Пoвѣсти временных лѣт, oткуду пoшла Рускаа земля и ктo в неи пoчя первое княжити и откуду Рускаа земля стала есть. И се начнем повѣсть сию. По потопѣ трие сынове Ноевы раздѣлишя землю, Симь, Хамь и Афетъ. И яся въсток Симови: Персида, Ватрь, даже и до Индикиа в долготу, и в ширину, и до Нирокириа, и якоже рещи от встока даже и до полуденья, и Сирия, и Мидия, и Ефратъ рѣку, Вавилон, Кородуна, асиряне, Месопотамиа, Аравия Старѣишаа, Елимлисъ, Инди, Равия Силная, Колии, Комагыни, Финикия вся. Хамови же яся полуденьнаа чясть: Египет, Ефиопиа, прилежащиа къ Индом, и другаа же Ефиопиа, из неяже исходит река ефиопскаа Чермна, текущи на всток, Фива, Ливия, прилежащия даже и до Кириния, Мармариа, Сирити, Лива, и другая Нумидия, Масириа, Мавритания, противу сущи Галадирѣ. Сущии же къ встокомъ имуть Киликию, Памфилию, Писидию, Месию, Ликаонию, Фригию, Камалию, Ликию, Карию, Лидию, Амасию другую Троаду, Солиду, Вифинию, Старую Фругию, и островы пакы имать: Сардании, Критъ, Кипръ, и рѣку Гионъ, зовомыи Нилъ. Афету же яшяся полунощныа страны и западныа: Мидия, Алваниа, Армениа Малая и Великая, Каподокиа, Феврагони, Галатия, Колехисъ, Въспирии и Меоти, Деверии, Сармаги, Тавриани, Скифия, Фрацы, Македония, Далматия, Малоси, Фесалия, Локрия, Пеления, яже и Пелопонисъ наречеся: Аркадия, Ипирониа, Илуриикъ, Словени, Лихития, Андриакия и Андриатинскаа пучина. Имать же островы: Вретанию, Сикелиу, Евиюсъ, Родона, Хиона, Лѣзовомаа, Кофирона, Закинфа, Кефалиния, Афакину, Керкуру, и чясть всяческыа страны, нарицаемую от них, рѣку Тигръ, текущу межу Миды и Вавилоном. До Понтьскаго моря на полунощныя страны, Дунаи, Днѣстръ, и Вкакасиискиа горы, рекше Угорскиа, и оттуду до Днепра, и прочая рѣкы, Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга, яже идет на встокъ в чясть Симову. Въ Афетовѣ же чясти сѣдят: русь, чюдь и вси языци: меря, мурома, весь, мордва, заволоцкаа чюдь, пермь, печера, ямь, югра, литва, зимгола, корсь, сѣтлога, либь, ляхове же и прусь и чюдь присѣдять к морю Варяжскому. По сему морю сѣдят варязи сѣмо къ встоку до предѣла Симова; по тому же морю сѣдят к западу до земля Аглянски и до Воложскы. Афетово бо колѣно и то варязи, свеи, урмани, гъти, русь, агляне, галичяне, ляхове, волоси, римляне, нѣмци, корлязи, вонедици, фрязи, и прочии; ти же присѣдят от запада к полунощию и съсѣдять с племенемь Хамовым. Симь же, и Хамь, и Афет, раздѣливше землю и жребиа метавше не преступати никомуже в жребии братень, и живяху кождо въ своеи части. И бѣ языкь единь; и умножившемся человекомъ на земли и помыслишя стлъпъ създати до небеси въ дни же Нектана и Фалека, и събрашяся на мѣстѣ Сенарь поли създати стлъпъ до небесѣ и град около его Вавулонъ; и създашя стлъпъ тъ за 40 лѣт, и несъвръшен бысть. И призрѣ Господь видѣти град и стлъп, и рече Господь: Се род единь и языкь единь. И смѣси Богъ языкы, и раздѣли на 70 и на два языка, разсѣя и по всеи земли. И по размѣшении языкь Богъ вѣтром велиемь и раздруши стлъпъ; и есть останокь его и до ныня промежи Асира и Вавилона, и есть въ высоту сажении 5000 и 400 и 33, толико же и в ширину, в лѣта многа бысть храним останок тъи. По раздрушении же стлъпа и по раздѣлении языкъ приашя сынове Симови въсточныя страны, а Хамови же сынове полудньныа страны, Афетови же приашя запад и полунощныя страны. И от сих же 70 и двою языку бысть языкь словенескъ от племене Афетова, нарицаемии норицы, еже суть словене.

Поляномь, жившим по горам, и бѣ путь из Варягъ в Греки, и из Грекъ по Днепру и вверхъ Днепра волок до Ловоти, по Ловоти внити въ Илмерь въ езеро великое, из негоже потечет Влъхов и втечет въ езеро великое в Нево, и того езера устье течет в море Варяжское; и по тому морю внити до Рима, и от Рима по тому же морю ити к Царюграду, а от Царяграда приити в Понтъ море, в неже течет Днепръ рѣка. Днепръ бо течет из Оковскаго лѣса и потечет на полдень; а Двина ис того же лѣса потечет и идет на полунощие, и внидет в море Варяжское; ис того же лѣса потечет Волга на встокъ и втечет седмиюдесят жерелы в море Хвалитское. Тѣм же может из Руси ити по Волзѣ в Болгары и в Хвалисы и на всток доити в жребии Симов; а по Двинѣ въ Варяги, а из Варяг до Рима, а от Рима до племени Хамова; а Днепръ втечет в Понтьское море жерелом. Се же море словет Руское, по немуже училъ святыи Андреи апостолъ, брат Петров. Якоже рѣшя: Андрею учащу в Синопии, и пришедшу ему в Корсунь, и увѣдѣ, яко близ есть устье Днѣпръское, и въсхотѣ поити в Рим, и прииде въ устье Днѣпрьское, и поиде по Днепру горѣ, и по приключаю же прииде и ста под горами на брезѣ. И заутра вставь и рече к сущиим ту ученикомь: Видите ли горы сиа? Яко на сих горах въсиает благодать Божиа, и будет град великь и церкви многы Богъ въздвигнет. И вшед на горы сиа, и благослови я, и постави крестъ, и помолися к Богу, и сниде с горы, идеже есть нынѣ Киевъ. И поиде по Днепру горѣ. И прииде в словени, идѣже нынѣ Новгород. И видѣ ту люди сущая, какъ есть обычаи имуть, и како ся мыют и хвощутся; и удивися имъ. И иде въ Варяги, и прииде в Рим, и исповѣда, елико научи и елико видѣ, и рече им: Дивно видѣх землю Словенску; идущу ми сѣмо, видѣх бани древяны, и пережгуть и рамяно, и идут в ню, и извлекутся, и будут нази, и облѣются квасом кисломъ, и възмут на ся прутье младое и бьются сами, и того ся добиют, едва излѣзут елѣ живи; и обольются водою студеною, и тако оживут; и то творят по вся дни не мучими никимже, но сами ся мучять, и то творять мовение собѣ, а не мучениеѣ. И то слышавше, дивляхуся римляне. Андрееви же бывшу в Римѣ прииде в Синопию.

Лѣтописец Рускыя земли. Еулогисон отче. Повѣсти времянных лѣт: откуда пошла Руськая земля и кто в неи перво почя княжити и откуду Руская земля стала есть. Се начнѣмъ повѣсть сию. По потопѣ трие сынове Ноевѣ раздѣлиша себѣ землю: Симъ, Хамъ и Афетъ. И яся въстокъ Симови: Персида, Ватрь, даже и до Индикия въ долготу и в ширину и до Ниръкурия; и, яко же рещи, от въстока даже и до полуденья и Сирия и Мидия и Ефрат рѣку, Вавилонъ, Куродуна, Асиряне, Месопотамия, Аравия старѣишяя, Елимаис, Индия, Аравия силная, Колии, Комагини, Финикия вся. Хамови же яся полудньная чясть: Егупетъ, Ефиопия, прилежащия ко Индом, и другая же Ефиопия, из нея же исходить рѣка ефиопьская Чермна, текущи на въстокъ, Фива, Лувия, прилежащия даже и до Кириния, Мармария, Сирити, Люва и другая Нумидия, Масирия, Мавритания, противу сущи Гадирѣ. Сущии же къ встокомъ имуть Киликию, Памфилию, Писидию, Мосию, Локаонию, Фругию, Камаилию, Ликию, Карию, Лудию, Амасию другую, Троаду, Еолиду, Вифунию, старую Фругию и островы паки имать: Сардании, Критъ, Купръ и рѣку Гионъ, зовомыи Нилъ. Афету же яшаяся полунощныя страны и западныя: Мидия, Алвания, Малая и Великая, Каподокия, Феврагони, Галатия, Колехысъ, Въспирии и Меоти, Деверии, Сармати, Тавриани, Скуфия, Фраци, Макидония, Далматия, Малоси, Фасолия, Локрия, Пеления, яже и Пелопонисъ наречеся, Аркадия, Ипирония, Илуриикъ, Словѣне, Лухития, Андриакия и Андрѣаньская пучина. Имать же островы: Вретания, Сикилию, Евиюсъ, Родона, Хиона, Лѣзовомая, Кофирона, Закунфа, Кефалиния, Афакину, Керкуру и чясть Асииския страны, нарицаемую Онию, рѣку Тигръ, текущу межу Миды и Вавилоном до Поньтьскаго моря на полунощныя страны, Дунаи, Днѣстръ и Въкакасиискыя горы, рекше Угорскыя, и оттуду до Днѣпра и прочяя рѣкы: Десна, Припеть, Двина, Волъховъ, Волга, яже идеть на въстокъ в чясть Симову. Въ Афетовѣ чясти сѣдять Русь, Чюдь и вси языци: Меря, Мурома, Весь, Моръдва, Заволочьская Чюдь, Пермь, Печера, Емь, Угра, Литва, Зимгола, Корсь, Сѣтгола, Любь, Ляхове и Прусь и Чюдь, присидять к морю Варяжьскому. По сему морю сѣдять Варязи сѣмо ко въстоку до предѣла Симова. По тому же морю къ западу сѣдять до земля Агляньскыи и до Волжьскы. Афетово бо колѣно и то: Варязи, Свеи, Нурмани, Гти, Русь, Агляне, Галичяне, Ляхове, Волоси, Римляне, Нѣмци, Корлязи, Венедици, Фрязи и прочии. Ти же присѣдять от запада къ полунощию и съсѣдять съ племенемъ съ Хамовымъ. Симъ же и Хамъ и Афетъ, раздѣливше землю и жребия метавше не преступати ни кому же въ жребеи братень, и живяху кождо въ своеи чясти. И бѣ языкъ единъ. И умножившимся человѣкомъ на земли, и помыслиша столпъ создати до небеси во дни Нектана и Фалека. И събрашасяа на мѣстѣ Сенаръ поли създати столпъ до небеси и град около его Вавилонъ, и создаша столпъ за 40 лѣтъ, и не свершенъ бысть. И призрѣ господь видѣти градъ и столпъ, и рече господь: «Се род единъ и языкъ единъ». И размѣси богъ языкы и раздѣли на 70 и на два языка, рассѣя и по всеи земли.

По потопѣ трие сынове Ноеви раздѣлиша себѣ землю: Симъ, Хамь и Афеть. И яся въстокь Симови: Персида, Ватрь даже и до Индикиа въ дльготу, и въ ширину и до Нирокуриа, и якоже рещи отъ въстока даже и до полудниа, и Сириа, и Мидиа, и Ефратъ рѣку, Вавилонь, Кородуна, Асиряне, Месопотамиа, Аравиа Старѣишаа, Елималисъ, Индиа, Аравиа Силнаа, Колии, Комагини, Финикиа вся. Хамови же яся полуденьнаа часть: Египеть, Ефиопиа прележащиа къ Индиомъ, и другаа же Ефиопиа изъ нея же исходитъ рѣка Ефиопьскаа Чермена, текущи на востокь, Фива, Ливиа прележащиа даже и до Киринеа, Мармариа, Сурити, Люваи другаа, Нумидия, Мисуриа, Мавританиа противу сущи Гадирѣ; сущии же кь востокомъ имутъ Киликию, Памфилию, Писидию, Мосию, Ликаонию, Фригию, Камалию, Ликию, Карию, Лидию, Амасию другую, Троаду, Сълиду, Вифинию, Старую Фригию; и островы пакы имать: Сардании, Кипрь, Крить, и рѣку Гиопъ, зовемую Нилъ. Афету же яшася полунощныа страны н западныа: Мидиа, Алваниа, Армениа Малая и Великая, Каппадокия, Певлагони, Галатиа, Колехысъ, Въсперии, и Меоти, Девереи, Сарматы, Таврианы, Скифиа, Фраци, Македониа, Далматиа, Малоси, Фесалиа, Локриа, Пелениа, яже и Пелононисъ наречеся, Аркадиа, Ипирониа, Илирикь, Словяне, Лухитиа, Андриакиа и Андрианитскаа пучина; имать же островы: Вретаниа, Сикилию, Евиюсь, Родона, Хиона, Лѣзьвона, Кофирона, Закунфа, Кефалиниа, Афакину, Керкулу, и часть Асиискыя страны, нарицаемую Ионию, рѣку Тигрь, текущу межю Миды и Вавилономъ; до Понтиискаго моря, на полунощныя страны рѣка Дунаи, Днѣстрь, и Въкакасиискыа горы, рекше Угорскыа, и оттуду до Днѣпра; и прочаа рѣкы: Десна, Припеть, Двина, Вльховъ, Волга, яже идеть на востокъ въ жребии Спиовъ. Въ Афетовѣ же части сѣдятъ: Русь, Чюдь и вси языци, Меря, Мурома, Весь, Мордва, Заволочьскаа Чюдо, Пермь, Печера, Емь, Угра, Литва, Зимгола, Корсь, Сѣтогола, Либь; Ляхове же, и Прусии, и Чюдь присѣдятъ къ морю Варяжскому; по сему морю сѣдятъ Варази сѣмо ко востоку до предѣла Симова, по тому же морю сѣдять ко западу до земля Агляньски и до Воложскы. Афетово бо колѣно и то: Варязи, Свѣи, Нурманы, Готи, Русь, Агляне, Галичане, Ляхове, Волоси, Римляне, Нѣмци, Корлязи, Венедици, Фрязи и прочии; ти же присидять отъ запада ко полунощию и съсѣдятъ съ племенемь Хамовымь. Симъ же, Хамъ и Афеть, раздѣливше землю и жребие метавше не преступати никому же вь жребии братень, и живяаху кождо въ своеи части. И бѣ языкь единъ, и умножившимся человѣкомъ на земли, и помыслиша столпь създати до небеси, въ дни Нектана и Фалека; и събрашася на мѣстѣ Сенарь на полѣ създати столпъ до небеси и градъ около его Вавилонь, и сьздаша столпъ за 40 лѣтъ, и не съвръшень бысть. И призрѣ Господь видѣти градъ и стльпь, и рече Господь: се родъ единь и языкъ единь. И размѣси Богъ языкы, и раздѣли на 70 и два языка, и разсѣа и въ всеи земли. И по размѣшении языкъ, Богъ вѣтромъ великимъ раздруши стлъпъ; и есть останокъ его и донынѣ промежи Асира и Вавилона, и есть въ высоту сажении 5000 и 400 и 33, толико же и въ шириню, въ лѣта многа бысть хранимъ останокь тои. По разрушении же стльпа и по раздѣлении языкь приаша сынове Симови въсточныа страны, а Хамовы же сынове полуденыиыа страны, Афетовы же сынове прияша западныа и полунощныа страны. Отъ сихъ же седмидесятъ и двою языку бысть языкь Словѣнескь отъ племене Афетова, нарицаемыи и Норицы, еже суть Словяне.

Поляномъ же, живущимъ особь по Днѣпру по горамъ, и бѣ путь изъ Варягъ въ Грекы; изъ Грекь въврьхъ по Днѣпру, и въврьхъ Днѣпра волокь до Ловоти, и по Ловоти вниити въ езеро великое Ильмерь, изъ него же течетъ рѣка Вльховъ и втечетъ въ озеро великое въ Нево, и того озера устие течетъ во море Варяжское, по тому морю въниити до Рима, а отъ Рима по тому же морю ити кь Царуграду, а отъ Царяграда приити вь Понть море, во не же течеть Днѣпрь рѣка. Днѣпрь бо рѣка течетъ изъ Волоковского лѣса, и потече на полудень; а Двина ис того же лѣса потечетъ, и идетъ на полунощие, и вънииде въ море Варяжское; изъ того же лѣса потечетъ Волга на востокъ, и вътечетъ седмиюдесято жерелы въ море Хвалисское. Тѣмъ же изъ Руси можетъ ити по Волзѣ въ Болгары и въ Хвалисы, и на въстокъ доити вь жребии Симовь; а по Двинѣ вь Варягы, изъ Варягъ до Рима, до племени Хамова. А Днѣпрь же течетъ въ Понтъское море треми жерелы. Се же море словетъ Русское, по нему же училъ святыи апостоль Андреи, братъ Петровъ. ПРОЯВЛЕНИИ КРЕЩЕН... Якоже рѣша,...... святому Андрею въ Синопии, и пришедшу ему.. сунь, и увидѣвь ис Корсуня яко близь есть устие.. прьское, и восхотѣ ити въ Римъ, и прииде вь устие.. прьское, и поиде по Днѣпру горѣ, по приключаю же Божию.... и ста подъ горами при брезѣ. И заутра воставъ и рекь сущимъ...: «видите ли горы сиа? яко на сихъ горахъ восиаетъ благодать Божиа, и будетъ градъ великъ, и церкви многы имать Богъ воздвигнути.» И въшедъ на горы тыа святыи Андреи, и благослови а, и постави крестъ, и помолися къ Богу, и сънииде съ горы, идеже... градъ Киевъ, и поиде по Днѣпру горѣ. И прииде во Новгородъ, и видѣ... сущаа люди, како есть обычаи имутъ, и како ся мыютъ и.... щутся, и удивися имъ. И иде въ Варягы, и прииде.., и исповѣда учение, елико научи и елико видѣ...: «дивно видѣхь землю Словеньскую, идущу ми.... видѣхь бани дривяни, и пережгутъ ихъ румяно.... въ ню, извлькутся и будутъ нази, и облиятся.... кислимъ, и възмутъ на ся прутие младое и биются...., и того ся добиють, едва излѣзутъ еле живи, и о..... водою студеною, и тако оживутъ; и то творятъ по вся дни не мучими никимъ же, но сами ся мучатъ, и то творятъ омовение себѣ, а не мучение.» И то слышавше Римляне дивляхуся; Андрееви же бывшу въ Римѣ прииде въ Синопию.

В лѣто 6488 [980]. Начало княжениа Володимиря. И прииде Володимиръ с Варягы к Новугороду и рече посадникомъ Ярополчимъ: «идѣте къ брату моему и тако рците ему: идет Володимиръ на тя, пристраиваися противу на бои». И сѣде в Новѣградѣ; и посла къ Ровъголду Полочку, глаголя сице: «хощю поняти дщерь твою женою себѣ». Он же рече дщери своеи: «хощеши ли за Володимира». Она же рече: «не хощу розувати робичица, на Ярополка хощю». Бѣ бо Рогъволодъ пришед изъ заморья, имяше власть свою в Полотьскѣ, а Турыи Турове, от него же и Турица прозвашася. И приидоша отроци Володимири, и повѣдаша всю рѣчь Рогънѣдинѣ, дщери Рогъволожи, князя Полочьскаго. Володимиръ же собра воя многы, Варягы, Словенѣ, Чюдь, Кривици, и поиде на Рогъволода; в се же время хотяху Рогънѣдь вести за Ярополка. Иде Володимирь на Полтескъ, и уби Рогъволода и два сына, а дщерь его Рогнѣдь поня себѣ женѣ; и поиде на Ярополка. И прииде Володимиръ къ Кыеву съ многыми вои. Не могыи стояти Ярополкъ противу Володимиру, и затворися Ярополкъ в Киевѣ с людьми своими и съ воеводою Блудомъ. Стояше на Дорогожицѣ Володимеръ, обрывъся межи Дорогожицемъ и Капичемъ; и есть ровъ и до сего дни. Володимеръ же посла къ воеводѣ Блуду Ярополчю, с лестью, глаголя: «поприяи ми; аще убию брата своего, любити тя начну въ отца мѣсто своего, и многу честь приимеши от мене; не азъ бо почах братию бити, нь онъ; азъ же того убояхся и приидох на нь». И рече Блуд къ посланнымъ Володимиромъ: «азъ буду тобѣ въ сердце и въ приязньство». О злая лесть человѣческа; якоже Давыдъ глаголеть: «ядыи хлѣбъ мои възвеличилъ есть на мя лесть». Сеи убо льстяше на князя своего льстию. И пакы: «своими льстяху, суди имъ, боже, да отпадут от мыслии своихъ; по множеству нечестиа их изрини а, яко прогнѣваше тя, господи». И пакы тои же Давыдъ глаголеть: «мужь крови и льсти не приполовят днии своих». Се же есть съвѣт золъ, съвѣщавают на кровопролитье; то суть неистовѣ, иже приемше от князя или от господина своего честь или дары, тѣ мыслять о главѣ князя своего на погубление, горьши суть бѣсовъ таковии: и яко и Блуд предасть киязя своего, приимъ от него чьсти многы; сеи бо есть повиненъ крови тои. Сьи бо Блуд затворивъся съ Ярополкомъ, слаше къ Володимиру часто, веля ему приступити ко граду бранию, самъ мысля убити Ярополка; нь нѣлза бѣ гражданы убити его. Блуд же не возмогъ, како бы погубити, замысли лестию, веля ему не излазити на брань из града. И рече Блуд Ярополку: «киянѣ шлются к Володимеру, глаголюще: приступаи ко граду, яко предамы и ти Ярополка; побѣгни из града». И послуша его Ярополкъ; и пакы избѣгъши, пришед затворися въ градѣ Роднѣ на усть Росѣ; а Володимиръ вниде в Киевъ. И осѣдаху Ярополка в Роднѣ; и бѣ гладъ великъ в немъ, и есть притча си и до сего дни: бѣда акы в Роднѣ. И рече Блуд Ярополку: «видѣши ли, колико есть вои у брата твоего; намъ их не пребороти; твори миръ съ братомъ своимъ», льстя под нимъ се. Рече Ярополкъ: «тако буди». И посла Блуд к Володимиру, сице глаголя, яко: «сбыстся мысль твоя, яко приведу к тобѣ Ярополка, пристрои убити и». Володимиръ то слышавъ, и вшед пакы в теремныи дворъ отень, о нем же преже сказахомъ, сѣде ту с вои своими и с дружиною. И рече Блуд Ярополку: «поиди брату своему и рци ему: что ми ни вдаи, то азъ прииму». И поиде Ярополкъ; и рече ему Варяжько: «не ходи, княже, убиють тя; побѣгни в Печенигы и приведеши воя»; и не слуша его. И прииде Ярополкъ к Володимиру; и яко полѣзе во дверѣ, подъяста два Варяга мечема под пазусѣ, Блуд же затвори двери и не дасть по немъ ити своимъ, и тако убиенъ бысть Ярополкъ. Варяжько же, видѣвъ, яко убиенъ бысть Ярополкъ, бѣжа съ двора в Печенигѣ, и много воева с Печенигы на Володимира, и едва приваби, заходивъ ему ротѣ. Володимиръ же залѣже братьню жену Грикиню, и бѣ непразна, от нея же родися Святополкъ. От грѣховнаго бо коренѣ золъ плодъ бываеть, понеже была бѣ мати его черницею, а второе, Володимиръ залеже ю не по браку, прилюбодѣичь убо бысть; тѣм же и отець его не любляше: бѣ бо от двою отцю, от Ярополка и от Володимира. Посемъ рѣша Варязи Володимиру: «се градъ нашь, и мы прияхомъ и, да хощемъ имати окупъ на них, по двѣ гривнѣ от человѣка». И рече имъ Володимиръ: «пождите, оже вы куны сберуть, за мѣсяць». И ждаша за мѣсяць, не дасть имъ; и рѣша Варязи: «съльстилъ еси нами, да покажи ны путь во Грекы». Он же рече имъ: «идѣте». И избра от них мужи добры и храбры и мудры, и раздая имъ грады; а прочии же идоша въ Грекы къ Цесарьскому граду. И посла пред ними послы, глаголя сице къ цесарю: «се идут к тобѣ Варязи, не мози ихъ держати въ градѣ, дажь пакы не створять ти зла въ градѣ, якоже здѣ створиша, нь растоцѣ их разно, а сѣмо не пущаи ни единаго». И пакы нача княжити Володимеръ в Киевѣ, и постави на холмѣ внѣ двора теремнаго: Перуна древяна, а главу сребрену, а усъ златъ, и Хоръса и Дажьба и Стриба, Сеимарекла, Мокошь. И жряху имъ, наричюще их богы, и привожаху сынови свои и дщери, и жряху бѣсомъ, и оскверьняху землю требами своими; и осквернися земля Руская кровьми и холмъ тъи. Нь преблагыи богъ, не хотя смерти грѣшникомъ: на томъ холмѣ церкви святого Василиа есть, якоже послѣди скажемъ. Мы же на преднее възратимся. Володимиръ же посади Добрыню в Новѣгородѣ, уя своего. И пришед Добрыня къ Новугороду, постави Перуна кумиръ над рѣкою Волховомъ, и жряху ему людие новгородстѣи акы богу. Бѣ же Володимеръ побѣженъ похотью женьскою, и быша ему водимыя: Рогънѣдь, юже посади на Лыбедѣ, идеже есть нынѣ селище Передъславино, от нея же родишася 4 сыны: Изяслава, Мьстислава, Ярослава, Всеволода, и двѣ дщери; от Грѣкинѣ Святополка, а от Чехинѣ Вышеслава, а от другыя Святослава, Мьстислава, а от Болгарынѣ Бориса и Глѣба; и наложниць бѣ у него 300 Вышегородѣ, а 300 в Бѣлѣгородѣ, а 200 на Берестовомъ селищи, еже зовут нынѣ Берестовое. И бѣ несытъ блуда, и приводи к собѣ мужьскы жены, и дѣвицѣ растляя; бѣ бо женолюбець, яко у Соломона бѣ бо, рече, женъ семъсот, а наложниць 300. Мудръ же бѣ, а на конѣць погыбе; сеи же бѣ невѣглас, а на конець обрѣте спасение. Велии господь нашь, и велия крѣпость его, и разуму его нѣсть числа. Зло бо есть женьская прелесть, яко же рече Соломонъ, покаявъся, о женах: «не внимаи злѣи женѣ, медъ бо каплеть от устъ ея, жены любодѣица, во время наслажаеть твои гортань, послѣди же горче желци обрящеши; прилѣпляющимся еи смертью во адъ; на пути бо животныя не находят; блудная же течениа ея, неблагоразумна». Се же рече Соломонъ о прелюбодѣицах. И о добрых женах рече: «дражьши есть камени многоцѣнна; радуется о неи мужь ея: дѣеть бо мужеви своему благо все житие; и обрѣтши волну и ленъ, створит благопотребная рукама своима; бысть яко корабль, куплю дѣюща, издалеча сбираеть себѣ богатьство; и въстаеть от нощи, и даеть брашно дому и дѣла рабынямъ; видѣвши же тяжение, куповаше: от дѣлъ руку своею насадить тяжение; препоясавши крѣпко чресла своя, и утверди мышци свои на дѣло; и вкуси, яко добро есть дѣлати, и не угасаеть свѣтилникъ ея всю ношь; руцѣ свои простираеть на полезная, локти же свои утвержаеть на вретено; руцѣ свои отверзе убогому, плодъ же простре нищему; не печется о дому своемъ мужь ея, егда гдѣ будеть, вси свои одѣни будут; сугуба одѣниа створи мужю своему, очеръвлена и багряна себѣ одѣниа; взоренъ бываеть во вратех мужь ея, егда же аще сядет на сонмищи съ старци и съ жители земля тоя; и опоны створи, и отдасть в куплю; и уста же своя отверзе смыслено и законно, и в чинъ молвить языкомъ своимъ; въ крѣпость и в лѣпоту ся облече; милостини же ея въздвигоша чада ея, и обогатѣша; и мужь ея похвали ю, жена бо разумна благословена есть, боязнь же господню та да похвалит; дадите еи от плода устну ея, да похвалит во вратех мужь ея».

В лѣто 6488 [980]. Начало княжениа Володимеря. И прииде Володимиръ с варягы к Новугороду и рече посланником Ярополчемь: Идѣте к брату моему и рцѣте ему: Володимиръ идет на тя, доспѣваи противу бится. И сѣде в Новѣгородѣ, и посла к Рогволоду Полотску, глаголя: Хощу пояти дщерь твою женѣ. Он же рече дщери своеи: Хощеши ли за Володимера? Она же рече: Не хощу розути робичища, но Ярополка хощу. Бѣ бо Рогволод пришелъ из Заморья, имѣ бо власть свою в Полотскѣ, а Туры Турове, от негоже и туровци прозвашяся. И приидошя отроци Володимири и повѣдашя ему всю рѣчь Розгнѣдину, дщери Рогволожи, князя Полотского. Володимиръ же събра воя многы, варягы и словены, чюдь и кривици, и поиде на Рогволода. В се же время хотяху Рогнѣдь вести за Ярополка. И прииде Володимирь на Полтескъ, и уби Рогволода и сына его два, а дщерь его Рогнѣдь поя женѣ, и поиде на Ярополка. И прииде Володимиръ Киеву съ вои многы, и не може Ярополкъ стати противу, и затворися в Киевѣ с людми и с Блудом. И стояше Володимиръ обрывся на Дорогожици межи Дорогожицем и Капицем, и есть ров и до сего дне. Володимиръ же посла к Блуду, воѣводе Ярополчю, с лестию, глаголя: Поприаи ми, аще убию брата своего, имѣти тя начну въ отца мѣсто, и многу честь возмеши от мене; не азъ бо почалъ бити братию, но онъ; аз же того убоявся приидох на нь. И рече Блуд к слом Володимеримъ: Азъ буду тобѣ въ сердце и в приазньство. О злаа лесть человечьска! Якоже Давидъ глаголеть: Ядыи хлѣбь мои възвеличилъ есь на мя лесть. Сеи бо луковаше на князя своего лестию. И пакы: Языкы своими лщаху; суди им, Боже да отпадут от мыслеи своих; по множству нечьстиах и изрини а, яко прогнѣваша тя, Господи. И пакы то же Давыдъ: Мужие кровии лсти не преполовят днии своих. Се есть съвѣтъ золъ, иже свѣщевают на кровопролитие; то суть неистови, иже приимше от князя или от господина своего честь или дары, ти мыслять о главѣ князя своего на погубление; горше суть бѣсов таковии, якоже и Блуд преда князя своего, приим от него чсти многы; сеи бо бысть повиненъ крови тои. Сеи бо Блуд затворився съ Ярополком лстя под нимъ, шляше Володимеру часто, веля ему приступати к граду бранью, а самъ мысля убити Ярополка; гражаны же не лзѣ убити его. Блуд же не возмоглъ, како бы его погубити, замысли лестью, веля ему не излазити на брань из града. Рече Блуд Ярополку: Киане шлются к Володимиру, глаголюще: приступаи к граду, яко предамы ти Ярополка; побѣгни из града. Послуша его Ярополкъ, и избѣгъ преди, и затворися в градѣ Роднѣ на усть Реси. А Володимиръ вниде в Киев. И осѣдяху Ярополка в Роднѣ, и бѣ глад великъ в нем; и есть притча сии до сего дни: Бѣда, яко в Роднѣ. И рече Блуд Ярополку: Видиши ли, колико вои у брата твоего? Намъ их не перебороти; твори миръ з братом своим. Лстя под ним се рече. И рече Ярополкъ: Тако буди. И посла Блуд к Володимиру, сице глаголя: Яко сбысться мысль твоя, приведу к тобѣ Ярополка, и пристроися и убии его. Володимир же то слышав вниде в дворъ теремныи отень, о немже преже сказахом, и сѣде ту съ всею дружиною своею. И рече Блуд Ярополку: Поиди к брату своему и рце ему: что ни вдаси, то азъ прииму. Поиде же Ярополкъ, и рече ему Варяжко: Не ходи, княже, убиют тя; побѣгни в Печенѣги и приведеши воя. И не послуша его. И прииде Ярополкъ к Володимиру, и яко полѣзе в двери, подъяста и два варяга мечема под пазуси, Блуд же затвори двери и не да по нем внити своим, и тако убиенъ бысть Ярополкъ. Варяжко же, видѣв яко убиенъ бысть Ярополкъ, бѣжа с двора в Печенѣги и много воева на Володимера с печенѣги; и одва приваби его, заходив к нему ротѣ. Володимир же залеже жену братню грекиню, и бѣ непразна, от нея же родися Святополкъ. От грѣховнаго бо корени золъ плод бывает, понеже была бѣ мати его черницею, а второе, Володимиръ заляже ю, но не по браку, прелюбодѣиць убо бѣ. Тѣм же и отець его не любяше, бѣ бо от двою отцу, от Ярополка и от Володимира. По семь рѣша варязи Володимиру: Се град нашь, и мы преяхомь и, да хочемъ имати окупъ на них по две гривны от человека. И рече имъ Володимиръ: Пождите, даже вы куны сберут за месяць. И ждашя за месяць, и не да имъ; и рѣшя варязи: Сълстилъ еси нами, покажи ны путь в Греки. Он же имъ рече: Идѣте. И избра от них мужа добры и смыслены и храбры, и раздаа им грады, прочии же идошя к Царюграду в Грекы. И посла пред ними слы, глаголя сице: Царю, се идуть к тебѣ варязи, не мози их дръжати в градѣ, оли то створят ти зло, яко и зде, но расточи я разно, и семо не пускаи ни одиного. И нача княжити Володимиръ в Киеве, и постави кумиры на хлъму внѣ двора теремнаго: Перуна древяна и главу его сребрену, а усъ злат, и Хорса, и Дажьбога, и Стрибога, и Сѣмаргла, и Мокошь. И жряху им, нарицающе я богы; привожаху сыны своя и дщеря, и жряху бѣсом, и оскверняху землю требами своими; и осквернися кровми земля Руская и хлъмъ тои. Но преблагыи Богъ не хотя смерти грѣшником, на том холмѣ нынѣ церковь стоить святого Василиа, якоже послѣ скажем. Мы же на преднее възвратимся. Володимиръ же посади Добрыню, уя своего, в Новѣгородѣ; и прищед Добрыня к Новугороду, постави кумиръ Перунъ над рѣкою Влъховом, и жряху ему людие новгородьстии яко богу. И бѣ Володимиръ побѣженъ похотью женскою, и бышя ему водимыа: Рогнѣдь, яже посади на Лыбеди, идеже есть нынѣ се лце Передславино, от неяже роди 4 сыны: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двѣ дщери; а от грекини Святополка, от чехыни Вышеслава, а от другои Святослава и Станислава, а от блъгарыни Бориса и Глѣба. А наложниць бѣ у него 300 в Вышегородѣ, а в Бѣлѣгородѣ 300, а на Берестовом 200, и в селцѣ, еже зовут нынѣ Берестовое. И бѣ не сытъ блуда, приводя к себѣ мужскы жены, и девици растляа, бѣ бо женолюбець, якоже и Соломонъ, бѣ бо у Соломона женъ 700 и наложниць 300; мудръ же бѣ, а на конець погибе; се же бѣ невѣгласъ, а на конець обрѣте спасение. Велеи бо Господь нашь, и велиа крѣпость его, и разуму его нѣст числа. Зло бо есть женскаа прелесть, якоже рече Соломон, покаявся, о женах: Не внимаи злѣ женѣ, мед бо каплет от устъ ея, женѣ любодѣици; во время наслажает твои гортань, послѣди же горши жолчи обрящеши, прилѣпляющиися еи смертию въ адъ; на пути бо животныа не находить, блуднаа же течениа ея, не благоразумна. Се же рече Соломон и прелюбодѣицях, и о добрых женах рече: Дражаиши есть камениа многоцѣнна; радуется о неи мужь ея, дѣет бо мужеви своему благо все житие; и обрѣтыи влъну и ленъ, створит благопотребнаа рукама своима; бысть яко корабль, куплю дѣющи издалече, сбирает собѣ богатство; и въстаеть от нощи, и дает брашно дому и дѣло рабыням; видѣвши же тяжанье, куповаше; от дѣл руку своею насадит тяжание; препоясавши крѣпко чресла своя, и утверди мышця свои на дѣло; и вкуси яко добро есть дѣлати; и не угасаеть свѣтилникь ея всю нощъ, руцѣ свои простирает на полезное, лакти же свои устремляет на вретено, руцѣ свои простирает убогому, плод же простре нищому; не печется муж ея о дому своем, егда где будуть; вси свои ея одѣни будут; сугуба одѣаниа створить мужеви своему, очервлена и багряна собѣ одѣаниа; взоренъ бывает въ вратех мужь ея, внегда аще сядет на сонмищи съ старци и съ жители земля; и опоны створи, и отдасть в куплю; уста же своя отвръзе мыслено и законно, и в чинъ молвит языком своим, в крѣпость и в лѣпоту облечеся, милостня же ея въздвигошя чада ея и обогатишя; и муж ея похвали ю, жена бо разумива благосна есть, боязнь бо Господню та да похвалить, дадите еи от плода устну ея, да хвалять въ вратѣх мужа ея.

В лѣто 6488 [980]. Начало княжения великаго князя Владимера Киевьскаго. Прииде Владимеръ к Новугороду с варягы и рече намѣстникомъ Ярополчимъ: «Идете къ брату моему и рцете ему: "Володимеръ грядеть на тя. Устрои воя своя битися"». И сѣде в Новѣгородѣ, и посла къ Рогволду полотескому, глаголя: «Хощу пояти дщерь твою себѣ жену». Онъ же рече дщери своеи: «Хощеши ли за Володимера?». Она же рече: «Не хощу розути робичичя, но Ярополка хощу». Бѣ бо Рогъволодъ пришелъ изъ замория, имѣя бо власть свою Полътескъ; а Туры — Турове, от него же и Туровица прозвашася. И приидоша оттроци Володимери и повѣдаша ему всю рѣчь Рогнѣдину, дщери Рогволожи, князя полотескаго. Володимеръ же събра воя многы, варягы, и словѣни, чюдь и кривичи, и поиде на Рогъволода. В се же время хотяаху Рогнѣдьд вести за Ярополка. И прииде Володимеръ на Полтескъ, и уби Володимеръ Рогъволодае и сына его два, а дьщерь его Рогнѣдь поя жену себѣ. И поиде Володимеръ Киеву с вои многыми, и не може Ярополкъ стати противу, и затворися въ градѣ с людми и съ Блудомъ. И стояше Володимеръ, обрывся, на Дорогожицѣ межди Дорогожецемъ и Капичемъ, и есть ровъ и до сего дни. Володимеръ же посла къ Блуду, воеводѣ Ярополчю, с лестию, глаголя: «Поприяите ми! Аще убию брата своего, имѣти тя начну въ отца мѣсто, и многу честь приимеши от мене. Не азъ бо почахъ братию бити, но онъ. Азъ же, того убоявся, приидохъ на нь». И рече Блудъ к посломъ Володимеримъ: «Азъ буду тебѣ въ приязньство». О злая лесть человеческая! Яко же Давидъ глаголеть: «Ядыи хлѣбы моя, възвеличилъ есть на мя лесть». Се бо луковаше на князя своего лестию. И пакы: «Языки своими льщаху, суди имъ, боже, да отпадуть от мыслии своихъ. По множеству нечестия ихъ, изрѣни я, яко прогнѣваша тя, господи». И пакы Давидъ тои жде рече: «Мужи крови и льсти не преполовять днии своихъ. Се есть совѣтъ золъ, иже свѣщають на кровопролитие; то суть неистовии, иже приимши от князя или от господина своего честь или дары, ти мыслять о главѣ князя своего на погубление. Горьшии суть бѣсовъ таковыи». Яко же и Блудъ преда князя своего, приимъ от него чести многы, сеи бысть повиненъ крови тои. Се Блудъ затворися съ Ярополкомъ, льстя под нимъ, слаше къ Володимеру часто, веля ему приступити къ граду бранию, а самъ мысля убити Ярополка, гражаны же нелзѣ убивати, замысли лестию, веля ему не излазити на брань из града. Рече же Блудъ къ Ярополку: «Кияне шлются къ Володимеру, ркучи: "Приступаи къ граду, яко предадим ти Ярополка". Побѣгни из града». Послуша его Ярополкъ, избѣгъ преди и затворися въ градѣ Роднѣ на усть Роси, а Володимеръ иде къ Киеву и осядааху Ярополка в Роднѣ. И бѣ гладъ в немъ, и есть притча сии до сего дни: «Бѣда, яко в Роднѣ». И рече Блудъ Ярополку: «Видиши ли, колико у брата твоего вои. Намъ ихъ не преборити. Твори миръ съ братомъ своимъ». Льстя под нимъ, си рече. И рече Ярополкъ: «Тако буди». И посла Блудъ к Володимеру, сице глаголя: «Яко сбысться мысль твоя. Приведу к тебѣ Ярополка, и пристроися, уби его». Володимеръ же, то слышавъ, вшедъ въ дворъ теремныи отечьнь, о нем же преже сказахомъ, сѣде ту с вои и з дружиною своею. И рече Блудъ Ярополку: «Поиди къ брату своему и рци ему: "Что ми ни вдаси, то азъ прииму"». И прииде Ярополкъ, и рече ему Варешко: «Не ходи, княже, убиютъ тя. Побѣгни в Печенѣгы и приведеши вои». И не послуша его, и прииде Ярополкъ къ Володимеруж, и яко полѣзе въ двери, подъяста два варяга мечи подъ пазусѣ, Блудъ же затвори двери, не да по немь внити своимъ. И тако убиенъ бысть Ярополкъ. Варяжько же, видѣвъ, яко убиенъ бысть Ярополкъ, бѣжа з двора въ Печенѣгы и много воева на Володимера с печенѣгы, и одва привабиз и, заходивъ к нему ротѣ. Володимеръ же заляже братню жену, грекиню, и бѣ непраздна, от нея же родися Святополкъ. От грѣховнаго бо корене золъ плод бываеть, понеже была бѣ мати его черницею, а Володимеръ е заляже, но не по браку, прелюбодѣичичъ убо бѣ, тѣм же и отець его не любляаше: бѣ бо от двою отцю, от Ярополка и от Володимера. По семь рѣша варязи Володимеру: «Се градъ нашь, и мы прияхомъ и. Да хочемъ имати окупъ на нихъ по 299 гривны от человека». И рече имъ Вълодимеръ: «Пождѣте вы, да же куны сберуть за месяць». И ждаша за месяць, и не да имъ. И рѣша варязи: «Сольстилъ еси нами. Покажы ны путь въ Грекы». Он же рече имъ: «Идете». И избра от нихъ мужи добры смыслени и храбры и раздая имъ грады, прочии же идоша къ Царюграду въ Грекы. И посла пред ними послы, глаголя сице царю: «Се идуть к тебѣ варязи. Не мози ихъ держати въ градѣ, или то створять ти зло, яко и здѣ, но расточи я разно, а сѣмо не пускаи ни единаго». И нача княжити Вълодимеръ въ Киевѣ, и постави кумиры на холму внѣ двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребряну, а усъ златъ, и Харса, и Дажба, и Стриба, и Сѣмаргла, и Мокошь; и жряаху имъ, нарицающи я богы, привожааху сыны своя и дщери, и жряаху бѣсомъ, и оскверняаху землю свою требами многыми, и осквернися кровьми земля Руская и холм отъ. Но благыи богъ не хотя смерти грѣшникомъ: на томь холмѣ нынѣ церквы стоятьи святого Василия, яко же послѣдь скажемъ. Мы же на преднее възвратимся. Вълодимеръ же посади Добрыню, уя своего, в Новѣгородѣ. И пришедъ Добрыня Новугороду, постави кумиръ Перунъ надъ рѣкою Волхвомъ, и жряаху ему людие Новогородьстии, яко богу. И бѣ Володимеръ побѣжденъ похотью женьскою, и быша ему водимыя: Рогнѣдь, ю же посади на Лыбеди, идежде есть нынѣ селце Предславино, от нея же роди 4 сыны, Изяслава, Мьстислава, и Ярослава, ик Всеволода, и двѣ дщери; от грекини Святополка, а от чехини Вышеславъ, от другия Святославъ и Станислава, а от болгарины Бориса и Глѣба, 11 сынъ — Судиславъл, 12 — Позвиздъ. А наложниць бѣ у него 300 въ Вышегородѣ, а 300 в Бѣлѣгородѣ, а 200 на Берестовомъ, вь селцѣ, еже зовуть нынѣ Берестовое. И бѣ не сытъ блуда, приводя к себѣ мужескыя жены и девици, растлѣ я. Бѣ бо женолюбець, яко же и Соломонъ: бѣ бо у Соломона женъ 700, а наложниць 300. Мудръ бѣ, а наконець погыбе. Сеи же бѣ невѣгласъ, а наконець обрете спасение: «Велии бо господь нашь и велия крѣпость его, и разуму его нѣсть числа». Зло бо есть женьская прелесть, яко же рече Соломанъ, покаявся о женахъ: «Не внимаи злѣ женѣ: медъ бо каплеть от устъ ея, женѣ любодѣици, въ время наслаждаеть твои гортань, послѣдь же горчѣе золчи обрящеши; прилѣпляющеися к неи смертью въ адъ, на пути бо животныя не находить, блудная же течения ея неблагоразумна». Се же рече Соломонъ о прелюбодѣицах, о добрыхъ женах рече: «Драждаиша есть камения многоцѣннаго. Радуется о неи мужь ея, дѣеть бо мужеви своему благо все житие. И обрѣтше волну и ленъ, створить благопотребная рукама своима, и бысть, яко и карабль куплю дѣюще им богатество. И въстаеть от нощи, и даеть брашно дому и дѣла рабынямъ. Видѣв же тяжение, куповаашен от дѣлъ руку своею и насадить тяжение, препоясавше крѣпко чресла своя, и утверди мышца своя на дѣло, и вкуси, яко добро есть дѣлати. И не угасаеть свѣтилникъ ея всю нощь. Руцѣ свои простираеть на полезная, локти же свои устремляетъо на вретено, руцѣ свои простираеть убогому, плодъ же простре нищему. Не печется мужь ея о дому своемъ, егда гдѣ будеть вси свои ея одѣянип будуть, сугубар одѣянияс створять мужеви своему, очервлена и багряна собѣ одѣяният створять. Взоренъ бываеть мужь ея въ вратѣхъ, внегда аще сядеть на сонмищи съ старци и съ жители земля. И опоны створи и отдасть в куплю, и уста же своя отверзе смыслено и законно, и в чинъ молвить языкомъ своимъ, въ крѣпость и в лѣпоту облечеся. Милостиня же ея въздвигоша чада ея и обогатиши, и мужь ея похвали ю. Жена бо разумива благословена есть. Боязнь бо господню та похвалить. Дадите еи от плода устну ея, да хвалитъ въ вратѣхъ мужь ея».

О ИДОЛѢХЪ ПО ВСѢМЪ ГРАДОМЪ. Въ лѣто 6488 [980]. И нача княжити Володимеръ въ Киевѣ, и постави кумири на холму внѣ двора теремнаго: сьтвори Перуна древяна , а главу его сребрену, а усъ у него золотъ, и Харса, и Дажба, и Стриба, и Сѣмаргла, и Мокошъ. И жряху имъ вси людие, нарицающи а богы, привождааху сыны своя и дщеря, и жряху бѣсомъ, и оскверняху землю свою потребами многыми, и осквериися кровми земля Русскаа и холмь тои. Но благый Богъ не хотя смерти грѣшникомь; на томъ холмѣ нынѣ церковь стоитъ великаго Василия, якоже послѣди скажемь. Нынѣ же на предлежащее възвратимся. Володимеръ же посади Добрыню Малковича, дядю своего, въ Новогородѣ; и пришедъ Добрыня къ Новугороду, постави кумирь Перунь надъ рѣкою Вльхвомъ, и жряху ему людие Новогородьстии яко Богу. И бѣ Володимерь побѣждень похотию женьскою, быша у него водимыа, рекше болшиа: Рогнѣдь, иже посади на Либеды вь селцѣ, идеже есть нынѣ словеть селце Предславино. Та же Рогнѣдь убити его хотѣ, ножемъ зарѣзати. Отъ неяже роди 4 сыны: Изяслава, Ярослава, Мстислава, Всеволода, и двѣ дщери; а отъ Грекины Святополка; а отъ Чехени Вышеслава; а отъ другиа Чехини Святослава и Станислава; Судиславъ, Болеславъ; а отъ царевны отъ Анны Борисъ и Глѣбь; а наложниць бѣ у него 300 въ Вышегородѣ, и 300 въ Бѣлѣгородѣ, а 200 на Берестовѣмъ въ селцѣ, еже зовутъ нынѣ Берестовое. И бѣ несытъ блудомъ, приводя къ себѣ мужескыа жены и дѣвици растливаа; бѣ бо женолюбецъ якоже и Соломонь: бѣ бо у Соломона жень 700, а наложниць 300, мудръ бѣ, а наконець погибе; сей же бѣ невѣйгласъ, а наконецъ обрѣте себѣ спасение. Велий бо Господь нашь, и велиа крѣпость его, и разуму его нѣсть числа! О ЗЛЫХЪ ЖЕНАХЪ. Зло бо есть женьскаа прелесть, отъ неяже будемъ въздрьжащеся, якоже рече Соломонъ, покаяся, о женахь: не внимай злѣ женѣ; медъ бо каплетъ отъ устъ еа, жены любодѣица, въ время наслаждаетъ твой гортань, послѣди же горчае золчиобрящеши; прилѣпляющися жен любодѣии идутъ смертию въ адъ; на пути бо животныа не нходить, блудна же течениа ея и неблагоразумна. Се же рече Соломонъ о прелюбодѣицехъ. О ДОБРЫХЪ ЖЕНАХЪ. А о добрыхъ женахъ рече: дръжайши есть камениа многоцѣннаго; радуется о ней мужъ еа, творитъ бо мужеви своему все благо житие; и обрѣтши волну и лень, сътворитъ благопотребная рукама своима; и бысть яко корабль куплю дѣющи издалеча, събираетъ себѣ богатство; и востаетъ отъ нощи, и даетъ брашно дому и дѣло рабынямъ; видѣвше тяжение ; препоясавше крѣпко чресла своа, и утвръди мышца своа на дѣло, и въкуси яко добро есть дѣлати, и не угасаетъ свѣтилникь еа всю нощь; руцѣ свои простираетъ на полезнаа, локти же свои устребляетъ на вретено; руцѣ свои простираетъ убогому, плодъ же простре нищему; не печется мужъ еа о дому своемь, егда гдѣ будетъ, вси свот еа одѣни будутъ; сугуба одѣаниа сътворить мужеви своему, отъ червлена и багряна себѣ одѣаниа сътворитъ; възорень бываеть въ вратѣхъ мужь еа, внегда аще сядетъ на сънмищи съ старци и съ ители земля; и опоны сътворитъ и отдастъ въ куплю; уста же своа отвръзе смыслено и законно, и въ чинь молвитъ языкомъ своимь; вь крѣпость и въ лѣпоту облечеся; милосты ня же еа въздвигоша чада еа и обогатѣша, и мужъ еа похвали ю; жена бо разумлива благословена есть, страхъ бо Господень та похвалитъ; дадите ей отъ плода устну еа, да похвалимъ будетъ въ вратѣхъ мужь еа.

В лѣто 6497 [989]. Крестився Володимиръ, и взя у Фотиа, у патриарха Царягородского, пръваго митрополита Киеву Леона, а к Новуграду архиепископа Акима корсунянина, а по инѣмь градом епископы и попы и диаконы, иже крестишя всю землю Рускую; и бысть радость всюду. И прииде к Новугороду архиепископъ Акимь, и требищя разори, и Поруна посѣче, и повелѣ влещи и въ Влъхов. И повръзавше ужи, влечахуть и по калу, бьюще жезлиемь и пихающе; и в то время вшелъ бяше в Перуна бѣсъ и нача кричати: О горе, охъ мнѣ, достахся немилостивым симь рукамъ. И вринушя его въ Влъхов. Он же пловя сквозѣ Великыи мостъ, верже палицу свою на мостъ, еюже и нынѣ безумнии убивающеся, утеху творят бѣсом. И заповѣда никомуже нигде переяти его; и иде пидблянин рано на рѣку, хотя горньци вести в град; оли Перунъ приплылъ к берви, и отрину его шестомъ: Ты, рече, Перушиче, досыти еси елъ и пилъ, а нынѣ поплови прочь. И плы с свѣта окошное.

О РАЗРУШЕНИИ ИДОЛА, ИЖЕ ВЪ НОВѢГОРОДѢ. Въ лѣто 6499 [990]. Посла Володимерь въ Царьгородь кь Фотѣю патриарху, и възя у него первого митрополита Киеву Леона, а Новогороду архиепископа Иакыма Корсунянина, а Ростову архиепископа Феодора, и по инымъ градомъ епископы, и попы и диаконы, иже крестиша всю землю Рускую; и бысть радость всюду. И прииде архиепископъ Иакымъ къ Новогороду, и требища разори, и Перуна посѣче, и повелѣ влещи его въ Влъховь. И привязавше ужи, влечаху его по калу, биюще жезлиемь и пихающе; и въ то время вшелъ бяше въ Перуна бѣсь, въпя въ немъ: «о горе мнѣ! достахся немилостивнымъ симъ рукамъ»; и вринуша его въ Влъховъ. Онъ же пловяше сквозѣ великий мость, верже нѣкто на нь палицу древяну; онъ же връже палицу на мостъ, глаголя: «симъ тѣшащеся людие Новогородстии, поминайте мене»; на немъ же и нынѣ безумнии убивающеся, утѣху творятъ бѣсомъ. И заповѣдаша никомуже нигдеже не приати его. И приближися Перунь кь брегу, и вышедъ Выдблянинь на рѣку рано, хотя грьнци вести вь градъ, и видѣ, оли Перунь припли кь берви, и отрину его шѣстомъ: «ты, рече, Перунище, до сыти еси яль и пиль въ Новѣгородѣ, а нынѣча поплови прочь»; и плы ис свѣта некошное.

В лѣто 6499 [991]. Крестився Владимеръ и взя у Фотѣя патриарха у царягороцьского единаго митрополита Киеву Леона, а Новугороду архиепископа Акыма Корсунанина, а по инымъ градомъ епископы и попы, и дияконы, иже крестиша всю землю Рускую, и бысть радость всюду. И прииде Новугороду архиепископъ Акимъ, и требища разори, и Перуна посѣче, п повелѣ влещи в Волховъ. И поверзавше ужи, влечахуть и по калу, биюще жезлиемъ и пихающе. И в то время въшелъ бяше в Перуна бѣсъ: «О горе! Охъ мнѣ! Достахся немилостивымъ симъ рукамъ». И вринуша его в Волховъ. Он же пловя сквозѣ великы мостъ. Ею же и нынѣ безумнии, убивающеся, утѣху творять бѣсом. И заповѣди никому же нигдѣ же не переяти его. И иде пидьблядинъ рано на реку, хотя горнеци вести въ градъ, оли Перунъ приплы к берви, и отрину и шестомъ: «Ты, — рече, — Перушице, до сыти еси пилъ и ялъ, а нынѣча поплови прочь». И плы свѣта окошное. По сем же Владимеръ живяаше в законѣ християньстѣ, помысли создати церковь Святыя Богородица. И пославъ, приведе мастеры от Грекъ. И наченшу же здати, и яко сконча зижа и украси ю честными иконами, и поручи ю Анастасу ерею Корсунянину, и попы корсуньскыя пристави служити еи, вдавъ ту все, еже бѣ взялъ в Корсуни: иконы и сосуды, и кресты. Владимеръ заложилъ Бѣлъгородъ и наруби в онь от иныхъ городовъ, и много и людии сведе в онь, бѣ бо любя градо сь.

В лѣто 6557 [1049]. Мѣсяца марта въ 4, въ день суботныи, сгорѣ святая Софѣя; бѣаше же честно устроена и украшена, 13 верхы имущи. а ту стояла святая Софѣя конець Пискуплѣ улицѣ, идеже нынѣ поставилъ Сотъке церковь камену святого Бориса и Глѣба над Волховомъ.

В лѣто 6557 [1049]. Месяца марта 4 въ день суботныи сгорѣ церкви святаа Софиа; бѣаше же честно устроена и украшена, 13 верхы имуща, а стояла конець Пискупли улици над Влъховом, идѣже нынѣ поставилъ Сотко церковь камену святого Бориса и Глѣба.

В лѣто 6557 [1049]. Месяця марта въ 4, въ день суботныи, сгорѣ церкви Святая София. Бяше же честно устроенна и украшена, 13 верхъ имуща, а стояла конець Пискупли улици надъ Волховомъ, идеже нынѣ постави Сотко церковь каменну святого Бориса и Глѣба.

Въ лѣто 6557 [1049]. Мѣсяца марта вь 4 день, въ день суботныи, съгорѣ церкви святаа Софиа въ Новѣгородѣ; бяше же честно устроена и украшена, 13 врьховъ имуща, а стоала конецъ Пискупли улици, надъ Вльхвомъ, идеже нынѣ постави Сьтокмо церковь каменну Бориса и Глѣба.

В се же лѣто в Новѣгородѣ иде Волховъ въспять; се же знамение не на добро бысть: на четвертое лѣто пожьже Всеславъ град.

В се же лѣто в Новѣградѣ иде Влъхов вспять 5 днии; се же знамение не на добро бысть, на 4-е лѣто пожже город Всеславъ.

Сице бѣ волхвъ въсталъ при Глѣбѣ в Новѣгородѣ; глаголашеть бо людемъ, творяся акы богъ, и много прельсти, мало не всего града: глаголашеть бо, яко провѣде вся, и хуляшеть вѣру крестияньску, и тако глаголаше, яко «Преиду по Волхову пред всѣми людьми». И бысть мятежь въ градѣ великъ, и вси яша ему вѣру, и хотяху побити епископа Федора. И епископъ же Федоръ, вземши честныи крестъ и оболчеся в ризы, и ста пред народомъ, и глагола им: «Аще хощете вѣру няти волхву, тои за него да идет; аще ли вѣрует къ кресту, да идеть к нему». И раздѣлишася на двое: а князь Глѣбъ и дружина его сташа у епископа, а людие вси идоша за волъхва; и бысть мятежь междю ими. Глѣбъ же, въземъ топоръ под скуд, и прииде къ волхву, и рече ему: «То вѣси ли, что утро хощеть быти, что ли вечеръ». Он же рече: «Провидѣ вся». И рече Глѣбъ: «То вѣси лѣ, что ти днесь хощеть быти». Он же рече: «Чюдеса велика створю». Глѣбъ же, выимя топоръ, ростя и, и паде мертвъ; и людье разидошася. Он же погыбе душею и тѣломъ, предавъся диаволу.

Сицево бо влъхвъ встал бѣ при Глѣбѣ в Новѣгородѣ, глаголашет бо людемь, творяся яко Богъ, и многы прелсти, мало не всь град, глаголашет бо, яко провѣдѣ вся, а христианскую вѣру, глаголаше, хуля; и рече, яко Преиду Влъхов пред всѣми. И бысть мятеж въ градѣ, яко вѣру вси яшя ему, и хотяху побити епископа Феодора; епископъ же взем крестъ, и облъкся в ризы и, ста, рек: Иже хощете вѣру яти влъхву, то за нь да идет; аще ли не вѣрует, то къ кресту идет. И раздѣлишася надвое: князь бо Глѣбь и дружина его идошя и сташа у епископа, и людие вси идоша за влъхва; и бысть мятеж велик межи има. Глѣбъ же, възмя топоръ подъ скутом, прииде к волхву и рече ему: То вѣси ли, что хощеть утро быти, что ли до вечера, провѣдѣ вся? И рече Глѣбь: То вѣси ли, что хощет быти днесь? Он же рече: Чюдеса велика створю. Глѣбь же, выем топоръ, и разсѣче и, и паде мертвъ, и людие разидошяся, он же погыбе тѣлом и душею, предався диаволу.

И бысть мятежь великъ въ градѣ, и вси яша ему вѣры, и хотяаху побити епископа Феодора. И епископъ же Феодоръ, вземъ крестъ, облекъся в ризы, ста, рекъ: «Иже хощете вѣру яти вълхву сему, то за нимъ идеть. Аще ли вѣруютъ къ кресту, да идетъ по немъ». И раздѣлишася надвое: князь Глѣбъ и боляре его сташа у епископа, а людие вси идоша за волхва. И бысть мятежь межии людии. Глѣбъ же вземъ топоръ по скутъ, и прииде къ волхъву и рече ему: «То вѣси ли, что утро хощеть быти, или что вечеръ?». Онъ же рече: «Вѣмъ все». И рече Глѣбъ: «То веси ли, что ти день хочетъ быти?». Он же рече: «Чюдеса велика створю». Глѣбъ же, выня топоръ, ростя, и паде мертвъ, и людие разидошася, он же погыбе душею и тѣломъ, предався дияволу.

Сицевъ же бѣ вльхвъ вьсталъ при Глѣбѣ Святославичѣ въ Новѣгородѣ; глаголаше бо людемь, творяся акы Богъ, и многы прелести, мало не весь градъ, глаголаше бо, яко провидѣ вся, и хуляшетъ вѣру христианскую, глаголаше бо: «яко преиду по Вльхову предъ всѣми.» И бысть мятежъ великь въ градѣ, и вси яша ему вѣры, и хотяаху побити епископа Феодора; епископъ же Феодорь вземь кресть, облькся въ ризы, ста, рекь: «иже хощеть вѣру яти волхву сему, то за нимъ идеть; аще ли вѣруетъ кь кресту, да идеть по немь.»И раздѣлишася на двое: князь Глѣбъ и боляре его сташа у епископа, а людие вси идоша за вльхва; и бысть мятежъ межи людии. Глѣбь же вземъ топорь втаи подъ скутъ, и прииде къ волхву, и рече ему: «то вѣси ли, что утро хощеть быти, или что вечеръ?» Онъ же рече: «вѣмъ все.» И рече Глѣбъ: «то вѣси ли, что ти днесь хощетъ быти?» Онъ же рече: «чюдеса велика сътворю.» Глѣбь же выня топорь, растя его, и паде мертвь, и людие разыидошася; онъ же погыбе душею и тѣломъ, предався диаволу.

В то же лѣто бяше буря велика с градом, и хоромы раздра, стада и скотины, и с божьниць волны содра, и скотины нолна у Волхово, а другыя одва переимаша живы.

В лѣто 6633 [1125]. Бысть буря велика с градомъ, и хоромы раздра, стада и скотины олно в Волхов въгна, а иныа одва переяша живы.

Того же лѣта бысть буря велика съ градомъ въ Новѣгородѣ, и хоромы подра и церкви, и скоты истопи въ Вльховѣ, а иныа одва переимаша живы.

В том же лѣтѣ вода бяше велика въ Волховѣ, а снѣгъ лежа до Яковля дни; а на осенъ поби морозъ все обилье; и бысть голод чресъ зиму, рожь осминка по полугривнѣ.

Того же лѣта вода велика бысть въ Волховѣ, а снѣгь бяше тогда до Яковля дни, а на осень поби морозъ верешь всю и озимици; и бысть голодъ черезъ зиму, ржи осминка по полъгривнѣ.

В то же лѣто вода бысть велика въ Волховѣ, и хоромъ много разъноси. И князь Полочькыи Борисъ Всеслалич умре; и Завидъ Дмитрович посадникъ новгородчькыи умре.

Того же лѣта вода велика, бяше въ Вльховѣ и хоромь много разноси.

В том же лѣтѣ обновиша мостъ чресъ Волхово, рушивше; и церкви срубиша 2 древяны на Торговищи: святыя Богородица и святого Георгиа, при князи Всеволодѣ.

Того же лѣта обновиша мостъ черезь Влъховъ, рушивше; и церкви срубивше 2 деревяны на торговищи, святыа Богородица и святаго Георгіа, при князи Всеволодѣ.

В лѣто 6651 [1143]. Стоя вся осенъ дождева, от Госпожина дни до Корочюна, тепло, дождь; и бысть вода велика велми въ Волховѣ, и повсюду сѣно и дрова рознесе, озеро [морози], и бысть морозъ нощи, и изълома вѣтръ, и внесе въ Волхово, и поломи мостъ, а 4 городнѣ безъ вѣсти занесе.

Въ лѣто 6651 [1143]. Стоя вся осень дождевна, отъ Госпожина дни до Карачина , тепло, дождь, и вода велика въ Волховѣ, сѣно и дрова рознесе; озеро излома вѣтрь, и выломи мостъ, а 4 городни безъ знадбѣ снесе.

В лѣто 6652 [1144]. Дѣлаша мостъ весь чресъ Волхово, по сторонѣ ветхаго, новъ весь.

Того же лѣта дѣлаша мость весь новь, посторонь ветхаго.

В лѣто 6665 [1157]. Бысть котора зла в людех, и въсташа на князя Мьстислава на Юрьевича, и начаша изъгонити из Новагорода, торговы же послаша въ оружьи по немъ; и свадишася братиа, и мостъ переимаша на Волховѣ, и сташа сторожи у городних во ротъ, а друзии на ономъ полу, мало же крови не пролиаша межи собою. И тогда внидоста Ростиславица, Святославъ и Давыдъ; а на тую нощь бѣжа Мьстиславъ изъ Новагорода. И по 3-хъ днехъ вниде Ростиславъ самъ, и снидошася братья, и не бысть зла ничтоже.

В лѣто 6665. Бысть котора в людехъ, и всташя на князя Мстислава Юрьевича и начашя изгонити из Новаграда, торговыи же послаша въ оружии по нем; и свадишася братиа, и мостъ переметашя на Влъховѣ, и сташя стражи у градных врат, а друзии на ономъ полу, мало же и крови не пролиашя межю собою. И тогда внидоста Ростиславличя, Святослав и Давыдъ, и на ту нощь бѣжа Мстислав из Новаграда; и по трех днех вниде Ростислав сам, и снидошяся братья, и не бысть зло ничтоже.