ гулубници, въробиеве же подо стрѣхы, и тако възгарахуся голубници, ово клѣти, и вежи, и одрины, и не бѣ двора, ни храмины, идеже не горяше, и не бѣ лзѣ угасити, все бо загорѣся. И побѣгоша людие изъ града, и повелѣ Олга имати я; и пожже градъ, и старѣйшаа града изыма, и прочаа люди овыхъ изымаша, а овѣхь изби, а иныа воемъ своимъ работѣ преда, а останокь я на дань остави. И възложи на нихъ дань тяжку, и двѣ части дани идета къ Киеву, а третиа кь Вышегороду къ Олзѣ, бѣ бо Вышегородъ градъ Олгинь. И иде Олга по Деревской земли съ сыномь своимъ и войскомъ своимъ, уставляющи уставы и урокы, и суть становнща еа и ловища. И прииде въ градъ свой Киевь съ своимъ сыномь, великымъ княземъ Святославомъ, и пребывши лѣто едино,

В лѣто 6455 [947]. Иде Олга к Новугороду, и устави по Мьстѣ погосты и дань; и ловища ея суть по всеи земли, и знамение и мѣста по всеи земли, и погосты; а санки ея стоять во Пьсковѣ и до сего дни; по Днѣпру перевѣсища и села, и по Деснѣ есть село ея и доселѣ. И възвратися къ сыну своему Кыеву, и пребываше с нимъ въ любви.

В лѣто 6455 [947]. Иде Олга к Новугороду, и устави по Мьстѣ погосты и дани и по Лузѣ оброки и дани; и ловища ея суть по всеи земли, знамениа и места и погосты, и сани ея стоят въ Псковѣ, и по Днепру перевѣсьища и села, и по Деснѣ есть село Олзино и до сего дни. И изрядивши, възвратися к сыну своему в Киевъ, и пребываше с нимь в любви.

В лѣто 6455 [947]. Иде Волга къ Новугороду и устави по Мьстѣ погосты и дани, и по Лузѣ дани и оброкы. И ловища ея суть по всеи земли, знамения и мѣста, и погосты. И сани ея стоятъ въ Пьсковѣ. И по Днѣпру перевѣсища и села, и по Деснѣ, есть село Олзино и до сего дни. Изрядивши, възвратившися къ сыну своему в Киевъ и пребываше с нимъ въ любви.

Въ лѣто 6455 [947], иде Олга къ Новугороду, и остави сына своего Святослава въ Киевѣ, и нача уставливати по Мстѣ погосты и дани, и по Лузѣ дани и оброкы; и ловища еа суть и до сего дни по всей земли, знамениа же и мѣста и погосты, и сани еа стоятъ въ Пъсковѣ, и по Днѣпру перевѣсища и села еа и по Деснѣ; близь Киева есть села Олгини и до сего дни. Изрядивши, възвратися кь сыну своему вь Киевь, и пребываше съ нимъ вь любви за много.

В лѣто 6463 [955]. Иде Олга во Грекы и прииде Цесарюграду. И бѣ тогда цесарь именемь Чемьскыи; они же повѣдаша цесарю приходъ ея; и абие цесарь возва ю к собѣ; она же иде к нему, ничто же медлящи. И видѣвь ю цесарь зѣло добру сущу лицем и смыслену въ премудрости, удививъ же ся цесарь разуму ея, и пакы бесѣдовавши, рече к неи: «подобна еси с нами царствовати въ градѣ сем». Она же разумѣвши, рече ко цесарю: «Азъ погана есмь; да аще мя хощеши крестити, то крести мя самъ; аще ли сего не сотвориши, то не имамъ креститися». Царь же послуша словесѣ сего и абие крести ю съ патриархомъ. Просвѣщена же бывши, и она же тогда радовашеся душею и тѣломъ. И тѣмъ яко поучивши ю патриархъ о вѣрѣ, и рече еи: «Благословена ты въ женах рускых, сице бо оставивши тму, а свѣт возлюби; и благословити тя имуть сынове рустѣи в послѣдняя дни родове внукъ твоих». И заповѣда еи о церковномъ уставѣ и молитвѣ и о постѣ, и о милостинѣ и о воздержании тѣла чиста. Она же, поклонивши главу, стояше, акы губа напаяема, внимающи учению; и поклонившися патриарху, глаголюще: «Молитвами твоими съхранена буду, честнѣишии владыко, от сѣти неприязнены». Бѣ бо имя еи наречено въ крещении Елена, яко древняя цесариця, мати великого Костянтина. И благослови ю патриархъ и отпусти. И по крещении призва ю цесарь, и глагола еи: «Хощу тя поняти себѣ женою». Она же рече: «како хощеши мя поняти, крестивъ мя сам и нарекъ мя себѣ дщерью; а въ крестиянѣх сего нѣсть закона, а ты, цесарю, самъ вѣси». И рече цесарь прѣдстоящимъ ту велможамъ своимъ: «Упремудри мя Олга словесы своими»; бѣ же она мудра словесы. Цесарь же пакы Чемьскыи, слышавши глаголы ея, дасть еи дары многы: злато и сребро, и паволокы, и съсуды разъноличныя; и абие цесарь отпусти ю, нарекъ себѣ дщерью. И Олга, княгынѣ руская, хотящи възвратитися къ странѣ своеи, прииде къ патриарху, благословения просящи на домъ свои, и рече ему: «Людие мои погани, и сынъ мои тако же поганъ бѣ, да бы мя богь съблюлъ от всего зла». И рече еи патриархъ: «Чадо вѣрное; въ христа крестилася еси, въ христа облечеся, христос имать съхранити тя; якоже съхрани Еноха въ пръвыи род, и потомъ Ноя в ковчезѣ, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлянъ, Моисѣя от фараона, Давыда от Саула, трие отрокы от пещи, Данила от звѣрии, и тако и тебе избавить от неприязнѣ и от сѣтеи его». И благословивъши патриархъ со вселеньскымъ соборомъ, и отпусти ю с миромъ въ свою землю; и пришедши еи пакы къ Кыеву, принявши святое крещение и божественыя дары въ Цесарьскомъ градѣ от честнѣишаго патриарха. Се же тако бысть, яко при Соломонѣ царѣ: прииде ефиопьская цесариця къ Соломону, слышати хотящи премудрость Соломоню многу и знамения видѣти: тако си блаженая Олга искаше добра и мудрости божия; нь она человѣческыя, а си божиа. Ищющии бо премудрость обрящуть; понеже бо премудрость на исходящих поется, на путехъ же деръзновение водить, на краихъ же стѣнозабралных проповѣдается, въ вратехъ же градных дерзающи глаголет, елико убо лѣт незлобии держатся по правду. И си бо от възраста блаженая Олга искаше мудростию всего въ свѣтѣ семъ и налѣзе бисеръ многоцѣнныи, еже есть христосъ. Рече бо Соломонъ: «Желание благовѣрных наслажаеть душю, и приложиши сердце твое в разумъ; азъ любящая люблю, и ищущии мене обрящут». И рече господь: «Приходящая ко мнѣ не иждену вонь». Сия же Олга, по внегда пришедши еи уже в Киевъ, и якоже о неи въпред рекохомъ, посла же к неи царь Чемьскыи, глаголя сице, яко «Много одарих тя; ты бо ми рекла еси тако, яко аще възращуся в Русь, и многы дары пришлю ти, челядь и воскъ и скору, и вои в помощь». И отвѣщавши же Олга, и рече къ Соломѣру: «Аще ты сице глаголеши от Чемьскаго цесаря, рци ему: тако пришедши, постоиши у мене в Почаинѣ, якоже и азъ у тебе въ Съсуду стоявши, то тогда ти дамъ». И сиа пакы словеса глаголавши много, и абие отпусти приходящая послове къ Царьскому граду. Живущи же Олга съ сыномъ своимъ Святославомъ, и учаше его мати креститися, нь небрежаше того словесѣ, ни въ уши влагаше себѣ; нь аще кто хотяще волею креститися, не възбраняху ему, нь паче ругахуся тому. Невѣрнымъ бо есть вѣра крестианьска уродьство есть; не смыслиша бо, ни разумѣша, во тмѣ ходяща, не видят славы господня; одебелѣша бо сердца ихъ, и ушима тяжко слышати и очима видѣти. Рече бо Соломонъ: «Дѣлатель нечьстивыхъ далече от разума; понеже звах вы, не послушасте, и прострох словеса, не внимасте, нь отмѣтасте моея совѣты, моих же обличении не внимасте; възненавидѣша бо премудрость, а страха господня не изводиша, ни хотяху внимати моих словесъ, подражаху моя обличениа». Якоже и Олга часто глаголаше: «И азъ, сыну мои, бога познахъ и радуюся; аще ты познаеши, и радоватися начнеши». Онъ же не внимаше, глаголя: «Како азъ хощу инъ законъ приняти единъ, а дружина смѣятися начнуть и ругатися». Олга же рече ему: «Сыну, аще крестишися, вси имут то же творити». Он же не послушаше матери, творяше нравы поганьскыя; не вѣдыи бо, аще кто матери не послушаеть, и пакы в бѣду впадаеть, якоже рече: «Аще кто отца не слушаетъ или матери, смерть прииметь». Сеи же к тому гнѣвашеся на матерь. Соломонъ же рече: «Кажа злыя прииметь собѣ досаждение; облицая злыхъ, да възненавидит тебе». Нь обаче любляше Олга сына своего Святослава, рекущи к себѣ: «Воля божия да будет; аще хощеть богъ помиловати роду моего и земли Рускыя, да возложить имъ богъ на сердце обратитися къ богу, якоже и мнѣ богъ дарова». И се рекъши, моляшеться за люди и за сына и по вся нощи и дни, кормящи сына своего до мужества своего и до возраста его.

В лѣто 6463 [955]. Крещение Олгино от Царяграда. Иде Олга въ Греки, прииде къ Царуграду. И бѣ тогда царь именемъ Чемьскыи Иоаннъ, и прииде к нему Волга. И видѣвь ю добру сущу лицемъ и смыслену, и удивися царь разуму ея, бесѣдова к неи и рекъ еи: «Подобна еси царствовати въ градѣ семь с нами». Она же, разумѣвше, рече къ царю: «Азъ погана есмъ. Да аще мя хощеши крестити, то крести мя самъ. Аще ли то не крестиши мя, не крещуся». И крести ю царь с патриархомъ. Просвѣщена же бывши, радовашеся душею и тѣломъ. И поучи ю патриархъ о вѣрѣ, рече еи: «Благословена ты в женахъ рускихъ, яко възлюби свѣтъ, а тму остави. Благословити тя имуть сынове рустии в послѣднии родъ внукъ твоихъ». И заповѣда еи о церковномъ чину и о молитвѣ, и о постѣ, и о милостыни, и о въздержании тѣла чиста. Она же, поклонивъше главу, стояше, яко губа напаяема, внимающе учению. И поклонившеся патриярху, глаголюще: «Молитвами твоими, владыко, да сохранена буду от сѣти неприязненыи». Бѣ бо реченно имя еи въ крещении Елена, яко же и древняя царици мати великаго Костянтина. И благослови ю патриархъ и отпусти ю. И по крещении възва ю царь и рече еи: «Хощу тя пояти жену себѣ». «Како хощеши мя пояти, крестивъ мя самъ и нарекъ мя дщерию?. А въ християнехъ того нѣсть закона, а ты самъ вѣси». И рече царь: «Преклюкала мя еси, Олга». И вда еи многы дары, злато, и сребро, и паволокы, и съсуды разноличныя, и отпусти ю, нарекъ дщерию себѣ. Она же, хотя въсвояси, и прииде къ патриарху, благословения просящи от него на домъ, и рече: «Людие мои погании и сынъ мои. Дабы мя богъ соблюлъ от всякаго зла». И рече патриархъ: «Чадо мое вѣрное! Въ Христа крестилася еси и въ Христа облечеся. Христос тя схранити имать, яко же схрани Еноха въ первыя роды и потомъ Ноя в ковчезѣ, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлянъ, Муисея от фараона, Давида от Саула, три отрокы от пещи, Данила от звѣрии, тако и тебе избавить от неприязни и от звѣри и от сѣти дьяволя». И благослови ю патриархъ. И иде с миромъ въ свою землю и прииде къ Киеву. Се же бысть при Соломонѣ, приде царица ефиопьская къ Соломону, слышати хотячи премудрость Соломаню, и многу мудрость видѣ и знамения, яко же и сия блаженная Олга искааше добрѣ мудрости божия. Но она человеческыя, а сия божия. «И ищущеии премудрости, обрящуть благодать. Премудрость на исходищѣхъ поется, на путихъ же деръзновение водить, на краихъ же стѣнъ забралныхъ проповѣдаеться, въ вратѣхъ же градныхъ дерзающе глаголеть. Елико бо лѣтъ незлобивии держатся по правду». От възраста бо си блаженая Олга искаше премудрости и всего въ свѣте семъ и налѣзе бисеръ многоцѣнныи, еже есть Христосъ. Рече бо Соломонъ: «Желание благовѣрныхъ наслажаетъ душю; и приложи сердце твое в разумь: Азъ любящая мя люблю, и ищущии мя обрящуть мя!». И господь рече: «Приходящая ко мнѣ, да не изъждену вонъ». Сии же Олга прииде къ Киеву, присла к неи царь Чемьскыи, глаголя: «Яко много дарихъ тя, ты бо глаголаше ко мнѣ: "Яко азъ възвращуся в Русь, многы дары прислю ти: челядеи, воскъ и скору, и воя на помощь"». Отвѣщавши, Олга рече к нимъ, царевымъ посломъ: «Аще ты, рци, тако же, царю, постоиши у мене в Почаинѣ, яко же и азъ в Суду, тогда ти дамъ». И отпусти послы, рекши. Живяаше же Олга съ сыномъ своимъ съ Святославомъ, и учашеть и мати креститися, и не брежеше того, ни въ уши внимааше, но аще кто хотяаху волею креститися, не браняаху, но ругахуся тому: «Невѣрнымъ бо бѣ вѣра християньска уродьство есть; не смыслиша бо, ни разумѣша». Во тмѣ ходять и не видять славы господня, одебелѣша бо сердца ихъ; ушима тяшко слышати и очима видѣти. Рече бо Соломанъ: «Дѣлателю нечестивыхъ далече от разума», «понеже звахъ вы и не послушасте мене, и растрохъ словеса, и не внимасте, но отмѣтасте моя съвѣты, моихъ же обличении не внимасте, възненавидѣша бо премудрость, от страха господня не изволися, ни хотяаху моихъ внимати съвѣтъ, подраждааху же моя обличения». Яко же бо Олга часто глаголаше: «Азъ, сыну мои, бога познахъ и радуюся. Аще ты познаеши, радоватися начнеши». Онь же не внимааше того, глаголя: «Какъ азъ хощу инъ законъ прияти единъ, а дружина моя смѣятися начнуть». Она же рече ему: «Аще ты крестишися, вси имуть то жде творити». Он же не послуша матери и творяаше нравы поганьскыя, не вѣды, аще кто не послушаеть матере, в бѣду впадаеть, яко же рече: «Аще кто отца или матери не послушаетъ, смерть прииметь». Сеи къ тому гнѣваашеся на матерь. Соломанъ бо рече: «Кажаи злыя приемлеть себѣ досаждение, обличаяи же нечестива поречеть себѣ, обличения бо нечестивымъ мозоль есть. Не обличаи злыхъ, да не възненавидять тебе». Но обаче любляаше Олга сына Святослава, ркуще: «Воля божия да будеть! Аще богъ помиловати въсхощеть роду и земли Рускыя, да възложить имъ на сердце обратитися къ богу, яко же и мнѣ богъ дарова». И се рекши еи моляашеся за сына и за люди по вся дни и нощи, кормяще сына своего до мужества его и до възраста его.

КРЕЩЕНИЕ ОЛГИНО ВЪ ЦАРИГРАДѢ. Въ лѣто 6463 [955]. Иде Олга въ Грекы, и прииде кь Цариграду. И бѣ тогда царъ именемъ Иоань Цимисхиль, и прииде къ нему Олга, и видѣвъ ю добру сущу лицемъ и велми смыслену, и удивлься царь разуму еа, бесѣдова къ ней, рекь ей: «Подобна еси царствовати въ градѣ семъ з нами.» Она же разумѣвши, рече кь царю: «Азъ погана есмь, да аще мя хощеши крестити, то крести мя самь; аще ли не крестиши мя ты, то не крещуся.» И крести ю царъ съ патриархомъ. Просвѣщена же бывши, радовашеся душею и тѣломъ, и поучи ю патриархь о вѣрѣ, рече ей: «Благословена ты вь женахъ Русскыхъ, яко възлюби свѣтъ, а тму остави; благословити тя имутъ сынове Русстии въ послѣдний родъ внукь твоихъ.» И заповѣда ей о церковномъ чину, и о молитвѣ, и о постѣ, и о въздрьжании тѣла чиста; она же стоаше поклонивши главу, яко губа напааема водою внимающи учениа; и поклонившися патриарху, глаголющи: «Молитвами твоими, владыко, да сьхранена буду отъ сѣти неприязнены.» Бѣ же наречено имя ей въ крещении Елена, якоже и древняа царици, мати великого царя Костантина. И благослови ю патриархь, и отпусти ю. И по крещении възва ю царь, и рече ей: «Хощу тя пояти женѣ себѣ.» Она же рече: «Како хощеши пояти, крестивъ мя самъ и нарекь мя дщерию? А въ христианехь того нѣсть закона, а ты самъ вѣси.» И рече ей царь: «Обольстила мя еси, Олга.» И вда ей дары многы, злато, и сребро, и паволокы и съсуды многы разноличныя, и отпусты ю, нарекъ дщерию себѣ. Она же отходя въ своаси, и прииде кь патриарху, благословениа просящи отъ него на домъ, и рече ему: «Людие мои погани и сынь мой, да бы мя Богъ съблюлъ отъ всякого зла.» И рече ей патриархь: «Чадо мое вѣрное! Въ Христа крестилаася еси, въ Христа облечеся, Христосъ тя съхранити имать, якоже съхрани Еноха вь пръвыа роди, и потомъ Ноа въ ковчезѣ, Авраама отъ Авимелеха, Лота отъ Съдомлянь, Моисеа отъ Фараона, Давыда отъ Саула, три отрокы отъ пещи, Даниила отъ звѣрий, и тако и тебе избавитъ отъ неприазны, и отъ звѣрий и отъ сѣти диаволя.» И благослови ю патриархь, и иде съ миромъ въ свою землю, и прииде кь Киеву. Се же бысть, яко при Соломонѣ прииде царица Ефиопскаа къ Соломону, слышати хотящи премудрость Соломоню, и многу мудрость видѣ и знамениа: такоже и си блаженна Олга искааше добрѣ мудрости Божиа; но она человѣчскыа премудрости искааше, а Елена Божиа. Пишетъ бо премудрость: «Ищущеи премудрости обрящутъ благодать, премудрость на исходищихъ поется, на путехъ же дрьзновение водить, на краехъ же стѣнь забралныхь проповѣдуется, въ вратѣхъ же градныхъ дръзающи глаголеть; елико бо лѣть незлобивыи дръжатся по правду». Отъ възраста бо си блаженнаа Олга искааше премудрости и въсего въ свѣтѣ семъ, и налѣзе бисеръ многоцѣнный, еже есть Христосъ. Рече бо Соломонь: желание благовѣрныхъ наслаждаютъ душу; и: приложиши сердце твое въ разумь; азъ любящаа мя люблю, и ищущии мя обрящутъ мя. И Господь рече: приходящаа кь мнѣ не изждену вонь. Сии же Олга прииде кь Киеву, и присла царь къ ней Иоань Чимиский, глаголя: «Яко много дарихъ тя; ты бо глаголиши кь мнѣ, яко аще азъ възвращуся въ Русь, многы дары пришлю ти, челяде, и воскь и скору, и воа на помощь.» Отвѣщавши Олга, рече кь царевымъ посломъ: «Аще ли ты такоже, царю, постоиши у мене въ Почайнѣ, якоже и азъ въ Суду, тогда ти дамъ»; и отпусти послы, се рекше. Живяше же Олга съ сыномъ своимъ Святославомъ, и учашеть и мати креститися, и не брежаше того, ни въ уши вьнимааше; но аще кто хотяаше волею креститися, не браняаху ему, но ругахуся тому. Невѣрнымъ бо вѣра христианскаа уродьство есть; не смыслиша бо, ни разумѣша въ тмѣ ходять, не видятъ бо славы Господня, одебелѣша бо сердца ихь, ушима тяжко слышати и очима видѣти. Рече бо Соломонъ: «Дѣлатель нечестивыхъ далече отъ разума; понеже звахъ вы, и не послушасте мене, и распрострохъ словеса, и не вънимасте, но отмѣтасте моя съвѣты, моихъ же обличении не вънимасте, възненавидѣша бо премудрость, отъ страха Господня не изволися, не хотяху моихъ вънимати съвѣть, подражаху же моя обличении». Якоже бо Олга часто глаголаше: «Азъ, сыну мой, Бога познахъ, и радуюся; аще ты познаеши, радовати же ся имаши.» Онъ же не внимаше то, глаголя: «Како азъ хощу инь законъ приати единъ? А дружина моа смѣятися начнутъ.» Она же рече ему: «Аще ты крестишися, вси имутъ тоиже сьтворити.» Онъ же не послуша матери, и творяше нравы поганскыя, не вѣдый истиннаго закона, иже рече: аще кто не послушаетъ матери, въбѣды въпадаетъ, якоже рече Соломонъ: «Аще кто не послушаетъ отца или матери, смерть прииметъ въскорѣ». Сей къ тому гнѣваашеся на матерь. Соломонъ бо рече: «Кажай злыа приемлетъ себѣ досаждение, обличаяй же ничестиваго поречетъ себѣ; обличение бо нечестивымъ мозоль есть; не обличай злыхъ, да не възненавидятъ тебе». Но обаче любляше Олга сына Святослава, ркущи: «Воля Божиа да будетъ; аще убо будетъ Богъ помиловати въсхощетъ роду моего, и мене, и всеюи земли Русской, да възложитъ имь на сердце обратитися къ Нему и внити въ крещение, якоже нынѣ и мнѣ Богъ дарова.» И се рекши, моляшеся за сына и за вся люди Русскиа по вся дни и въ нощи, кормяще сына своего до мужества его и до възраста его.

В лѣто 6466 [958]. Иде Олга въ Греки, и прииде къ Царюграду. И бѣ тогда царь, именемь Иванъ Чемьскыи, и прииде к нему Олга. И видѣвь ю добру сущу лицемь и смысльну, и удивився царь разуму ея, бесѣдова к неи, рекь еи: Подобна еси царствовати в градѣ семь с нами. Она же разумѣвши, рече к царю: «Азъ погана есмь; да аще мя хощеши крестити, то крести мя самь; аще ли, то не крещуся». И крести я царь c патриархом. Просвѣщена же бывши, радовашеся душею и тѣлом; и поучи ю патриархъ о вѣрѣ, рече еи: «Благословена ты в женах руских, яко възлюби свѣтъ, а тму остави; благословити тя имут сынове рустии в послѣднии род внукъ твоих». И заповѣда еи о церковнемь чину, и о молитвѣ, и о постѣ, и о милостыни, и о въздержании тѣла чиста. Она же, поклонивши главу, стояше, яко губа напаяема, внимающи учение: и поклонившися патриарху, глаголющи: «Молитвами твоими, владыко, да съхранена буду от сѣти неприазньны». Бѣ бо речено имя еи въ крещении Елена, якоже и древняа царица, мати великаго Констянтина. И благослови ю патриархъ, и отпусти ю. И по крещении възва ю царь и рече еи: «Хощу тя пояти собѣ женѣ». Она же рече ему: «Како хощеши мя пояти, крестив мя самь и нарек мя дщерью, а въ христианех того нѣсть закона, а ты самъ вѣси». И рече царь: «Преклюкала мя еси, Олго». И вда еи даръ многи, злато, и сребро, и паволокы, и сосуды различныя, и отпусти ю, нарек дщерию собѣ. Она же хотяще домов, прииде благословениа просящи на домъ и рече ему: «Людие мои погани и сынь мои, да бы мя Богъ съблюлъ от всякого зла». И рече патриархъ: «Чядо вѣрное, въ Христа крестилася еси и въ Христа облечеся; Христос имать съхранити тя, якоже съхрани Еноха в первыа роды, и потом Ноя в ковчезѣ, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлянъ, Моисеа от фараона, Давида от Саула, три отроки от пещи, Даниила от звѣрии, тако и тебе избавит от неприазнии и от звѣрии, и от сѣтии дьяволихъ». И благослови ю патриархъ, и иде с миром въ свою землю, и прииде къ Киеву. Се же бысть якоже при Соломонѣ: приде царица Ефиопскаа к Соломону, слышати хотяще премудрость Соломоню, и многу мудрость видѣ и знамениа. Такоже и сиа блаженаа Олга искаше добрѣи мудрости Божии, но она человѣчскыя, а сия Божиа. Ищущии бо премудрости обрящет; премудрость на исходищих поется, на путех же дръзновение вводить, на краех же стѣнъ забралных проповѣдается, въ вратѣх же градных дръзающи глаголеть, елико бо лѣт незлобии держатся по правду. Си бо от възраста блаженаа Олга искаше мудростию и всего в свѣтѣ семь, и налѣзе бисеръ многоцѣнныи, еже есть Христос. Рече бо Соломонъ: «Желание благовѣрных наслажаа душу, и приложиши сердце твое в разумь, азъ любящаа мя люблю, и ищущии мене, обрящут мя». И Господь рече: «Приходящаа ко мнѣ не иждену вонъ». Си же Олга приде к Киеву, и присла к неи царь Чемскыи, глаголя, яко «Много дарих тя; ты бо глаголеши ко мнѣ, яко аще азъ възврашуся в Русь, многы дары прислю ти: челядь, и воскъ, и скору, и воя на помощь. Отвѣщавши Олга, рече къ слом: «Аще ты, рече, постоиши у мене в Почаинѣ, якоже азъ в Суду, то тогда ти дамъ». И отпусти слы, рекши. Живяше же Олга съ сыномь своимь Святославом, и учяшет имати креститися, и небрежаше того, ни во уши внимати; но аще кто хотяше волею креститися, не браняху, но ругахуся тому. Невѣрнымь бо вѣра христианска уродство есть, не смыслишя бо ни разумѣшя, въ тмѣ ходяще, и не вѣдят славы Господня, одебелѣшя бо сердца их, ушима тяжко слышати и очима видѣти. Рече бо Соломонъ: «Дѣлатели нечестивых далече от разума; понеже звах вы, и не послушасте мене, прострох словеса, и не внимасте, възненавидѣшя бо премудрость, а страх Господень не изволишя, ни хотяху моих внимати съвѣтъ, подражаху же моя обличениа». Якоже бо Олга часто глаголаше: «Аще, сыну мои, Бога познах и радуюся; аще ты познаеши и радоватися начнеши». Он же не внимаше того, глаголя: «Како азъ хощу инъ закон приати единъ, а дружина сему смѣятися начнут». Она же рече ему: «Аще ты крестишися, вси имут то же творити». Он же не послуша матери и творяше нравы поганскыа, не вѣдыи, аще кто матере не послушает, в бѣду впадет. Якоже рече: «Аще кто отца или матери не послушает, смерть приимет». Сеи к тому гнѣвашеся на матерь. Соломон бо рече: «Кажаи злыя, приемлет собѣ досажение, обличаяи нечьстиваго, поречеть себѣ, обличениа бо нечестивымъ мозолие суть, не обличаи злых, да не възненавидят тебе». Но обаче любяше Олга сына своего Святослава, рекущи: «Воля Божиа да будет, аще Богъ помиловати хощеть роду моего и земли Рускы, да възложить имъ на сердце обратитися к Богу, якоже и мнѣ Богъ дарова». И си рекши, моляшеся за сына и за люди по вся дни и нощи, кормящи сына своего до мужства его и до възраста его.

В лѣто 6472 [964]. Князю Святославу възрастъшу и възмужавшу, начя вои съвокупляти многы и храбры; бѣ бо и самъ храбръ и легокъ, ходя яко пардусъ; воины многы творяше ходя, возъ по собѣ не вожаше, ни котла, ни мяс варя, но по тонку изрѣзав конину или звѣрину, или говядину на углех испекъ ядяше, ни шатра имѣяше, но подкладъ постилаше и сѣдло в головах; такоже и прочии вои его вси бяху. И посылаше к странам, глаголя: Хощу на вы ити. И иде на Оку рѣку и на Волгу. И налѣзе вятици, и рече вятицемь: Кому дань даете? Они же рѣшя: Козаром по щлягу от рала даем.

В лѣто 6472 [964]. Князю Святославу възрастъшу и възмужавшу, нача вои совокупляти многы и храбры, бѣ бо и самъ храберъ и легокъ, ходя яко пардуси, воины многы ходяше творя. Возъ по себѣ не вождааше, ни котла, ни мяса варя, но по тонку изрѣзавъ конину, или звѣрину, или говядину, на углехъ испекъ, ядяше. Ни шатра имѣяше, но подъкладъ постилааше и сѣдло въ головахъ. Тако же и прочии вои его всио бяху. И посылааше къ странамъ, глаголя: «Хощу на вы ити». Иде на Оку реку и Волгу и налѣзе вятичи, и рече вятичемъ: «Кому дань даете?». Они же рѣша: «Козаромъ по щьлягу от рала даем».

Въ лѣто 6472 [964]. Князю Святославу възрастьшу и възмужавшу нача воя съвъкупляти многы и храбри. Бѣ бо и самъ храборъ, и легокъ ходя яко пардусъ, войны многы творяше, ходя възъ по себѣ не вождаяше, ни котла, ни мяса варя, но потонку изрѣзавъ конину, или звѣрину, или говядииу, на углехъ испекь ядяше, ни шатра имѣяше, но подкладъ подсѣделный постилааше и сѣдло вь головахъ; такоже и прочии вои его бѣху вси. И посылааше къ странамъ, глаголя: «хощу на вы ити.» Иде на Оку рѣку и на Волгу, и налѣзе Вятичи, и рече Вятичемъ: «кому дань даете?» Они же рѣша: «Козаромъ по щлягу отъ рала даемъ.»

В лѣто 6478 [970]. Святославъ посади Ярополка в Киевѣ, а Олга въ древлянѣхъ.

В се же время приидоша людие новгородстѣи, просяще князя себѣ: «Аще не поидет к нам, то мы налѣземъ собѣ князя». Рече к нимъ Святославъ: «Да аще бы кто шелъ к вамъ». И отопрѣся Ярополкъ и Олегъ. И рече Добрыня к новгородцемъ: «Просите Володимира»; бѣ бо Владимерь от Малуши, ключницѣ Олзинѣ, а Малуша бѣаше сестра Добрынѣ, отець же бѣ има Малко Любцанинъ; и бѣ Добрыня уи Володимеру. И рѣша новгородци Святославу: «Даи ны Володимера». Он же рече: «Тъи вы есть». И пояша новгородци Володимира к собѣ; и поиде Володимеръ с Добрынею, уемъ своим, к Новуграду, а Святославъ къ Переяславцю.

В лѣто 6478[970]. Святослав посади Ярополка в Киевѣ, а Олга в древлянех.

В се же время приидошя людие новгородстии, просяще князя себѣ: «И аще вы не поидете к нам, то мы налѣзем князя себѣ». И рече к нимь Святослав: «А бы ны шолъ кто к вамъ». И отпрѣся Ярополкъ и Олегъ. И рече Добрыня к новгородцем: «Просите Володимера». Вълодимер бо бѣ от Малуши, ключници Олжинѣ, сестра же бѣ Добрыни, отець же бѣ има Малко Любчянин, и бѣ Добрыня уи Володимеру. И рѣша новгородци Святославу: «Вдаи ны Володимера». Он же рече имъ: «Ото вы есть». И пояшя новгородци Володимера к себѣ, и иде Володимеръ с Добрынею, уемь своим, к Новугороду, а Святослав в Переяславци.

В лѣто 6478[970]. Святославъ посади Ярополка в Киевѣ, а Олга в деревлянахъ.

В сие же время приидоша людие новогородьстии, просяще себѣ князя: «И аще вы не поидете к намъ, то мы наидемь себѣ князя». И рече к нимъ Святославъ: «Абы ны шелъ кто к вамъ». И отопрѣся Ярополкъ и Олегъ. И рече Дъбрыня къ новогородьцемъ: «Просите Володимера». Володимеръ бо бѣ от Малушѣ, ключници Олгины, сестра же бѣ Добрыня, отець же бѣ има Малко любчанинъ, и бѣ Добрыня уи Володимеру. И рѣша новогородьци Святославу: «Вдаи ны Вълодимера». Он же рече имъ: «Ото вы есть». И пояша новогородьци Володимера к себѣ, и иде Володимеръ съ Добрынею, уемъ своимъ, къ Новугороду, а Святославъ Переяславцу.

Въ лѣто 6478 [970]. Князь великыи Святославь Игоревичь, по смерти матери своеи, посажа дѣти своа по княжениемъ: Ярополка посади въ Киевѣ, а Олга въ древлянехъ.

Въ се же время приидоша людие новогородстии, просяще себѣ князя у Святослава, и дѣти его отпирахуся ихъ; и глаголаша новогородци: «Аще вы не поидете къ намъ, то мы наидемъ себѣ князя.» И рече амь Святославъ: «Абы кто шедъ къ вамъ.» И отпреся Ярополкь и Олегь; и рече Добрыня новогородцемъ: «Просите Володимера»; бѣ бо роди сего Володимера отъ Малуши, ключници Олгины, сестра же бѣ Добрынина, отець же бѣ има Малко Любчанинь, и бѣ Добрыня дядя Володимеру. И рѣша новогородци князю Святославу: «Въдаи намъ Володимера.» Онъ же дасть имъ Володимера. И пояша новогородци Володимера къ собѣ, и иде Володимеръ съ Добрынею, уемъ своимъ, къ Новогороду, а Святославь къ Переяславцу.

В лѣто 6479 [971]. Прииде Святославъ къ Переяславцю, и затворишася болгаре въ градѣ. Излѣзоша болгаре на сѣчю противу Святославу, и бысть сѣча велика, и одолѣша болгаре. И рече Святославъ воемъ своимъ: «Уже намъ здѣ пасти; потягнемъ мужескы, о братье и дружино». И к вечеру одолѣ Святославъ, и взя град копиемъ, и рче: «Се град мои». И посла ко грекомъ, глаголя имъ сице: «Хощю на вас ити и взяти град вашь, якоже и сему створихомъ». И рѣша ему грѣци: «Мы недужи противу вамъ стояти, нь возми дань на нас и на дружину свою; и повѣжьте ны, колико есть васъ, да въдамы по числу на главы». И се рѣша грѣци, льстящеся под русью, суть бо грѣци льстиви и до сего дне. И рече Святославъ: «Есть нас 20 тысяць»; толико же приложи еще к тому 10 тысящь. И пристроиша грецѣ 100 тысящь на Святослава, и не даша дани. И поиде Святославъ на грѣкы, и изидоша противу руси. Видѣвъши же русь, убояшася зѣло множества вои; и рече имъ Святославъ: «Уже намъ нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу; да не посрамимъ землѣ рускыя, но ляжемъ костью ту: мертвии бо срама не имут; аще ли побѣгнемъ, то срамъ имамъ, и не имамъ убѣжати, нь станемъ крѣпко, азъ же предъ вами поиду; аще моя глава ляжеть, то промыслите о собѣ». И рѣша воини: «Гдѣ, княже, глава твоя, ту и главы наша сложимъ». Исполчишася русь, тако же и грѣци противу исполчишася; и сразистася обои полъци, и оступиша русь, и бысть сѣча велика зѣло; и одолѣ Святославъ, и бѣжаша грецѣ. А Святославъ пакы поиде къ граду, воюя и грады разбивая, иже стоять пусты и до днешняго дне. Цесарь же созваше боляры своя в полату и рече имъ: «Что сътворимъ, яко не можемъ противу ему стати». И рѣша ему бояре: «Пошли к нему дары, искусимъ его: любезнивъ ли есть злату и паволокамъ». Послаша к нему злато и паволокы и мужа мудра, и рѣша ему: «Глядаи взора его и лица его и смысла его». Он же, вземъ дары, иде къ Святославу. И повѣдаша Святославу, яко приидоша грѣци с поклономъ. И рче Святославъ: «Введите их сѣмо»; и абие приведоша и. Онѣмъ же слом пришедшимъ и пакы поклонившимся ему, и положиша пред нимъ злато и паволокы. И рече Святославъ, кромѣ зря, отрокомъ своимъ: «Возмѣте, кому что будет». Они же поимаша; а слы цесаревѣ, видѣвши тое, приидоша ко цесарю. И съзва царь бояры своя и велможа; рѣша же послании, яко «Приидохомъ к нему, и не позри на ны, нь толико отрокомъ повелѣ поимати». Рече же единъ от ту предстоящих: «Царю, искуси единою еще; пошли к нему оружье браньное». Онъ же послуша его, и послаше ему мечь и иное оружье. Слу же цесареву принесъшю къ Святославу, он же приимъ, нача любити и хвалити и цѣловати, [яко самого] цесаря. И приидоша опять къ цесарю, и повѣдаша вся бывшая. И рѣша бояре: «Лютъ сьи мужь хощеть быти, яко имѣниа небрежеть, а оружие емлет и любит; имѣся по дань». И посла цесарь, глаголя сице: «Не ходи ко граду и возми на нас дань, еже хощеши»; мало же бѣ не дошелъ Цесаряграда. И даша ему дань; он же и на убиеныя имаше, глаголя, яко «Род его возметь». И взя же дары многы, и възвратися къ Переяславцю съ похвалою великою. Видѣв же мало дружинѣ своея, и рече к собѣ: «Да како прельстивше, избиють дружину мою и мене»; бѣша бо мнозѣ избиенѣ на полку. И рече: «Поиду в Русь и приведу болши дружинѣ»; и поиде в лодьяхъ. Рече же ему воевода отень Свѣнделдъ: «Поиде, княже, около на конѣх; стоять бо печенѣзѣ в порозѣхъ». И не послуша его, нь поидоша в лодьяхъ. Послаша переяславци къ печенѣгомъ, глаголюще сице: «Идеть вы Святославъ в Русь, вземъ имѣние много у грѣкъ и полонъ бещисленыи, с маломъ дружины». Слышавши же печенѣзѣ, и заступиша печенѣзи порокы. И прииде Святославъ к порогомъ, и не бѣ лзѣ проити; и ста зимовати в Бѣлобережьи; и бѣ гладъ великъ, по полугривнѣ голова конячья. Веснѣ же приспѣвши.

И прииде Святослав в Переяславець, и затворишяся болгаре въ градѣ. И излѣзошя болгаре на сѣчю противу Святославу, и бысть сѣча велика, и одолѣваху болгаре. И рече Святослав воемь своим: «Уже намъ пасти зде; потягнем мужскы, братье и дружино». И к вечеру одолѣ Святослав и взя град копиемь, и посла къ греком, глаголя: «Хощу на вы ити и взяти град вашь, яко и сеи». И рѣшя греци: «Мы не дужи противу вас стати, но възми дань на нас и на дружину свою, и повѣжьте ны, колико вас, да вдамы по числу на главы». Се же рѣшя греци, лстяще под русью, суть бо греци лстиви и до сего дне. И рече имъ Святослав: «Есть нас 20000. И прирече 10000, бѣ бо руси 10000 толико». И пристроишя греци 100000 на Святослава и не дашя дани. И поиде Святослав на греки, и изыдошя противу руси. Видѣвше же русь, убояшяся зѣло множество вои. И рече Святослав: «Уже нам нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу; да не посрамимъ земли рускыа, но ляжем костми ту, мертвыи бо срама не имать, аще ли побѣгнем, то срамъ имам и не имам убѣжати, но станем крѣпко, аз же пред вами поиду; аще моа глава ляжеть, то промыслите о себѣ». И рѣшя вои: «Идеже глава твоя, ту и своя главы сложимъ». И исполчишяся русь, и грецѣ противу, и сразистася полка, и оступишя русь, и бысть сѣчя велика; и одолѣ Святослав, и бѣжашя греци. И поиде Святослав к граду, воюя и грады разбивая, яже стоят пусты и до днешняго дне. И съзва боляры своя царь в полату и рече им: «Что сътворимъ, якоже не можем противу ему стати?» И рѣшя ему боляре: «Пошли к нему дары, искусим и, любезни ли есть злату или паволокамъ?» И послаша к нему злато, и паволокы, и мужа мудра, и рѣша ему: «Глядаи взора его и лица его и смысла его». Он же взем дары, приде къ Святославу. И повѣшя Святославу, яко приидошя греци с поклоном, и рече: «Введите я сѣмо». И приидошя, и поклонишяся ему, и положишя пред нимь злато и паволокы; и рече Святослав, кромѣ зря, отроком своим: «Съхраните». Они же приидошя к царю, и съзва царь боляры, рѣшя же посланнии, яко «Приидохом к нему и вдахом дары, и не зрѣ на ня, и повелѣ съхранити». И рече единъ: «Искуси и еще, посли ему оружие». Они же послушашя его и послашя ему мечь и ино оружие, и принесошя к нему; он же приим, нача хвалити и любити и цѣловати царя. И приидошя опять к царю, и повѣдашя ему вся бывшаа, и рѣшя боляре: «Лютъ сеи муж хощет быти; имѣниа небрежет, а оружие емлет; имися по дань». И посла царь, глаголя сице: «Не ходи к граду, но възми на нас дань, и еже хощеши». За маломь бо бѣ не дошел Царяграда. И вдашя ему дань, имашет же и за убьеныа, глаголя, яко «Род его възмет». Взя же дары многы, и възвратися в Переяславець с похвалою великою. Видѣв же мало дружины своеа, рече к себѣ: «Егда како прелстивши избиют дружину мою и мене». Бѣшя бо мнози погибли на полку, и рече: «Поиду в Русь и приведу боле дружины». И посла слы к цареви в Дерестрѣ, бо бѣ ту царь, рекше сице: «Хощу имѣти мирь с тобою твердъ и любовь». Се же слышав, рад бысть и посла к нему дары боле первых. Святослав же прия дары и почя думати с дружиною своею, рекше сице: «Аще не створим мира съ царемь, а увѣсть царь, яко мало нас есть, пришед, оступят ны въ градѣ; а Рускаа земля далече, а печенѣзи с нами ратни, да кто ны поможет, но створимь миръ с царемь, се бо ны ся по дань ялъ, и то буди доволно намъ. Аще ли почнет не управляти дани, изнова из Руси съвокупившеся вои многы, поиду на Царьград». И люба бысть рѣчь си дружинѣ, и послашя лучшии мужи к цареви; и приидошя в Дерестръ, и повѣдашя цареви. Царь же на утрия призва я. И глаголеть царь: «Да глаголють слы рустии». Они же рѣшя тако: «Глаголеть князь нашь: хощу любовь имѣти съ царемь Греческым съвръшеную прочая вся лѣта». Царь же рад бывъ, повѣле писцу писать вся речи Святославли на хартию. Месяца иуля, индикта 14. Азъ Святослав, князь рускии, якоже кляхся, и утвержаю на съвѣщании семь роту свою. Хощу имѣти миръ и съвершеную любовь съ всяцѣмь царемь греческымь, и с Васильем и Констянтином, и съ благодохновеными цари, и съ всѣми людми вашими, иже суть под мною русь, боляре и прочии, до конца вѣка. Яко николиже помышляю на страну вашу, ни сбираю вои, ни языка иного приведу на страну вашу и елико есть под властию гречьскою, ни на власть корсунскую и елико есть градов их, ни на страну Болгарску; да аще инъ кто помыслит на страну вашу, да азъ буду противен ему и борюся с нимь. Такоже кляхся к царемь греческым, и съ мною боляре и русь вся, да съхраним праваа съвѣщаниа. Аще ли от тѣх прежереченных не съхранимь, аз же и съ мною и под мною, да имѣемь клятву от Бога, в него же вѣруемь, в Перуна и Волоса, скотиа бога, и да будемь злати, яко злато, и своим оружием да изсѣчени будемъ. Се же имѣите въистинну, якоже пинехросу створих нынѣ к вамь, и написахом на хартии сеи своими печатми запечатлѣхом. Сътворив же миръ Святослав съ грѣки, поиде в лодьях к порогом, и рече ему воевода отень Свинтелдъ: «Поиди, княже, на конех около, стоят бо печенѣзи в порозѣх». И не послуша его, поиде в лодьях. И послашя переяславци к печенѣгом, глаголюще сице: «Идет вы Святослав в Русь, взем имѣние много у грекъ и плѣнъ бесчисленъ, с малою дружиною». Слышав же се печенѣзи заступиша пороги. И прииде Святослав к порогом, и не бѣ лзѣ проити пороги; и ста зимовати в Бѣлобережьи; и не бѣ у них брашна уже, и бѣ глад велик, яко по полугривны голова конева, и зимова Святослав ту. Веснѣ же приспѣвши.

И прииде Святославъ въ Переяславець, и затворишася болгаре въ градѣ, и излѣзоша болгаре на сѣчю противъ С(вя)тославу, и бысть сѣча велия, и одолѣваху болгаре. И къ вечеру одолѣ Святославъ, и взятъ градъ копиемъ, и посла къ грекомъ, глаголя: «Хощу на вы ити и взяти градъ вашь, и яко и сии». Рѣша греци: «Мы не хотимъ противу вамъ стати, но възми дань на нас и на свои вои, и повѣждьте ны, колко васъ, да вдамы по числу на главы». Се же рѣша греци, льстяще подъ русию, суть бо греци льстивии и до сего дни. И рече имъ Святославъ: «Есть нас 20000»; и прирече 5000, бѣ бо руси 5000 толко. И пристроиша греци 100000 на Святослава, и не даша дани, и поиде Святославъ на грекы, изыдоша противу руси, видѣвъ же русь и убояшася за множество вои. И рече Святославъ: «Уже намъ нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу. Да не посрамимъ земли рускыя, но ляжемъ костьми туто, мертвыи бо срама не имать. Аще ли побѣгнемъ, то срамъ имамы и не имамы убѣжати, но станемъ крѣпко. Азъ же пред вами иду, аще ли моя глава ляжеть, то промыслите о себѣ сами». И рѣша вои: «Идѣже глава твоя будеть, туто и наша будеть». Исполчишася русь и греци противу, и сразишася обои, и оступиша русь, и бѣ сѣча велика, и одолѣ Святославъ, и бѣжаша греци. И поиде Святославъ къ граду, воюя и грады разбивая, яже стоятъ пусты и до сего дни. И царь созва боляре свои в полату и рече имъ: «Что створимъ? Якоже не мождааху противу ему стати». И рѣша к нему боляре: «Пошли къ нему дары. Искусимъ и, любезенъ ли есть злату или паволокамъ». И послаша к нему злато и паволокы, и мужа мудра, глядаи възраста его и лица его, и смысла его, он же вземъ дары, прииде къ Святославу. И повѣдаше Святославу, яко приидоша греци с поклономъ. И рече: «Въведите я сѣмо». И приидоша, и поклонешася ему, и положиша пред нимъ злато и паволокы. И рече Святославъ, кромѣ зря: «Възмѣте, съхраните, отроци мои». И они же приидоша къ царю, и царь созва боляре, рѣша же посланнии, яко «Приидохомъ к нему и въздахомъ дары, и не зрѣ на ня, и повелѣ схранити». И рече едино: «Искуси и еще, посли оружие». Они же послушаша его и послаша к нему мечь и ино оружие. И принесоша к нему, он же, приимъ, нача хвалити и любити, и целовати царя, и приидоша же опять къ царю, и поведа ему вся бывшая. И рѣша боляре: «Лютъ сеи мужь хощеть быти, имѣния не брежеть, а оружие емлеть. Имися по дань». И посла царь, глаголя сице: «Не ходи къ граду, а възми дань на насъ, еже хощеши»; за малым бо не дошелъ Царяграда. И вдаша ему дань, имашеть же у нихъ и за убиеныя, глаголя, яко «Родъ его възметь». Взя же дары многы и възвратися въ Переяславець с похвалою великою. Видѣвъ же мало дружины своея, рече к себѣ: «Егда како прелестивше изъбьютъ насъ?»; бѣша бо мнози погыбли на полку. И рече: «Поиду в Русь и приведу болѣ дружины». И посла къ цареви в Дерестрѣ бо бѣ царь, рка сице: «Хощу имѣти миръ с тобою твердъ и любовь». Се слышавъ, радъ бысть, и посла к нему дары болѣ первыхъ. Святославъ же приятъ дары и поча думати с бояры своими, рка сице: «Аще не створимъ съ царемъ миру, и увѣсть царь, яко мало насъ есть, пришедше, оступят ны въ градѣ, а Руская земля далече, а печенѣзи с нами ратни, а кто ны поможеть? Но створимъ миръ съ царемъ, се бо ны ся по дань ялъ, и то буди доволно намъ. Аще ли почнеть не управливати дани, изнова изъ Руси, съвокуплещися съ вои многыми, поиду на Царьградъ». И люба бысть рѣчь воемъ, и послаша лутши мужи къ цареви, и приидоша в Дерестръ, и повѣдаша и цареви. Царь наутрия призва и, и рече царь: «Да глаголють посли рустии». «Тако глаголеть князь нашь: "Хощу любовь имѣти съ царемъ греческымъ свершенною прочее вся лѣта». Царь же радъ бысть и повелѣ писцю писати Святославли рѣчи вся на хратию. И нача посолъ глаголати вся рѣчи: «Равно другаго свѣщания, бывшаго при Святославлѣ, великомъ князѣ рустѣмь, и при Свентелдѣ писано при Феофилѣ синкилѣ и ко Iоану, нарицаемому Чьмьскому, царю греческому, въ Дерестрѣ месяца июля, индикта 14. Азъ, Святославъ, князь рускыи, яко же кляхся, и утвержаю на свѣщании семъ роту свою. Хощу имѣти миръ и свершенную любовь съ всякымъ царемъ греческымъ, и с Василиемъ, и Костянтиномъ, и съ богодухновеными цари, и съ всѣми людми вашими, иже суть подо мною русь боляръ и прочии до конца вѣка. Яко николи же помысливше на страну вашу или есть подо властию греческою, и елико есть градовъ ихъ, ни на страну Болгарьскую. Да аще инъ кто промыслить на страну вашу, да азъ буду противенъ ему и борюся с нимъ, яко же кляхся къ царемь греческым, и со мною боляре и русь вся, да схранимъ правая свѣщания. Аще ли от тѣхъ преже реченыхъ не схранимъ, аз же, со мною и подо мною, да имѣемъ клятву от Бога, в него же вѣруемъ, в Перуна и во Волоса, скотия Бога, и да будемъ злати, яко злато, и своимъ оружиемъ да исьсѣчени будемъ. Се имѣите въистинну, яко же пинехросу створимъ нынѣ къ вамъ, и написахомъ на хратии сеи, и своими печатьми запечатлѣхомъ». Створивъ же миръ Святославъ съ грекы, поиде въ лодияхъ к порогомъ, и рече ему воевода отечень Свентелдъ: «Поиде, княже, на конехъ около, стоятъ бо печенѣзи в порозѣхъ». И не послуша его, поиде в лодияхъ. И послаша переяславци къ печенѣгомъ, глаголюще сице: «Идеть вы Святославъ в Русь, вземъ имѣние многое у грековъ, а дружины с нимъ мало». Слышавше же се, печенѣзи заступиша порогы, и прииде Святославъ къ порогомъ, и не лзѣ проити порогомъ, и ста зимовати въ Бѣлобережии, и не бѣ у нихъ брашна уже, и бѣ гладъ великъ, яко по полугривнѣ голова конячая, и зимова Святославъ ту. Веснѣ же приспѣвше.

Въ лѣто 6479 [971]. Прииде Святославь къ Переяславцу, и затворишася болгари въ градѣ. И излѣзоша на сѣчу противу Святослава, и бысть сѣча велиа, и одолѣваху болгаре; и рече Святославъ воемъ своимъ: «Уже намъ, братие, пасти здѣ; потягнемъ мужескы!» И къ вечеру одолѣ Святославъ, и взятъ градъ; копиемъ, и посла къ грекомъ, глаголя: «Хощу на вы ити и взяти градъ вашъ яко и сии.» И рѣша греци, царь Василии и Костантинъ: «Мы не хотимъ противу вамъ стати, но возми дань на насъ и на свои вои, и повѣжте ны, колко васъ, да вдамы по числу на главы.» Се же рѣша греци, льстяще подъ русию; суть бо греци льстиви и до сего дне. И рече имь Святославъ: «Есть насъ 20000», и прирече 10000, бѣ бо руси 10000 толко. И пристроиша греци 100000 на Святослава, и не даша ему дани. Святославь же поиде на грекы, и изыдоша противу руси; видѣвше же русь и убояшася за множество вои, и рече Святославъ воемъ своимъ: «Уже намъ нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу: да не посрамимъ землѣ русскыа, но ляжемъ костьми туто, мертвии бо срама не имать, аще ли побѣгнемъ, то срамъ имамъ; и не имамъ убѣжати, но станемъ крѣпко, азъ же предъ вами поиду: аще ли моа глава ляжетъ, то промыслите о себѣ сами.» И рѣша вои: «Идеже твоа глава будетъ, туто и наши будутъ.» Исполчишася русь и греци противу, и сразишася обои, и оступиша русь, и бысть сѣча велика, и одолѣ Святославь, а греци бѣжаша; и поиде Святославь по нихъ кь граду, избиваа ихъ, и воюя и грады ихь разбиваа, яже стоятъ пусты и до сего дне. Царь же Василии греческы съзва боляре свои въ палату, и рече имъ: «Что сътворимъ, якоже не можаху вои наши противу ему стати?» И рѣша къ нему боляре: «Пошли къ нему дары, искусимъ, любезенъ ли есть злату или паволокамъ?» И послаша къ нему дары многы, злато и паволоки, и мужа мудра, и рѣша ему: «Глядаи возора его, и лица его и смысла его»; онъ же въземъ дары, прииде къ Святославу. И повѣдаша Святославу, яко приидоша грекы (съ) поклономъ; и рече: «Въведе(те) а сѣмо.» И приидоша, и поклонишася ему, и положиша предъ нимъ дары греческыхъ цареи, злато и паволоки. И рече Святославь, кромѣ зря: «Възмѣте, съхраните, отроци мои!» Послании же царемъ приидоша къ царю, и царь съзва боляре; рѣша же посылании, яко «Приидохомъ къ нему, и въздахомъ дары, и не възрѣ на нихъ, но повелѣ съхранити.» И рече единъ: «Искуси и еще, посли оружие.» Они же послушаша его, и послаша къ нему доспѣхъ, и мечь и ино оружие, и принесоша къ нему; онъ же приемъ, нача любити и хвалити, и цѣловати царя. Приидоша же послании опятъ къ своему царю, и повѣдаша ему вся бывшаа, и рѣша боляре: «Лють сеи мужъ хощетъ быти, яко о имѣнии не брежеть, а оружие любитъ и емлетъ; имися царю по дань.» И посла царъ, глаголя сице: «Не ходи къ граду, възми дань на насъ, егоже хощеши»; за малымъ бо бѣ не дошель Царяграда. И вдаша ему дань; имашетъ же у нихь и за убиеныя, глаголя, яко «Родъ его възметъ.» Взя же дары многы, възвратися въ Переяславець съ похвалою великою. Видѣвше же мало дружины своеа, убоявся къ Переславци ити, рекь къ себѣ: «Еда како прелестивше ны избыютъ ны», бѣша бо мнози избиены на бою; и рече: «Поидемъ въ Русь, и приведу болѣ дружины.» И посла кь цареви въ Дересть градь, бѣ бо царь въ Дерестрѣ, рца сице: «Хощу и съ тобою имѣти миръ твръдь и любовь.» Се слышавь царь радъ бысть, и посла къ нему дары болѣ пръвыхъ. О СМЕРТИ СВЯТОСЛАВЛИ. Святославь же приать дары, и поча думати съ боляры своими, рка сице: «Аще не сътворимь съ царемъ миру, и увѣсть царъ, яко мало насъ есть, и пришедше оступятъ ны въ градѣ, а Русскаа земля далече, а печенѣзи съ нами ратни, а кто ны поможетъ? но сътворимъ мирь съ царемъ, се бо ны ся по дань яль, и ту буди намъ доволно; аще ли почнетъ не управляти дани, изнова изъ Руси, съвокупившеся съ вои многыми, поиду на Царъгородъ.» И люба бысть рѣчь воемъ, и послаша лучшии мужи кь цареви; и приидоща въ Дересть, и повѣдаша цареви. Царь же наутриа призвавь ихъ, и рече царъ: «Да глаголють посли русстии.» Они же рѣша: «Тако глаголеть князь нашь Святославъ Игоревичь: хощу любовь имѣти съ царемъ Греческымъ съвръшену прочее въ вся лѣта.» Царь же радъ бысть, и повелѣ писцу писати вся Святославли рѣчи на хартию; и нача посоль глаголати вся рѣчи, а писець нача писати, глаголя сице: МИРЪ СВЯТОСЛАВА СЪ ГРЕКЫ. «Равно другаго съвѣщания, бывшаго при Святославѣ, великомь князи русстѣмъ, и при Свентельдѣ, писано при Ѳеофилѣ синкелѣ и къ Иоанну, нарицаемому Чемескому, царю Греческому, въ Дерестрѣ, мѣсяца иуля, индикта 14. Азь Святославь, князь Русскыи, якоже кляхся, и утвержаю на съвѣщании семъ роту свою. Хощу имѣти мирь и съвръшенную любовь съ всякымь царемъ греческымъ, и съ Василиемъ и Константиномъ, съ богодухновеными цари, и съ всѣми людми вашими, и аже суть подо мною Руси <…> зберутъ, за мѣсяць. И ждаша за мѣсяць, и не дасть имъ; и рѣша варязи: «Сольстилъ еси нами, покажи ны путь вь Грекы». Онъ же рече имъ: «Идѣте.» Избра отъ нихъ мужи добры, и мыслени и храбры, и раздаа имъ грады; прочии же идоша кь Царюграду вь Грекы. И посла передъ ними Володимерь послы, глаголя сице царю: «Се идутъ къ тебѣ варязи мнози, не мози ихъ дръжати въ градѣ, или то сътворятъ ти зло, якоже здѣ, но расточи я разно, а сѣмо не пускаи ни единого.» Еже и бысть надъ ними.

А се княжение Ярополче. В лѣто 6480 [972]. Поиде Святославъ в порогы, и нападе Куря, князь печенѣжьскыи и убиша Святослава, и взяша главу его, и во лбѣ его сдѣлаша чашю и пиаху изъ неи. Свѣнделъ же прииде Кыеву къ Ярополку; а Ярополкъ же княжа в Киевѣ, и воевода бѣ у него Блудъ.

В лѣто 6480[972]. Поиде Святослав в порогы, зимовав в Бѣлобережьи. И нападе на ня Куря, князь печенѣжскыи, и убишя Святослава. И взяша главу его, и во лбѣ его сдѣлашя чашу, оковавше лобъ его, и пиаху из него. Свинтелдъ же приде Киеву къ Ярополку. И бысть всѣх лѣтъ княжениа Святославля 28.

В лѣто 6480[972]. Поиде Святославъ въ порогы, зимовавъ въ Бѣлобережии, и нападъ на нь князь печенѣжескы Куря, и убиша Святослава, и взяша главу его, въ лобѣ его сдѣлаша чашу, оковавши златомъ лобъ его, пияху из него. Свѣнтелдъ же прииде къ Киеву къ Ярополку. И бысть всѣхъ лѣтъ княжения Святославля 28.

Ярополче. В лѣто 6481[973]. Нача княжити Ярополкъ в Киевѣ, и воевода бѣ у него Блуд.

Княжение Ярополче. В лѣто 6481[973]. Нача княжити Ярополкъ в Киевѣ, и воевода бѣ у него Блудъ.

В лѣто 6483 [975]. Ловы дѣюще Свинтелдицу, именемъ Лютъ, и шед бо ис Киева, и гна по звѣри в лѣсъ, и узрѣ и Олегъ, и рече: Кто се есть. И рѣша ему: Свинтелдич. И заѣхав, уби и, бѣ бо ловы дѣя Олегъ. Но то бысть межи има ненависть Ярополку на Олга, и молвяше всегда Ярополку Свинтелдъ: Поиди на брата своего и приими власть егоѣ, хотяи отмстити сына своего.

В лѣто 6483 [975]. Ловы дѣюще Свентолдовичю, именемъ Лютъ, и шедъ бо ис Киева, и гнася по звѣри в лѣсъ. И узрѣ Олегъ, и рече: «Кто се есть?». И рѣша ему: «Свентелдичь». И заѣхавъ, уби и, бѣ бо ловы дѣя Олегъ. Но то бысть межи има ненависть Ярополку на Олга. И молвяше всегда Ярополку Свѣнтелдъ: «Поиди на брата своего и приими власть его», хотя отмьстити сына своего.

В лѣто 6485 [977]. Поиде Ярополкъ на Олга, брата своего, на Деревьскую землю; изиде противу ему Олегъ, и вполцистася; и сразивъшимася полкома, и побѣди Ярополкъ Олга. И побѣгшю Олгу с вои своими во градъ, рекомыи Вруцѣи, и бѣаше мостъ чресъ греблю ко вратомъ граднымъ; и тѣснящеся, другъ друга спихаху с моста въ греблю; и сопьхнуша Олга с мосту в дебрь, и падаху людие на нь мнози, удавиша и конѣ и человѣци. И вшед Ярополкъ въ градъ Олговъ, и прия власть его; и посла искати брата своего; искавше его, не обрѣтоша. И рче единъ Древлянинъ: «азъ видѣх вчера, яко сопьхнуша его с моста». И посла Ярополкъ искати, и влачиша трупье из греблѣ от утра до полудни; и налѣзоша Олга высподѣ под трупиемъ, изнесъше, положиша и на коврѣ. И прииде Ярополкъ надъ него, и плакася зѣло, и рече Свѣньделду: «яжь се ты сего хотяше». И пакы погребоша его на мѣстѣ у града, зовомаго Вручьяго; есть могыла его и до сего дне у Вручьяго града. И прия власть его Ярополкъ. Бѣ бо у Ярополка жена Грикинѣ, бяше была прежде черницею, юже бѣ привелъ отець его Святославъ, и вдасть ю за Ярополка красы ради лица ея. Слыша же се Володимиръ в Новѣгородѣ, яко уби Ярополкъ Олга, и убоявъся бѣжа за море. А Ярополкъ посади посадникы в Новѣгородѣ; и бѣ владѣя единъ в Руси.

В лѣто 6485 [977]. Поиде Ярополкъ на Олга, брата своего, на Деревскую землю. И изыде противу ему Олегъ, и вполчистася, изступившемася полкома, побѣди Ярополкъ Олга. Побѣгшу же Олгу с дружиною в град, рекомыи Вруцѣи, и бѣ мостъ через греблю к вратом граднымъ, и тесняще друг друга, спихаху в греблю; и Олга в дебрь съпхнушя людие мнози, и удавиша и кони и человеци. И вшед Ярополкъ въ град Олгов, прея власть его, и посла искати брата своего, и искавше его, не обрѣтошя. И рече единъ древлянин: Азъ видѣх, вчера съпхнуша и с мосту. И посла Ярополкъ искати брата, и влачишя трупиа из гребли от утра и до полудни, и налѣзошя исподи Олга под трупием, и вынесошя и, и положишя на коврѣ. Прииде Ярополкъ над него и плакася, и рече Свѣнтелду: Вижь, сего ты еси хотѣл. И погребошя Олга на мѣсте у града Вручего, и есть могила его и до сего дне у Вручего, и прея власть его Ярополкъ. У Ярополка жѣна бѣ грекыни, и бѣ была преже черницею; бѣ бо привелъ отець его Святослав и вда ю за Ярополка красоты ради лица ея. Слышав же се Володимиръ в Новѣгородѣ, яко Ярополкъ убилъ Олга, убоявся бѣжа за море, а Ярополкъ посадникъ свои посади в Новѣгородѣ, и бѣ владѣа единъ в Руси.

В лѣто 6485 [977]. Поиде Ярополкъ на Олга, брата своего, на Деревьскую землю, и изыде Олегъ противу ему, ополчився, и ступишася обои, и побѣди Ярополкъ Олга. И побѣгшу же Олгу въ свои градъ, рекомы Вручаи, и бѣ мостъ чрезъ гроблю къ вратомъ граднымъ, и тѣснячи другъ друга, спихаху въ гроблю, и Олга в дебрь сопьхнуша людие мнози, удавиша кони и человеци. И вшедъ Ярополкъ въ градъ Олговъ, и прия власть его, и посла искати брата своего, искавши и не обрѣтъши же его. И рече единъ древлянинъ: «Азъ видѣхъ вчера, съпъхнувша и с мосту». И посла Ярополкъ искати брата своего, и влачиша трупия изъ гробли от утра и до полудне, и налѣзоша в ысподи Олга подъ трупиемъ, и вынесоша и, положиша на коврѣ. Прииде Ярополкъ над онь и плакася, и рече Свентелду: «Яжь сего ты еси хотѣлъ». И погребоша убо Олга на мѣстѣ у города Веручего, и есть могыла и до сего дни у Вручего. Прия власть его Ярополкъ. У Ярополка же бѣ жена грекини, и бѣ была преже черницею, бѣ бо привелъ отець его Святославъ и вда ю за Ярополка красоты ради лица ея. Слышавъ же Володимеръ в Новѣгородѣ, яко Ярополкъ уби Олга, убоявся, бѣжа за море, а Ярополкъ в Новѣгородѣ посади свои намѣстьникы. И бѣ, владѣя единъ в Руси.