В лѣто 6362 [854]. Начало земли Рускои. Живяху кождо съ родомъ своимъ на своихъ мѣстех и странахъ, владѣюща кождо родомъ своимъ. И быша три братия: единому имя Кии, второму же имя Щекъ, третьему же имя Хоривъ, а сестра их Лыбедь. И сѣдяше Кыи на горѣ, идѣже нынѣ увоз Боричевъ, и бѣ с родомъ своимъ; а братъ его Щекъ на друзии горѣ, от него же прозвася Щековица; а третии Хоривъ, от него же прозвася Хоривица. И сотвориша градокъ, во имя брата своего старѣишаго и наркоша имя Кыевъ. И бяше около их лѣсъ и боръ великъ, и бяху ловища звѣрие. И бѣша мужи мудри и смысленѣ, нарѣчахуся поляне, и до сего дне от них же суть кыянѣ; бяху же поганѣ, жруще озером и кладязем и рощениемъ, якоже прочии погани.

Въ времена же Кыева и Щека и Хорива новгородстии людие, рекомии словени, и кривици, и меря: словенѣ свою волость имѣли, а кривици свою, а мере свою; кождо своимъ родомъ владяше; а чюдь своимъ родом; и дань даяху варягомъ от мужа по бѣлѣи вѣверици; а иже бяху у них, то ти насилье дѣяху словеномъ, кривичемъ и мерямъ и чюди. И въсташа словенѣ, и кривици, и меря, и чюдь на варягы, и изгнаша я за море; и начаша владѣти сами собѣ и городы ставити. И въсташа сами на ся воеватъ, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа град на град, и не бѣше в нихъ правды. И рѣша к себѣ: «Князя поищемъ, иже бы владѣлъ нами и рядилъ ны по праву». Идоша за море к варягомъ и ркоша: «Земля наша велика и обилна, а наряда у нас нѣту; да поидѣте к намъ княжить и владѣть нами». Изъбрашася 3 брата с роды своими, и пояша со собою дружину многу и предивну, и приидоша к Новугороду. И сѣде старѣишии в Новѣгородѣ, бѣ имя ему Рюрикъ; а другыи сѣде на Бѣлѣозерѣ, Синеусъ; а третеи въ Изборьскѣ, имя ему Труворъ. И от тѣх Варягъ, находникъ тѣхъ, прозвашася Русь, и от тѣх словет Руская земля; и суть новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска. По двою же лѣту умре Синеусъ и брат его Труворъ, и прия власть единъ Рюрикъ, обою брату власть, и нача владѣти единъ. И роди сынъ, и нарече имя ему Игорь. И възрастъшю же ему, Игорю, и бысть храборъ и мудръ. И бысть у него воевода, именемъ Олегъ, муж мудръ и храборъ. И начаста воевати, и налѣзоста Днѣпрь рѣку и Смолнескъ град. И оттолѣ поидоша внизъ по Днѣпру, и приидоша къ горам кыевъскым, и узрѣста городъ Кыевъ, и испыташа, кто в немъ княжить; и рѣша: «два брата, Асколдъ и Диръ». Игорь же и Олегъ, творящася мимоидуща, и потаистася въ лодьях, и с малою дружиною излѣзоста на брегъ, творящася подугорьскыми гостьми, и съзваста Асколда и Дира. Слѣзъшима же има, выскакаша прочии воины з лодѣи, Игоревы, на брегъ; и рече Игорь ко Асколду: «Вы нѣста князя, ни роду княжа, нь азъ есмь князь, и мнѣ достоить княжити». И убиша Асколда и Дира; и абие несъше на гору, и погребоша и Асколда на горѣ, еже ся нынѣ Угорьское наричеть, идеже есть дворъ Олминъ; на тои могылѣ постави Олма церковь святого Николу, а Дирева могыла за святою Ириною. И сѣде Игорь, княжа, в Кыевѣ; и бѣша у него варязи мужи словенѣ, и оттолѣ прочии прозвашася Русью. Сеи же Игорь нача грады ставити, и дани устави словеномъ и варягомъ даяти, и кривичемъ и мерямъ дань даяти варягомъ, а от Новагорода 300 гривенъ на лѣто мира дѣля, еже не дають. И пакы приведе себѣ жену от Плескова, именемъ Олгу, и бѣ мудра и смыслена, от нея же родися сынъ Святославъ. По сих же пакы временех.

По двою же лѣту Синеусъ и брат его Труворъ умре; и приатъ всю власть в Руси Рюрик и обою брату, и начя владѣти единь, и раздаа грады мужемь своимъ: овому дасть Полтескь, иному Ростов, иному же Бѣлоозеро, и прочиимъ. И по тѣмь градом суть первии населници: в Киевѣ варязи, в Новѣгородѣ словени, в Колочку кривици, в Ростовѣ мѣря, на Бѣлѣозере весь, в Муромѣ мурома. И тоже тѣми всѣми обладаше Рюрик. И бѣста у него два мужа, Асколдъ и Диръ, не племени его, ни болярина и испросистася та у него ити к Царюграду с родом своимъ. И поѣдоста по Днепру, и узрѣста на горѣ градок малъ, и въпрашаста: Чии есть градок сеи? И рѣшя имъ ту сущии: Были суть три браты: Кии, Щекъ, Хоривъ, иже здѣлашя сии град и изгибошя. Мы же сѣдимь платяще дань родом ихъ козаромъ. Асколдъ же и Диръ сѣдоста въ градѣ семь. И многы варяги съвокуписта и начаста владѣти Полянскою землею; и бѣшя ратни и с древляны, и съ угличи. Рюрику же княжащу в Новѣгородѣ, и роди сынь, и нарече имя ему Игорь. Възрастъшу же Игорю, и бысть муж храбръ и мудръ; и бысть у него воевода именем Олегъ, мужь мудръ и храбръ.

По двою лѣту Синеус и братъ его Труворъ умре, и прия всю власть в Руси Рюрикъ и обою брату, и нача владѣти единъ, и раздая грады мужемъ своимъ: овому далъ Полтескъ, иному далъ Ростовъ, иному же Бѣлоозеро и прочимъ. По тѣмь градомь суть первии населници: въ Киевѣ варязи, в Новгородѣ словени, в Полотьсцѣ кривичи, в Ростовѣ меря, на Бѣлѣозерѣ весь, въ Муромѣ мурома. Тожде тѣми всѣми обладааше Рюрикь. И бѣста у нево два мужа, Асколдъ и Диръ, не племени его, ни болярина. И испросистася та у него ити къ Царюграду с родомъ своимъ, и поѣдоста по Днѣпру, и узрѣста на горѣ градокъ малъ, и въспрашаста: «Чии есть градокъ сеи?». И рѣша ему ту сущии: «Были суть 3 браты, Кии, Щекъ Хоривъ, идѣже сдѣлаша сии градъ и изгыбоша. Мы же сидимь, платячи дань родомъ ихъ, козаромъ». Асколдъ же и Диръ сѣдоста въ градѣ семь и многы варягы совокуписта, и начаша владѣти Поляньскою землею, и быша ратьни съ древлены и угличи. Рюрюку же княжащу в Новегородѣ, и роди сынъ, и нарече имя Игорь. И възрастъшу же Игореви, и бысть храберъ и мудръ. И бысть у него воевода, имянемъ Олегъ, мужь мудръ и храборъ.

И приспѣ осень, помяну Олегъ конь свои, иже бѣ поставилъ кормити и не всѣдати на нь. Бѣ бо преже въпрашалъ вълхов и кудесникь: От чего ми умрѣти? И рече ему единъ кудесникъ: Княже, у тебе есть конь, егоже ты любиши и ездиши на нем, то от того ти смерть приати. Олегъ же приим въ умѣ си, рече: Николиже всяду на нь, ни вижу его боле того. И повелѣ кръмити и и не водити его к нему. И пребы нѣколико лѣт не дѣя его, дондеже на грекы иде. И пришедшу ему от грекъ къ Киеву, пребывшу ему 4 лѣта, на пятое лѣто помяну конь свои, от негоже ему бяхут ркли влъсви умрети. И призвавъ старѣишину конюхомь и рече: Где есть конь мои, егоже бѣх поставилъ кормити и блюсти его, и не ездити на нем, и не приводити его пред ся. Он же рече: Умерлъ есть. Олегъ же посмѣяся, но укори кудесника, рекъ: Неправо глаголють влъсви, но все лжа есть: конь умерлъ, а яз живъ. И повелѣ осѣдлати себѣ конь: А ть вижу кости его. И прииде на мѣсто, идеже кости его и лобъ голъ, и ссѣде с коня, и посмѣяся, ркуще: От сего ли лба смерть взяти мнѣ? И вступи ногою на лобъ, и выникнувши змиа изъ лба и уклюну его в ногу, и с того разболѣся и умре. И плакашеся людие вси плачемь великомъ, и несошя и, и погребошя на горѣ, еже глаголется Щековица. Есть же гроб тои и до сего дне, словеть могила Олгова. И бысть всѣх летъ княжениа его 33.

И приспѣ осень, и помяну Олегъ конь свои, иже бѣ поставилъ кормити и не всѣдати на нь. Бѣ бо преди въпрашалъ вълховъ и кудесникъ: «Отчего ми умрети?». И рече ему единъ кудесникъ: «Княже, у тебе есть конь, его же ты любиши ѣздити на немъ. То от того смерть тебѣ прияти». Олегъ же приимъ въ уми, си рече: «Николи же всяду на нь, ни вижду его болѣ того». И повелѣ кормити его и не въдити его къ себѣ. И пребы нѣколко лѣтъ, не дѣя его, дондеже и въ Греки поиде. И пришедшу ему от Грекъ къ Киеву, пребывшу ему 4 лѣта, а на 5-е лѣто помянувъ конь свои, от него же ему бяху вълсви рекли умрети, и призва старишину конюховъ, и рече: «Где есть конь мои, его же бѣхъ поставилъ кормити и блюсти его, и не ѣздити на немъ, и не приводити его предъ ся?». Он же рече: «Умерлъ есть». Олегъ же посмѣявся и укори кудесника, рка: «Тотъ не право глаголют вольсви, но все лжа есть; а конь умерлъ, а язъ живъ». И повелѣ осѣдлати си конь: «Ать вижду кости его». И прииде на мѣсто, идеже кости того коня и лобъ голъ, и съсѣде с коня, и посмѣяся, рка: «От сего ли лба смерть приидеть мнѣ». И въступи ногою на лобъ, и выникнучи змии изъ лба, и уклюну и в ногу. С того разболѣся и умре. И плакашася людие вси с плачемъ великимъ, и несоша, и погребоша и на горѣ, зовоми Щековица. И есть могила та и до сего дни, словетъ могила Олгова. И бысть всѣхъ лѣтъ княженья его 33.

О СМЕРТИ ОЛГОВѢ. Въ лѣто 6421 [913]. И приспѣ осень, и помяну Олегь конь свой, нже бѣ поставиль кормити и не всѣдати на нь. Бѣ бо преди въпрашаль вльховь и кудесникь: «отъ чего ми есть умрети?» И рече ему единь кудесникь: «княже! есть у тебе конь, егоже ты любиши ѣздити на немъ, то отъ того смерть тебѣ приати». Олегъ же приемь вь умѣ своемъ, и рече: «николиже да не всяду на нь, ни вижу его болѣ того»; и повелѣ кормити его и не водити его къ собѣ, и пребысть нѣколико лѣтъ не видаа его, дондеже и въ Грекы поиде. И пришедшу ему отъ Грекь къ Киеву, пребывшу ему 4 лѣта, и на пятое лѣто помяну конь свой, отъ негоже ему вльхви бяху рекли умрети, и призвавь къ себѣ старѣйшину конюховъ своихь и рече: «гдѣ есть конь мой, егоже быхъ поставиль кормити, и блюсти его, и не ѣздити на немъ, и не приводити его предъ ся?» Онъ же рече: «умрълъ есть». Олегъ же посмѣявся и укори кудесника, рекь: «то ти неправо глаголють вльсви, но все лжутъ; се конь мой умрьль есть, а азъ живъ». И повелѣ осѣдлати себѣ конь, «да вижу, рече, кости его.» И прииде на мѣсто, идеже лежаху кости того коня голы и лобь голь, и съсѣдь съ коня, и посмѣяся рекь: «отъ сего ли лоба смерть приидеть мнѣ?» и воступивъ ногою на лобь; и выникнувь змия изо лба, и уклюну его въ ногу, и съ того разболѣся и умре. И плакашася по немъ людіе вси плачемъ великымъ, и несоша его, и погребоша на горѣ, зовемой Щековица; и есть же могыла та и до сего дне, словеть могыла Олгова. И бысть всѣхъ лѣтъ княжениа его 33.

О НАЧАЛѢ ПЕЧЕРСКАГО МАНАСТЫРА. Того же лѣта прииде Антонии изъ Святыа горы, и нача жити въ печерѣ, юже преже ископа Ларионь, егоже поставилъ Ярославь митрополитомъ.

В лѣто 6582 [1074]. Преставися Федосии, игуменъ Печерьскаго монастыря. Скажем же и успение его мало. Федосии бо имѣяше обычаи: внегда же приходящу постному времени, в недѣлю масленую, в вечеръ, по обычаю цѣловавъ братью и поучивъ их, како проводити имъ постъное время въ молитвахъ в нощьных, такоже и въ дневных, и блюстися от помыслъ лукавых и от бѣсовьскаго насияниа; «Бѣси бо всивають помышления чернцемъ, похотѣниа лукава, влагающе ему помыслы, и тѣмъ врежаеми бывают имъ молитвы. Да приходящая таковыи мысли возбраняют знамениемь крестнымъ, глаголюще: господи Иисусе христе, сыне божии, помилуи нас, аминь. И къ симъ въздержание имѣти от многаго брашна; въ ядении мнози и в питьи безмѣрнемъ и възрастают помыслы лукавии, помыслом же възрастъшим, стваряет грѣх. Тѣм же, рече, противитѣся бѣсовьскому дѣиству и пронырьства их, и блюстися от лѣности и от многа сна, и бодру быти на пѣние церковное и на преданиа отечьская и почитаниа книжная; паче же въ устѣх имѣти псалтирь Давыдовъ подобаеть же черноризъцемъ, симъ прогонити бѣсовьское уныние; паче же всего имѣите любовъ в себѣ; меншим къ старѣишимъ покорение и послушание, и старѣишимъ к меншимъ любовь и наказание, и образъ показати собою въздержаниемъ и бдѣниемъ и хожениемъ и смирениемъ; и тако наказывати меншая, и наказати, и утѣшати я, и тако проводити пост». Глаголаше бо сице, яко «богъ далъ есть намъ 40 днии сию на очищение души и тѣлу: се бо есть десятина даема от лѣта богу; днии бо есть от года до года 365, и от сих днии десятыи день въздаяти богу десятину, еже есть постъ съ четыредесятныи, в няже дни очистивъшися душа празднуеть свѣтло на въскресение господне, веселящися о господѣ. Постъное бо время очищаеть умъ человѣку: пощение бо исперва проображено бысть Адаму пръвѣе, не вкушати от дрѣва единаго; постивъ бо ся Моисии дни 40, и сподобися прияти законъ на горѣ Синаистѣи, и видѣвъ славу божию; постомъ Самоила мати роди; постивше бо ся Ниневгитяне, гнѣва божиа избыша; постивъся Данило, видѣниа сподобися великаго; постився Илья, яко на небо взятъ бысть, въ пищу породную; постившеся трие отроци, угасиша силу огненую; постися господь днии 40, намъ показая постное время; постомъ апостоли искорениша бѣсовьское учение; постомъ явишася отци наши акы свѣтила в мирѣ, иже сияють по смерти, показавше труды великыя и воздержаниа, яко се великыи Антонии, Еуфимии и Сава и прочии отцы, имъ же и мы поревнуимъ, братие». И сице поучивъ братью и цѣлова вся по имени, глаголя имъ; и тако исхожаше изъ манастыря, взимая мало хлѣба, единь укрух; и пакы вшедши в пещеру, затворяше двери печерѣ и засыпаше перьстью, не глаголаше никомуже; аще ли кому бываше нужное орудье, то оконцемъ малымъ бесѣдоваше к нимъ в суботу или в недѣлю; а по иныи дни пребываше в постѣ и въ молитвах, въздержася крѣпко. Приходяше в монастырь в пятокъ, на канунъ Лазаревь; в сии бо день концѣвается постъ 40, начинаемъ от пръваго понедѣлника, наставшю Федоровѣ недѣли, концается в пяток Лазаревъ; а страстьная недѣля уставлено есть поститися страсти ради господни. Феодосиевѣ же пришедшю по обычаю, цѣловавъ братью, и празднова с ними в недѣлю цвѣтную. И дошедъ великаго дне въскресения, по обычаю празднова свѣтло, и впаде в болѣзнь. Разболѣвъшю бо ся ему днии пять, посемъ, бывшю вечеру, повелѣ изнести ся на дворъ; братья же, вземши носило и изнесъши, поставиша прямо церкви. Онъ же повелѣ съзвати братью всю; брат же, на то устроенъ бѣ, удари в било, и абие събрашася братиа вси. Он же глагола имъ: «Братьа мои и отци мои и чада моя, се, азъ уже отхожю от вас, якоже яви ми господь в постъное время, сущу ми в пещерѣ, изити от свѣта сего; вы же кого хощете игуменомъ имѣти себѣ, да и азъ, убогыи, благословение подалъ бых ему». Они же глаголаша ему: «ты еси отець намъ всѣм, да аще коего самъ изволиши, то намъ будет отець и игуменъ; послушаемъ его, якоже и тебе». Отець же нашь Федосии глаголаше: «шедши кромѣ мене, рците кого хощете от старѣиших до менших». Они же послушаша его, отступиша мало къ церкви, сдумавше послаша два брата, глаголюще сице: «егоже изволи богъ и твоя честная молитва; кого тобѣ любо, того намъ рци». Федосии же рече имъ: «аще хощете от мене прияти игумена, то и азъ створю им не по моему изволению, нь по божию строению»; нарече имь Якова прозвитера. Братьи же нелюбо бысть се, нь сице глаголюще, яко «не здѣ у нас постриженъ есть»: бѣ бо Яковъ пришелъ издалеча съ братом своимъ с Павлом; и начаша братьа просити Стефана, демественика суща тогда, ученика Федосьева, мужа по всему обычаемъ блага и кротка, тиха и смирена, иже глаголюща, яко «сеи възраслъ есть под рукою твоею и у тебе служилъ есть; сего нынѣ вдаи». И рече имъ Федосии: «се, азъ по божию повелѣнию нареклъ бѣх Якова, се же вы свою волю створити хощете»; и послуша ихъ, предаст имъ Стефана, да будет имъ игуменъ. И благослови Стефана, и рече ему: «чадо, се, предаю ти манастырь, блюди съ спасениемъ его, и яже устроихъ въ службах, то держи; преданиа манастырьская, устава не измѣняи, нь твори вся по закону, по чину манастырьску». И посемъ вземше братья, и несоша его в келию, и положиша на одрѣ. И шестому дни наставшю, болну сущу вѣдому, прииде к нему Святославъ съ сыномъ своимъ Глѣбомъ. Сѣдящим же имъ у него, рече ему Федосии: «се, отхожю свѣта сего; се, предаю ти манастырь на соблюдение, еда будеть что смятение в немъ; и се, поручаю игуменьство Стефану, и не даи его въ обиду». И абие князь Святославъ и съ сыномъ своимъ Глѣбомъ цѣловавъ святого старца и обѣшавъся манастыремъ пещися.

В лѣто 6582 [1074]. Феодосии, игуменъ Печерьскыи, преставися. Скажем же и успение его мало. Феодосии бо обычаи имяше: приходящу постному времени, в недѣлю масленую въ вечеръ по обычаю целовавъ братию и поучивъ ихъ, како проводити постное время въ молитвахъ нощныхъ и дневныхъ и блюстися от помыслъ лукавыхъ и от бѣсовьскаго насѣяния: «Бѣси бо всѣваютъ помышления чернецемъ, похотѣния лукава, влагающе ему помыслы, и тѣмъ врежаеми бываютъ. Възбраняите знамениемъ креста честнаго, глаголюще сице: "Господи Исусе Христе, сыне божии, помилуи нас. Аминь". И к симъ въздержание имѣти от многа бо брашна, въ ядении мнозѣ и въ питьи безмѣрнѣмъ възрастають помысли лукавии. Помысломъ же възрастъшимъ, створяетъ грѣх. Тѣм же, — рече, — противитися бѣсовьскому дѣиству и пронырьства ихъ и блюстися от лѣности, и бодру быти на пѣние церковное, и на предания отечьская, и почитания книжная, паче же въ устѣхъ имѣти псалтирь, подобаеть же черноризцемъ симъ прогонити бѣсовьское уныние. Паче же всего имѣти любовь в себѣ, меншимъ къ стареишимъ покорение и послушание, стареишимъ къ меншимъ любовь и наказание; и образъ бывати собою въздержаниемъ и хожениемъ, и смирениемъ; и тако наказати меншая, и наказати и утѣшати я, и тако проводити постъ». Глаголаше бо сице, яко «богъ намъ далъ есть 40 днии сию на оцищение души и тѣлу. Се бо есть десятина, даема от лѣта богу. Днии бо есть от года до года 365, и от сихъ дни десятыи день въздаяти богу десятину, еже есть постъ сии 40-ныи. В ся же дни очистившеся душа празнуеть свѣтло на въскресение господне, веселящеся о господѣ. Постное бо время оцищает умъ человеку. Пощение бо исперва въображено бысть Адаму первое, не вкушати от древа единого. Постившеся Моисѣи дни 40, сподобися прияти законъ на горѣ Синаистѣи и видѣвъ славу божию. Постомъ Самоила мати роди. Постившися, невгитяне гнѣва божия избыша. Постився, Данилъ видѣния сподобися великаго. Постився, Илья на небо взятъ бысть в пищу породную. Постився, трие отроци угасиша силу огняну. Постився господь дни 40, намъ показа постное время. Постомъ апостоли искорениша бѣсовьское учение. Постомъ явишася отци наши, акы свѣтило в мирѣ, иже сияютъ и по смерти, показавшие труды великия и въздержания, яко се великии Антоние и Еуфимии, и Сава, и прочии отци, им же и мы поревнуемъ, братья». И сице поучивъ братью, и целова вся по именемъ. И тако изыде из манастыря, взимая мало ковригъ. И вшедъ в пещеру, затворяаше двери пещеры и засыпааше перьстию, не глаголааше никому же. Аще ли нужное дѣло, то оконцемъ мало побесѣдовааше въ суботу или в недѣлю, а по ины дни пребывааше в постѣ и въ молитвахъ, въздержася крѣпко. Прихожааше въ монастырь в пятокъ на канунъ Лазаревъ. В сии бо день канчивается постъ 40, начинаемъ от перваго понедѣлника, наставши Феодоровѣ недѣли, кончается в пятокъ Лазаревъ, а страстная недѣля уставлена есть поститися страсти ради господни. Феодосию же пришедшу по обычаю, целовавъ братию и празнова с ними в недѣлю цвѣтную. И дошедъ великаго дне Въскресения, по обычаю празнова свѣтло и впаде въ болѣзнь. Разболѣвшю же ся ему днии пять, по семъ бывшу вечеру, повелѣ изнести ся на дворъ. Братия же, вземше на санехъ, поставиша прямо церкви. Он же повелѣ созвати братию всю. Брать же удари в било, и собрашася вси. Он же рече: «Братия моя и отци мои, и чада моя! Се яз отхожу уже от васъ, яко же яви ми господь в постное время, в пещерѣ сущи ми, изыти от свѣта сего. Вы же кого хощете игуменом имѣти у себе? Да и азъ бых благословение подалъ ему». Они же рекоша ему: «Ты еси отець намъ всѣмъ, да его же самъ изволиши, да тои намъ будет отець и игуменъ, послушаемъ его, яко и тебе». Отець же нашь Феодосии рече: «Шедше кромѣ мене, рците, кого хощете от стареишихъ и до меншихъ». Они же послушаша его, отступиша мало въ церкви, здумаша, послаша два брата, глаголюще сице: «Его же изволи богъ и твоя честная молитва, его же тебѣ любо, того намъ рци». Феодосии же рече: «Да аще хощете от мене прияти игумена, то и азъ створю имъ не по моему изволению, но по божию изволению». Нарече имъ Иякова презвитера. Братии же не любъ бысть, глаголюще: «Не здѣ постриганъ есть». Бѣ бо Ияковъ издалеча пришелъ з братомъ с Павломъ. И начаша братия просити Стефана, да будеть имъ игуменъ, суща тогда ученика Феодосиева, глаголюще, яко «сеи възраслъ есть подъ рукою твоею и у тебе послужилъ есть. Сего ны вдаи». И рече имъ Феодосии: «Се язъ по божию повелѣнию нареклъ былъ Иакова. Се же вы свою волю створити хощете». И послуша ихъ, предасть имъ Стефана, да будет имъ игуменъ, и благослови Стефана, нарече ему: «Чадо! Се предаю ти манастырь. Блюди съ спасениемъ его, и яже устроихъ въ службахъ, то дръжи предания монастырьская. Устава не измѣняи, но твори вся по закону, по чину манастырьску». И по семъ вземше и братия и несоша и в кѣлию, положиша и на одрѣ. И шестому дни наставшу, болну сущу вѣдому, прииде к нему Святославъ съ сыномъ своимъ Глѣбомъ. Сѣдящимъ имъ у него, рече ему Феодосии: «Се отхожу свѣта сего. Се предаю ти манастырь на соблюдение, еда будеть что смятение в немъ. И се поручаю игуменьство Стефану, и не да и его въ обиду». Князь, целовав его, обѣщася манастыремъ пещися.

О ПРЕСТАВЛЕНИИ ИГУМЕНА ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРЪСКАГО. Въ лѣто 6582 [1074]. Феодосии, игумень Печерскыи, преставися. Скажемъ же и о успении его мало. Феодосии бо обычаи имѣаше, приходящу постному времени, въ недѣлю сыропустную, вечерь, по обычаю цѣловавь братию, поучити ихъ, како проводити постное время въ молитвахъ нощныхъ и дневныхъ, и блюстися отъ лукавыхъ помышлении, отъ бѣсовскаго насѣания. «Бѣси бо» рече «Въсѣвають помышлениа чрьнцемъ, похотѣниа лукава, вжагающе имъ помысли, и тѣмь врежаемы имь бываютъ молитвы; да приходящаа таковыа помысли възбраняите знамениимь креста, глаголюще сице: "Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуи насъ, аминь. И къ симъ въздрьжание имѣти отъ многаго брашна; въ ядении мнозѣ и питии безмѣрнѣмь възрастають помысли лукавии, помысломъ же възрастьшимь сътворяетъся грѣхь. Тѣмже, рече, противитися бѣсовскому дѣиству и пронирству ихъ, и блюстися отъ лѣности и отъ многаго сна, и бодру быти на пѣние церковное, и на преданиа отческаа, и почитаниа книжнаа, паче же въ устѣхъ имѣти псалтырь Давыдовъ, подобаетъ же черноризцемь симъ прогонити бѣсовьское уныние, паче же всего имѣти любовь въ себѣ, меншимъ кь старѣишимъ покорение и послушание, старѣишимъ же къ меньшимъ любовь и наказание, и образъ бывати собою воздрьжаниемъ, и бдениемь, и хождениемь, и смирениемь; и тако наказати меншаа, и утѣшати ихь, и тако проводити постъ». Глаголаше бо сице: «Яко Богъ намъ даль есть четыридесять днии сиа на очищение души и тѣлу; се бо есть десятина даема отъ лѣта Богу: днии бо есть отъ года до года 365, и отъ сихъ днеи десятыи день въздаати Богу десятину, еже есть пость сыи 40-ныи, въ няже дни очистившися душа, празнуеть свѣтло на Воскресение Господне, веселящися о Господи. Постное бо время очищаетъ умъ человѣку. Пощение бо исперва вьображено бысть: Адаму прьвое не въкушати отъ древа единого; постивъ же ся Моисеи днии 40, сподобися приати законь на горѣ Синаистѣи и видѣвь славу Божию; постомъ Анна Самоила роди; постившеся Ниневгитяне Божиа избыша гнѣва; постився Данииль сподобися великого видѣниа; постився Илиа на колесници огненѣи взятъ бысть въ пищу породную; постившеся трие отроци угасиша силу огнену; постився Господь день 40, намъ показа постное время; постомъ апостоли искорениша учение бѣсовское; постомъ явишася отци наши акы свѣтила въ мирѣ, иже сиають и по смерти, показавше труды великыя и вьздрьжаниа, яко се великии Антонии, и Еуфимии, и Сава, и прочии отци, имже и мы потревнуемъ, братие». И сице поучивь братию, цѣлова всѣхъ по имени, и тако изыиде изъ манастыря, възимаа мало ковригь; и вшедь вь пещеру, затворяаше двери пещеры, изасыпаше перьстию, не глаголааше никомуже; аще ли будетъ нужное дѣло, то оконцемъ мало побесѣдоваше въ суботу или въ недѣлю, а во иын дни пребываше вь постѣ и вь молитвахь, вьздрьжася крѣпко; и прихождааше вь манастырь въ пятокъ 6 недѣли на канунь вьскресениа Лазарева, въ си бо день кончавается пость 40-ныи, начинаемъ отъ прьваго понедѣлника наставши Феодоровѣи недѣли, кончавается въ пятокь Лазаревь, а страстьнаа недѣля уставлена есть поститися страсти ради Господни. Феодосиеви же пришедшу, по обычаю цѣловавъ братию, и празднова съ ними недѣлю цвѣтную, и дошедъ великого дне Въскресениа, по обычаю празднова свѣтло, и впаде въ болѣзнь; разболѣвшю же ся ему и болѣвшу днии 5, посемь бывши вечеру, повелѣ изнести ся на дворъ; братиа же въземше, на санехъ поставиша прямо церкви. Онъ же повелѣ събрати братию всю; братъ же удари вь било , и събрашася вси; онъ же рече: «Братиа моа, и отци мои и чада моа! Се азъ отхожду уже отъ васъ, якоже яви ми Господь въ постное время, въ пещерѣ сущу ми, изыити отъ свѣта сего; вы же кого хощете имѣти собѣ, да и азъ быхъ благословение подалъ ему?» Они же рекоша ему: «Ты еси отецъ намъ всѣмь, да егоже самъ изволиши, да тои намь будетъ отецъ и учитель игумень, послушаемъ его яко и тебе». Отецъ же нашъ Феодосии рече: «Шедше кромѣ мене рците кого хощете, отъ старѣишихъ и до меышихъ». Они же послушаша его, отступиша мало вь церкви, здумаша и послаша два брата, глаголюще сице: «Егоже изволитъ Богъ и твоа честнаа молитва, егоже тебѣ любо, того намъ рци». Феодосии же рече имь: «Да аще хощете отъ мене приати игумена, то азъ сътворю вамъ не по своему изволению, но по Божию устроению». И нарече имь Иакова прозвытера; братии же нелюбь бысть, глаголюще: «Не здѣ постригань есть», бѣ бо Иаковь пришель издалеча з братомъ съ Павломъ. И начаша братиа просити Стефана демественика, да будетъ имь игумень, суща тогда ученика Феодосиева, глаголюще: «Яко сеи възрасль есть подъ рукою твоею, и уже бѣ послужилъ есть; сего ны вьдаи». И рече имъ Феодосии: «Се азъ по Божию повелѣнию нарекль быхь Иакова; се же вы свою волю творити хощете». И послушавъ ихъ предасть имъ Стефана, да будетъ имь игумень, и благослови Стефана, рече ему: «Чадо, се предаю ти манастырь, блюди сь опасениемь его, и яже устроихъ въ службахъ, то дръжи, предания манастырскаа и устава не измѣняи, но твори вся по закону и по чину манастырскому». И посемь вьземше его братиа и несоша въ келию, положиша его на одрѣ. И шестому дню наставшу, болну сущу ему велми, прииде къ нему князь великыи Святославь съ сыномь своимъ Глѣбомъ. Сидящимъ имъ у него, рече ему Феодосии: «Се отхожду свѣта сего, се предаю ти манастырь на съблюдение, еда буде что смятение въ немъ; и се поручаю игуменьство Стефану, и не даи его въ обиду». Князь великии Святославь цѣловавь его, обѣщася манастыремъ пещися, и отъиде отъ него. Феодосию же приспѣ конець житию, и преставися мѣсяца маиа 3 день, на память святыхь мученикь Тимофеа и Маври.

В то же лѣто заложи церковь камену князь великыи Ярославъ, сынъ Володимирь, внукь Мьстиславль, во имя святого Спаса Преображениа в Новѣгородѣ в Нередицахъ; и начаша дѣлати июня въ 8 день, на святого Федора, а концаша септября.

В то же лѣто заложи церковь камену князь великии Ярослав, сынъ Володимирь, внук Мстиславль, въ имя святого Спаса Преображение в Нередицах.

Въ то же лѣто заложи князь Ярославъ Володимеричь церковь въ Новѣгородѣ святаго Спаса въ Нередичахъ; и начаша дѣлати мѣсяца июня въ 8, на святаго Феодора, а кончаша сентебря.

В то же лѣто исписаша церковь святого Спаса на Городищи; а в Русѣ такоже святого Спаса подписаша в монастырѣ владычнѣ.

Того же лѣта исписаша церкви 2, святаго Спаса на Городищи и святаго Спаса въ Русѣ.