Временникъ, еже есть нарицается лѣтописание князеи и земля Руския, и како избра Богъ страну нашу на послѣднѣе время, и грады почаша бывати по мѣстом, преже Новгородчкая волость и потом Кыевская, и о поставлении Киева, како во имя назвася Кыевъ. Якоже древле царь Римъ, назвася и во имя его город Римъ; и паки Антиохъ, и бысть Антиохиа великаа; и паки Селевки, и бысть Селевкиа; и паки Александри, и бысть въ имя его Александриа; и по многая мѣста тако прозвани быша грады в имена царев тѣхъ и князеи тѣхъ: тако жъ и в нашеи странѣ званъ бысть градъ великимъ княземъ во имя Кия, его же нарицаютъ тако перевозника бывша; инѣи же: ловы дѣяше около города. И тако бо есть промыслъ Божии, еже явѣ в послѣдня: куда же древле погании жряху бѣсомъ на горах, нынѣ же паки туды святыя церкви златъверхия каменозданныя стоят, и монастыреве велцы поставлени быша, и черноризец в нихъ исполнено бысть, безпрестани славяще бога в молитвахъ, въ бдѣнии, в постѣ и в слезахъ, ихъ же ради молитвъ миръ стоитъ. Аще бо къ святымъ сыи прибѣгнемъ, церквамъ, тѣм велику ползу прииметъ души и тѣлу. Мы же паки на послѣдование возвратимъся, глаголюще сице о началѣ Русьския земля и о князѣхъ, како откуду быша. Васъ молю, стадо Христово, с любовию приклоните уши ваши разумно: како быша древнии князи и мужие ихъ, и како отбараху Руския землѣ, и ины страны придаху под ся; тѣи бо князи не збираху многа имѣния, ни творимыхъ виръ, ни продаж въскладаху люди; но оже будяше правая вира, а ту возмя, дааше дружинѣ на оружье. А дружина его кормяхуся, воююще ины страны и бьющеся и ркуще: «Братие, потягнемъ по своемъ князѣ и по Рускои землѣ»; глаголюще: «мало есть намъ, княже, двусотъ гривенъ». Они бо не складаху на своя жены златыхъ обручеи, но хожаху жены ихъ в сребряныхъ; и росплодили были землю Руськую. За наше несытоство навелъ Богь на ны поганыя, а и скоты наши и села наша и имѣния за тѣми суть, а мы своих злыхъ дѣлъ не останемъ. Пишетъ бо ся: "Богатество неправдою сбираемо извѣется. И паки: сбираетъ, и не вѣсть, кому сбираетъ я. И паки: "Луче малое праведнику, паче богатьства грѣшныхъ многа". Да отселѣ, братия моя возлюбленая, останемся от несытьства своего, нь доволни будете урокы вашими, яко и Павелъ пишеть: "Емуже дань, то дань; емуже урокъ, то урокъ; никому же насилья творяще, милостинею оцвѣтуще, страннолюбиемъ, въ страсѣ божии и правовѣрии свое спасение сдѣвающи, да и здѣ добрѣ [поживем] и тамо вѣчнѣи жизни причастьници будемъ". Си же таковая. Мы же от начала Рускы земля до сего лѣта и все по ряду извѣстьно да скажемъ, от Михаила цесаря до Александра и Исакья.

Пoвѣсти временных лѣт, oткуду пoшла Рускаа земля и ктo в неи пoчя первое княжити и откуду Рускаа земля стала есть. И се начнем повѣсть сию. По потопѣ трие сынове Ноевы раздѣлишя землю, Симь, Хамь и Афетъ. И яся въсток Симови: Персида, Ватрь, даже и до Индикиа в долготу, и в ширину, и до Нирокириа, и якоже рещи от встока даже и до полуденья, и Сирия, и Мидия, и Ефратъ рѣку, Вавилон, Кородуна, асиряне, Месопотамиа, Аравия Старѣишаа, Елимлисъ, Инди, Равия Силная, Колии, Комагыни, Финикия вся. Хамови же яся полуденьнаа чясть: Египет, Ефиопиа, прилежащиа къ Индом, и другаа же Ефиопиа, из неяже исходит река ефиопскаа Чермна, текущи на всток, Фива, Ливия, прилежащия даже и до Кириния, Мармариа, Сирити, Лива, и другая Нумидия, Масириа, Мавритания, противу сущи Галадирѣ. Сущии же къ встокомъ имуть Киликию, Памфилию, Писидию, Месию, Ликаонию, Фригию, Камалию, Ликию, Карию, Лидию, Амасию другую Троаду, Солиду, Вифинию, Старую Фругию, и островы пакы имать: Сардании, Критъ, Кипръ, и рѣку Гионъ, зовомыи Нилъ. Афету же яшяся полунощныа страны и западныа: Мидия, Алваниа, Армениа Малая и Великая, Каподокиа, Феврагони, Галатия, Колехисъ, Въспирии и Меоти, Деверии, Сармаги, Тавриани, Скифия, Фрацы, Македония, Далматия, Малоси, Фесалия, Локрия, Пеления, яже и Пелопонисъ наречеся: Аркадия, Ипирониа, Илуриикъ, Словени, Лихития, Андриакия и Андриатинскаа пучина. Имать же островы: Вретанию, Сикелиу, Евиюсъ, Родона, Хиона, Лѣзовомаа, Кофирона, Закинфа, Кефалиния, Афакину, Керкуру, и чясть всяческыа страны, нарицаемую от них, рѣку Тигръ, текущу межу Миды и Вавилоном. До Понтьскаго моря на полунощныя страны, Дунаи, Днѣстръ, и Вкакасиискиа горы, рекше Угорскиа, и оттуду до Днепра, и прочая рѣкы, Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга, яже идет на встокъ в чясть Симову. Въ Афетовѣ же чясти сѣдят: русь, чюдь и вси языци: меря, мурома, весь, мордва, заволоцкаа чюдь, пермь, печера, ямь, югра, литва, зимгола, корсь, сѣтлога, либь, ляхове же и прусь и чюдь присѣдять к морю Варяжскому. По сему морю сѣдят варязи сѣмо къ встоку до предѣла Симова; по тому же морю сѣдят к западу до земля Аглянски и до Воложскы. Афетово бо колѣно и то варязи, свеи, урмани, гъти, русь, агляне, галичяне, ляхове, волоси, римляне, нѣмци, корлязи, вонедици, фрязи, и прочии; ти же присѣдят от запада к полунощию и съсѣдять с племенемь Хамовым. Симь же, и Хамь, и Афет, раздѣливше землю и жребиа метавше не преступати никомуже в жребии братень, и живяху кождо въ своеи части. И бѣ языкь единь; и умножившемся человекомъ на земли и помыслишя стлъпъ създати до небеси въ дни же Нектана и Фалека, и събрашяся на мѣстѣ Сенарь поли създати стлъпъ до небесѣ и град около его Вавулонъ; и създашя стлъпъ тъ за 40 лѣт, и несъвръшен бысть. И призрѣ Господь видѣти град и стлъп, и рече Господь: Се род единь и языкь единь. И смѣси Богъ языкы, и раздѣли на 70 и на два языка, разсѣя и по всеи земли. И по размѣшении языкь Богъ вѣтром велиемь и раздруши стлъпъ; и есть останокь его и до ныня промежи Асира и Вавилона, и есть въ высоту сажении 5000 и 400 и 33, толико же и в ширину, в лѣта многа бысть храним останок тъи. По раздрушении же стлъпа и по раздѣлении языкъ приашя сынове Симови въсточныя страны, а Хамови же сынове полудньныа страны, Афетови же приашя запад и полунощныя страны. И от сих же 70 и двою языку бысть языкь словенескъ от племене Афетова, нарицаемии норицы, еже суть словене.

Поляномь, жившим по горам, и бѣ путь из Варягъ в Греки, и из Грекъ по Днепру и вверхъ Днепра волок до Ловоти, по Ловоти внити въ Илмерь въ езеро великое, из негоже потечет Влъхов и втечет въ езеро великое в Нево, и того езера устье течет в море Варяжское; и по тому морю внити до Рима, и от Рима по тому же морю ити к Царюграду, а от Царяграда приити в Понтъ море, в неже течет Днепръ рѣка. Днепръ бо течет из Оковскаго лѣса и потечет на полдень; а Двина ис того же лѣса потечет и идет на полунощие, и внидет в море Варяжское; ис того же лѣса потечет Волга на встокъ и втечет седмиюдесят жерелы в море Хвалитское. Тѣм же может из Руси ити по Волзѣ в Болгары и в Хвалисы и на всток доити в жребии Симов; а по Двинѣ въ Варяги, а из Варяг до Рима, а от Рима до племени Хамова; а Днепръ втечет в Понтьское море жерелом. Се же море словет Руское, по немуже училъ святыи Андреи апостолъ, брат Петров. Якоже рѣшя: Андрею учащу в Синопии, и пришедшу ему в Корсунь, и увѣдѣ, яко близ есть устье Днѣпръское, и въсхотѣ поити в Рим, и прииде въ устье Днѣпрьское, и поиде по Днепру горѣ, и по приключаю же прииде и ста под горами на брезѣ. И заутра вставь и рече к сущиим ту ученикомь: Видите ли горы сиа? Яко на сих горах въсиает благодать Божиа, и будет град великь и церкви многы Богъ въздвигнет. И вшед на горы сиа, и благослови я, и постави крестъ, и помолися к Богу, и сниде с горы, идеже есть нынѣ Киевъ. И поиде по Днепру горѣ. И прииде в словени, идѣже нынѣ Новгород. И видѣ ту люди сущая, какъ есть обычаи имуть, и како ся мыют и хвощутся; и удивися имъ. И иде въ Варяги, и прииде в Рим, и исповѣда, елико научи и елико видѣ, и рече им: Дивно видѣх землю Словенску; идущу ми сѣмо, видѣх бани древяны, и пережгуть и рамяно, и идут в ню, и извлекутся, и будут нази, и облѣются квасом кисломъ, и възмут на ся прутье младое и бьются сами, и того ся добиют, едва излѣзут елѣ живи; и обольются водою студеною, и тако оживут; и то творят по вся дни не мучими никимже, но сами ся мучять, и то творять мовение собѣ, а не мучениеѣ. И то слышавше, дивляхуся римляне. Андрееви же бывшу в Римѣ прииде в Синопию.

Софеискыи Временникъ, еже нарицается лѣтописание рускых князеи и земля Рускыа, и како избра Богъ страну нашю в послѣднее время, и гради почашя бывати по мѣстом, преже Новгороцкаа волость и потом Киевская, и о статьи Киева, како въименовася Киевь. Яко древле царь Рим, прозвася въ имя его град Римь; и пакы Антиох, и бысть Антиохиа; и пакы Селевкъ, и бысть Селевкиа; и пакы Александръ, и бысть въ имя его Александриа. И по многа мѣста тако прозвани бышя гради ти въ имена царевь тѣх и князеи тѣхъ. Яко в нашеи странѣ прозванъ бысть град великыи Киев въ имя Кыа, егоже нарицают древле перевозника бывша; инии же, яко и ловы дѣаше около града своего. Великь бо есть промыслъ Божии, еже яви в послѣдняа времена! Куда же древле жряху погании на горах, туда же нынѣ святыа церкви златоверхыа каменозданыя и монастыреве исплънены, и чернорисци, беспрестани славяще Бога въ молитвах, въ бдѣнии, и в постѣ, и в слезах, ихже ради молитвъ мирь стоит. Аще бо къ святымь сыи прибѣгнет церквамь, тѣмь велику ползу прииметь души и тѣлу. Мы же на послѣднее възвратимься. О началѣ Рускыя земля, и о князех, како и откуду бышя. Васъ молю, стадо Христово, с любовию приклоните ушеса вашя разумно: како бышя древнии князи и мужи их, и како обараху Рускыа земли, и ины страны приимаху под ся. Тии бо князи не сбираху многа имѣниа, ни творимых виръ, ни продажь вскладаху на люди; но оже будяше правая вира, а ту въземше, даяше дружинѣ на оружьи. А дружина его кормляхуся, воююще иныа страны, бьющеся: Братье, потягнем по своемь князи и по Рускои земли. И ждаху: Мало ми есть, княже, 200 гривенъ. Не кладяху на свои жены златых обручеи, но хожаху жены ихъ в сребрѣ; и расплодили были землю Рускую. За наше несытство навелъ Богъ на ны поганыя, а и скоти наши, и села нашя, и имѣниа за тѣми суть; а мы злѣи своих не останем. Пишет бо ся: Богатство неправдою сбираемо извѣется. И пакы: Събирает, невѣсть кому сбираеть я. И пакы: Луче малое праведнику, паче богатства грѣшных многа. Да отсѣле, братье моа възлюбленаа, останемся от несытьства своего, но доволни будете урокы вашими. Яко и Павелъ пишет: Емуже дань, то дань, емуже урок, то урок. Никомуже насилиа творяще, милостынею оцветуще, страннолюбиемь въ страсѣ Божии и правовѣрии свое спасение сдѣвающи, да и зде добрѣ, и тамо вѣчнѣи жизни причастници будемь. Си же таковаа. Мы же от начала Рускыа земля до сего лѣта все по ряду извѣстно да скажемь, от Михаила царя до Александра и Исакиа.

Лѣтописец Рускыя земли. Еулогисон отче. Повѣсти времянных лѣт: откуда пошла Руськая земля и кто в неи перво почя княжити и откуду Руская земля стала есть. Се начнѣмъ повѣсть сию. По потопѣ трие сынове Ноевѣ раздѣлиша себѣ землю: Симъ, Хамъ и Афетъ. И яся въстокъ Симови: Персида, Ватрь, даже и до Индикия въ долготу и в ширину и до Ниръкурия; и, яко же рещи, от въстока даже и до полуденья и Сирия и Мидия и Ефрат рѣку, Вавилонъ, Куродуна, Асиряне, Месопотамия, Аравия старѣишяя, Елимаис, Индия, Аравия силная, Колии, Комагини, Финикия вся. Хамови же яся полудньная чясть: Егупетъ, Ефиопия, прилежащия ко Индом, и другая же Ефиопия, из нея же исходить рѣка ефиопьская Чермна, текущи на въстокъ, Фива, Лувия, прилежащия даже и до Кириния, Мармария, Сирити, Люва и другая Нумидия, Масирия, Мавритания, противу сущи Гадирѣ. Сущии же къ встокомъ имуть Киликию, Памфилию, Писидию, Мосию, Локаонию, Фругию, Камаилию, Ликию, Карию, Лудию, Амасию другую, Троаду, Еолиду, Вифунию, старую Фругию и островы паки имать: Сардании, Критъ, Купръ и рѣку Гионъ, зовомыи Нилъ. Афету же яшаяся полунощныя страны и западныя: Мидия, Алвания, Малая и Великая, Каподокия, Феврагони, Галатия, Колехысъ, Въспирии и Меоти, Деверии, Сармати, Тавриани, Скуфия, Фраци, Макидония, Далматия, Малоси, Фасолия, Локрия, Пеления, яже и Пелопонисъ наречеся, Аркадия, Ипирония, Илуриикъ, Словѣне, Лухития, Андриакия и Андрѣаньская пучина. Имать же островы: Вретания, Сикилию, Евиюсъ, Родона, Хиона, Лѣзовомая, Кофирона, Закунфа, Кефалиния, Афакину, Керкуру и чясть Асииския страны, нарицаемую Онию, рѣку Тигръ, текущу межу Миды и Вавилоном до Поньтьскаго моря на полунощныя страны, Дунаи, Днѣстръ и Въкакасиискыя горы, рекше Угорскыя, и оттуду до Днѣпра и прочяя рѣкы: Десна, Припеть, Двина, Волъховъ, Волга, яже идеть на въстокъ в чясть Симову. Въ Афетовѣ чясти сѣдять Русь, Чюдь и вси языци: Меря, Мурома, Весь, Моръдва, Заволочьская Чюдь, Пермь, Печера, Емь, Угра, Литва, Зимгола, Корсь, Сѣтгола, Любь, Ляхове и Прусь и Чюдь, присидять к морю Варяжьскому. По сему морю сѣдять Варязи сѣмо ко въстоку до предѣла Симова. По тому же морю къ западу сѣдять до земля Агляньскыи и до Волжьскы. Афетово бо колѣно и то: Варязи, Свеи, Нурмани, Гти, Русь, Агляне, Галичяне, Ляхове, Волоси, Римляне, Нѣмци, Корлязи, Венедици, Фрязи и прочии. Ти же присѣдять от запада къ полунощию и съсѣдять съ племенемъ съ Хамовымъ. Симъ же и Хамъ и Афетъ, раздѣливше землю и жребия метавше не преступати ни кому же въ жребеи братень, и живяху кождо въ своеи чясти. И бѣ языкъ единъ. И умножившимся человѣкомъ на земли, и помыслиша столпъ создати до небеси во дни Нектана и Фалека. И събрашасяа на мѣстѣ Сенаръ поли създати столпъ до небеси и град около его Вавилонъ, и создаша столпъ за 40 лѣтъ, и не свершенъ бысть. И призрѣ господь видѣти градъ и столпъ, и рече господь: «Се род единъ и языкъ единъ». И размѣси богъ языкы и раздѣли на 70 и на два языка, рассѣя и по всеи земли.

И потомъ нѣкто прозвитерь, именемъ Арии, нача хулы дѣати на Сына Божиа и называти тварию. Царь же Костантинъ събра вселенскии съборь въ градѣ Никеи, святыхъ отецъ 318, въ нихъ же бѣ старѣиша собору Сильвестръ, папа Римскыи, Александръ, патриархь Царяграда, Витъ и Викентие и Макарии отъ Ерусалима, и Увеналии отъ Египта, и Николае отъ Миръ, и Спиридонъ Тримифиискии, и отврьгли Ариа еретика, и прокляша и единомыслении его, и утвердиша православную вѣру христианскую, и оттолѣ нача простиратися вѣра христианьская. И на томъ съборѣ изложиша исповѣдание православныа вѣры: Вѣрую въ единого Бога. Умре же Костантинь царь великии, звѣздѣ провозвѣстивши смерть его, отравлень навѣтомь братии своеа, дѣтеи Феодориныхь, сыи лѣтъ 65; остави же 3 сыны своа: Консту, и Констатиа и Константа; въ Римѣ остави Консту, а въ Новѣмь Римѣ Константиа, въ Антиохии же Костанта. По Костантинѣ же царствова сынь его Костантии; тѣмъ избыенымъ на ратехь своимь неустроениемь. По Костантии же царствова Иулиань Законопреступникъ, иже на христианы велико томление показа и многыа мученикы сътворы, въ нихъ же великоименныи Артемии, дука Александрыискыи, и иныи мнозии. При томъ бысть Василии Великии и Григории Богословъ. По Иулианѣ же царствова Иулии, таже Гратиань. По Гратианѣ же Иуалентъ, потомъ Великии Феодосии, православныи; по немъ Аркадии, сынь его. При семъ бысть великыи Златоустъ. По Аркадии же царствова сынь его Феодосии Юнныи, глаголемыи доброписецъ, иже крести его великии Златоустъ. Отъ 1-го же събора до втораго лѣтъ 60. Бысть же съи съборь въ Костантинѣградѣ, при велицѣмъ цари Феодосии, святыхь отецъ 150, на Македониа духоборца ; а патриархь Нектарии, и Богословъ Григории отъ Нанзианза и Григории Нисскии. А отъ втораго събора до третиаго лѣть 50. Съи святыи третии съборь бысть во Ефесѣ, при цари Феодосии Юннѣмь, святыхъ отецъ 200, а патриархь Кирилъ Александрьскыи, на Несториа злочтиваго, патриарха бывша Царяграда, человѣкослужебника. Отъ третиаго же събора до четвертаго лѣть 10. Съи святыи четвертыи съборь бысть при Маркианѣ цари, въ Халкидонѣ, а патриархь былъ Анатолии Константинаграда, на Диоскора, и Еитихиа и Севгира, а святыхъ отецъ 630. Отъ четвертаго же събора до пятаго лѣтъ 100. Съи бысть святыи пятыи съборъ при велицѣмъ цари Иустинианѣ, въ Цариградѣ второе, святыхь отецъ 165, а патриархь Константиняграда Евтихие, на суемысленаго Оригена. Отъ пятаго же сьбора до шестаго лѣть 130. Съи бысть святыи шестыи сьборъ при цари Костантинѣ Брадатѣмь, вь Цариградѣ третие, святыхъ отецъ 170, а патриархь былъ Константиняграда Георгие, на Сергиа, и Пυра и Макариа. Отъ шестаго же събора до седмаго лѣть 122. Съи святыи седмыи съборъ бысть при цари Константинѣ, сынѣ Леоновѣ, и матери его Иринѣ, второе въ Никеи, въ 11 октобра, святыхъ отецъ 367, а патриархь былъ Тарасии Царяграда; събравшеся на отмѣтающихся поклонениа святыхь иконь. Въ то время бысть притча сицева: азь есмь Анаскаридъ, жрець бога Аполона, вѣмъ, что не то Богъ истинныи, но то Богъ, иже родится отъ пречистыа дѣвици Мариама, да вѣрую въ онь; солнце видиши мя паки и узриши мя при цари Костантинѣ и Иринѣ. И събысться пророчьство его за полторы тысящи лѣтъ. Въ Костантинѣградѣ начаша здати храмъ Святаа Святыхъ, и во подошвѣ обрѣли гробь; въ гробѣ на прьстни золотѣ написано пророчьство его. При Костантинѣ цари и матери его Иринѣ благовѣрное чаание начатъ бывати, и судъ приати начало съ дрьзновениемъ, и слову Божию разширятися, и манастыремъ съ всею тишиною съзидатися. Въ долнихъ же стѣнахъ, рекше притвори Фракиискаа, человѣкъ нѣкии, копаа, обрѣте раку написану: Христосъ хощетъ родитися изъ Мариа Дѣвы, и вѣрую въ онь; при Костантинѣ же и Иринѣ, при правовѣрныхъ царъ, о солнце, паки мя узриши. А отъ седмаго събора до преложениа священнихъ книгъ отъ Грекь на Словенскии языкь святымъ Кириломъ философомъ лѣтъ 77. Купно же отъ Адама до Христа 5505 лѣтъ. А отъ Христа до Михаила благочестиваго царя лѣть 856. А отъ Михаила до крещениа Болгарскиа земля лѣтъ 17. А отъ крещениа Болгаръского до преложениа книгь на Словеньскии языкъ лѣть 22. А отъ преложениа книгь до крещениа Русскиа земли лѣтъ 78. Купно же отъ Адама до крещениа Руского лѣтъ 6496. А до Михаила отъ Адама лѣть 6360.

По потопѣ трие сынове Ноеви раздѣлиша себѣ землю: Симъ, Хамь и Афеть. И яся въстокь Симови: Персида, Ватрь даже и до Индикиа въ дльготу, и въ ширину и до Нирокуриа, и якоже рещи отъ въстока даже и до полудниа, и Сириа, и Мидиа, и Ефратъ рѣку, Вавилонь, Кородуна, Асиряне, Месопотамиа, Аравиа Старѣишаа, Елималисъ, Индиа, Аравиа Силнаа, Колии, Комагини, Финикиа вся. Хамови же яся полуденьнаа часть: Египеть, Ефиопиа прележащиа къ Индиомъ, и другаа же Ефиопиа изъ нея же исходитъ рѣка Ефиопьскаа Чермена, текущи на востокь, Фива, Ливиа прележащиа даже и до Киринеа, Мармариа, Сурити, Люваи другаа, Нумидия, Мисуриа, Мавританиа противу сущи Гадирѣ; сущии же кь востокомъ имутъ Киликию, Памфилию, Писидию, Мосию, Ликаонию, Фригию, Камалию, Ликию, Карию, Лидию, Амасию другую, Троаду, Сълиду, Вифинию, Старую Фригию; и островы пакы имать: Сардании, Кипрь, Крить, и рѣку Гиопъ, зовемую Нилъ. Афету же яшася полунощныа страны н западныа: Мидиа, Алваниа, Армениа Малая и Великая, Каппадокия, Певлагони, Галатиа, Колехысъ, Въсперии, и Меоти, Девереи, Сарматы, Таврианы, Скифиа, Фраци, Македониа, Далматиа, Малоси, Фесалиа, Локриа, Пелениа, яже и Пелононисъ наречеся, Аркадиа, Ипирониа, Илирикь, Словяне, Лухитиа, Андриакиа и Андрианитскаа пучина; имать же островы: Вретаниа, Сикилию, Евиюсь, Родона, Хиона, Лѣзьвона, Кофирона, Закунфа, Кефалиниа, Афакину, Керкулу, и часть Асиискыя страны, нарицаемую Ионию, рѣку Тигрь, текущу межю Миды и Вавилономъ; до Понтиискаго моря, на полунощныя страны рѣка Дунаи, Днѣстрь, и Въкакасиискыа горы, рекше Угорскыа, и оттуду до Днѣпра; и прочаа рѣкы: Десна, Припеть, Двина, Вльховъ, Волга, яже идеть на востокъ въ жребии Спиовъ. Въ Афетовѣ же части сѣдятъ: Русь, Чюдь и вси языци, Меря, Мурома, Весь, Мордва, Заволочьскаа Чюдо, Пермь, Печера, Емь, Угра, Литва, Зимгола, Корсь, Сѣтогола, Либь; Ляхове же, и Прусии, и Чюдь присѣдятъ къ морю Варяжскому; по сему морю сѣдятъ Варази сѣмо ко востоку до предѣла Симова, по тому же морю сѣдять ко западу до земля Агляньски и до Воложскы. Афетово бо колѣно и то: Варязи, Свѣи, Нурманы, Готи, Русь, Агляне, Галичане, Ляхове, Волоси, Римляне, Нѣмци, Корлязи, Венедици, Фрязи и прочии; ти же присидять отъ запада ко полунощию и съсѣдятъ съ племенемь Хамовымь. Симъ же, Хамъ и Афеть, раздѣливше землю и жребие метавше не преступати никому же вь жребии братень, и живяаху кождо въ своеи части. И бѣ языкь единъ, и умножившимся человѣкомъ на земли, и помыслиша столпь създати до небеси, въ дни Нектана и Фалека; и събрашася на мѣстѣ Сенарь на полѣ създати столпъ до небеси и градъ около его Вавилонь, и сьздаша столпъ за 40 лѣтъ, и не съвръшень бысть. И призрѣ Господь видѣти градъ и стльпь, и рече Господь: се родъ единь и языкъ единь. И размѣси Богъ языкы, и раздѣли на 70 и два языка, и разсѣа и въ всеи земли. И по размѣшении языкъ, Богъ вѣтромъ великимъ раздруши стлъпъ; и есть останокъ его и донынѣ промежи Асира и Вавилона, и есть въ высоту сажении 5000 и 400 и 33, толико же и въ шириню, въ лѣта многа бысть хранимъ останокь тои. По разрушении же стльпа и по раздѣлении языкь приаша сынове Симови въсточныа страны, а Хамовы же сынове полуденыиыа страны, Афетовы же сынове прияша западныа и полунощныа страны. Отъ сихъ же седмидесятъ и двою языку бысть языкь Словѣнескь отъ племене Афетова, нарицаемыи и Норицы, еже суть Словяне.

Поляномъ же живущимъ осебѣ и владѣющимъ роды свои, даже и до сеа братии бѣху Поляне, и живяху кождо на своихъ мѣстѣхъ съ родомъ своимъ. О Киевѣ и о създании его. И быша три братиа: единому имя Кии, а другому Щекь, а третиему Хоривъ, а сестра ихъ бѣ Лыбедь. И живяше Кии на горѣ, гдѣ есть нынѣ увозъ Боричевъ,...... съ родомъ своимъ; а братъ его Щекь живяше на друзѣи...... горы, гдѣ нынѣ зовется Щековица; а Хоривъ на третеи...., отъ него же прозвася Хоривица; и тако сътвориша с... градъ, въ имя брата своего старѣишаго, якоже и бысть, и нарекоша имя ему градъ Киевь. И бяше же около града лѣсь и боръ великь, и бяху ловяще звѣрь; бяху же мужи мудри и смислени, и нарицахуся Полянѣ, отъ нихъ же суть Полянѣ въ Киевѣ и до сего дни. Бяху же тогда погани, … ше озеромъ, и кладяземъ и рощениемъ, якоже и прочии по..... Инии же не свѣдуще глаголють, яко Кии есть перевозникъ....; у Киева бо бяше тогда перевозъ былъ съ оноа страны Днѣпра, тѣмъ глаголаху: на перевозъ на градь Киевь. Аще бы Кии прьвозникь быль, то не бы ходилъ ко....; но сеи Кии княжаше въ родѣ своемъ, и приходившу... ко цару, якоже сказають, яко велику честь при... отъ царя. Идущу же ему опять, и поиде ко Дунаеви,.. възлюби мѣсто и срубы городокъ малъ, и хотяше.... въ немъ съ родомъ своимъ, и не даша ему ту близь жнвущ...; се же и донынѣ нарицаютъ Дунаици городище Киевецъ. Киеви же пришедшу въ свои градъ Киевь, и ту животъ свои сконча; и братиа его Щекь и Хоривъ сестра ихь Лыбедь скончася. И по сихъ родъ ихъ нача владѣти въ Полянѣхъ княжениемъ; а въ Деревлянехь свое, а Дреговичи свое, а Словяне свое въ Новѣгородѣ, а другое на Полотѣ, ежеПолочанѣ. Отъ нихъ же и Кривичи, еже живутъ на връхъ Волги, и на връхъ Двины и на врьхь Днѣпра, ихъже градъ есть Смоленескь, и прочии Полотские власти; тудѣ бо живутъ Кривичи, таже Сѣверь отъ нихъ. А на Бѣлѣозерѣ сѣдятъ Весь, а на Ростовскомъ озерѣ Меря, а на Клещимѣ озерѣ Меря же; и по Оцѣ по рѣцѣ, близь устиа, гдѣ потечеть въ Волгу, сѣдить Мурома, а инии языкъ свои имѣаху, Мещера свои, Мордва свои языкь. Се бо въ Руси Словенскыи языкъ: Поляне, Древляне, Новогородци, Полочане, Дреговичи, Сѣверь, Бужанѣ, зане сѣдоша по рѣцѣ по Бугу, послѣдь же Велиняне прозвашася; а Волинци оже Словѣня, иже призваша ю. Сими всѣми обладаху Русь, иже отъ Киева града, и дань емляху на нихъ: на Чюди, на Новогородцехъ, на Мери, на Веси, на Муромѣ, на Черемисѣ, на Перми, на Печерѣ, на Еми, на Литвѣ, на Зимголѣ, на Корси, на Моравѣ, на Неломи, на Либиси, иже суть на полунощныхъ странахъ живутъ, отъ колѣна Афетова, имуще свои языкь. О ЯЗЫЦѢХЪ НА РУСИ... инии языци, иже дань даютъ Руси: Чюдь, Меря, Весь, Мур..., Черемиса, Мордва, Пермь, Печера, Емь, Литва, Зимгола, Корсь, Морава, Либь; сии суть языкъ свои имуща, отъ колѣна Афетова, иже суть на странахъ полунощныхъ. А Словянску языку, якоже рекохъ, живущю на Дунаи, и приидоша отъ Скифь, рекше отъ Козаръ, рекомии Болгари, и сѣдоша по Дунаеви, и быша населници Словяномъ. Посемь же приидоша Угри Бѣлии и наслѣдиша землю Словенскую, согнаша Волохи; сии бо Угри почаша быти при Иракли цари, иже находи на Хозроа царя Перскаго. О ОБРѢХЪ. Въ сии же времена быша и Обри, иже находиша на Ираклиа, царя Греческаго, къ Царуграду, и мало его не яша; сии же Обрѣ воеваху на Словяны и премучиша Дулѣбы, сущаа Словяны, насилие творяху женамъ Дулѣбьскымъ: аще будетъ поихати Обрину, и не дадяше вьпрячи коня, ни вола, но веляше бо въпрячи три, или четыре, или пять жень въ телѣгу и повести Обрину; и тако мучаху Дулѣбы. Бяху бо Обри тѣломъ велици, а умомъ горди, и Богъ потреби а, и помроша вси, и не остася ни единь Обринъ; есть притча въ Руси и до сего дни: погыбоша акы Обри, ихъже нѣсть ни племене, ни наслѣдника. По сихъ же приидоша Печенѣзи; и паки идоша Угри Чернии мимо Киевь, послѣже при Олзѣ.

Поляномъ же, живущимъ особь по Днѣпру по горамъ, и бѣ путь изъ Варягъ въ Грекы; изъ Грекь въврьхъ по Днѣпру, и въврьхъ Днѣпра волокь до Ловоти, и по Ловоти вниити въ езеро великое Ильмерь, изъ него же течетъ рѣка Вльховъ и втечетъ въ озеро великое въ Нево, и того озера устие течетъ во море Варяжское, по тому морю въниити до Рима, а отъ Рима по тому же морю ити кь Царуграду, а отъ Царяграда приити вь Понть море, во не же течеть Днѣпрь рѣка. Днѣпрь бо рѣка течетъ изъ Волоковского лѣса, и потече на полудень; а Двина ис того же лѣса потечетъ, и идетъ на полунощие, и вънииде въ море Варяжское; изъ того же лѣса потечетъ Волга на востокъ, и вътечетъ седмиюдесято жерелы въ море Хвалисское. Тѣмъ же изъ Руси можетъ ити по Волзѣ въ Болгары и въ Хвалисы, и на въстокъ доити вь жребии Симовь; а по Двинѣ вь Варягы, изъ Варягъ до Рима, до племени Хамова. А Днѣпрь же течетъ въ Понтъское море треми жерелы. Се же море словетъ Русское, по нему же училъ святыи апостоль Андреи, братъ Петровъ. ПРОЯВЛЕНИИ КРЕЩЕН... Якоже рѣша,...... святому Андрею въ Синопии, и пришедшу ему.. сунь, и увидѣвь ис Корсуня яко близь есть устие.. прьское, и восхотѣ ити въ Римъ, и прииде вь устие.. прьское, и поиде по Днѣпру горѣ, по приключаю же Божию.... и ста подъ горами при брезѣ. И заутра воставъ и рекь сущимъ...: «видите ли горы сиа? яко на сихъ горахъ восиаетъ благодать Божиа, и будетъ градъ великъ, и церкви многы имать Богъ воздвигнути.» И въшедъ на горы тыа святыи Андреи, и благослови а, и постави крестъ, и помолися къ Богу, и сънииде съ горы, идеже... градъ Киевъ, и поиде по Днѣпру горѣ. И прииде во Новгородъ, и видѣ... сущаа люди, како есть обычаи имутъ, и како ся мыютъ и.... щутся, и удивися имъ. И иде въ Варягы, и прииде.., и исповѣда учение, елико научи и елико видѣ...: «дивно видѣхь землю Словеньскую, идущу ми.... видѣхь бани дривяни, и пережгутъ ихъ румяно.... въ ню, извлькутся и будутъ нази, и облиятся.... кислимъ, и възмутъ на ся прутие младое и биются...., и того ся добиють, едва излѣзутъ еле живи, и о..... водою студеною, и тако оживутъ; и то творятъ по вся дни не мучими никимъ же, но сами ся мучатъ, и то творятъ омовение себѣ, а не мучение.» И то слышавше Римляне дивляхуся; Андрееви же бывшу въ Римѣ прииде въ Синопию.

Поляномъ же живущимъ осебѣ, якоже рекохомъ, сущимъ отъ рода Словенска, и нарекошася Поляне, а Древляне отъ рода Словянъ же, и нарекошася Древляне; Радимичи же и Вятичи отъ Ляховь. О РАДИМИЧЕХЪ. И бѣста бо два брата въ Лясѣхъ, Радимъ, а другии Вятко; и пришедше сѣдоста Радимъ на Рсьшу, и прозвашася Радимичи; Вятко сѣде съ родомъ своимь по Оцѣ и отъ него прозвашася Вятичи. Хорвати; Дулѣби же живяху и до сего дне, еже есть Рѣзанцѣ. И живяху въ мирѣ Поляне. Древляне, Сѣверь, Бужане, Радимичи, Вятичи, Хорвати. Дулѣбы же живяху по Бугу, гдѣ нынѣ Велыняне. О ЛУТИЧЕХЪ. А Лутичи и Тиверичи присѣдааху кь Дунаеви; и бѣ множество ихъ сѣдяаху по Днѣстру полны до моря, и суть грады ихъ и до сего дне, да то ся зоветъ отъ Грекъ Великаа Скифиа. Имяху бо обычаи свои, и законъ отецъ своихъ и преданиа, кождо ихъ свои нравь имѣху. Поляне бо своихъ отець обычаи имуть крот.... и стидливъ, къ родителемъ и кь племени велико ст …., и брачныи обычаи творятъ. О ДРЕВЛЯНЕХЪ. А Древляне живяху звѣринымъ образомъ, живуще скотскы: убываху другь друга и ядяху все нечисто, брака у нихъ не бываше, умыкаху бо у воды дѣвици жены себѣ. О РАДИМЕЧЕХЪ. А Радимичи, и Вятичи, и Сѣверяне одинь обычаи имутъ: живяху въ лѣсѣхь, якоже и всякыи звѣръ, ядуще все нечисто, срамословие вь нихъ предъ родители, и племены не стыдятся; браци не бываху въ нихъ, но игрища межи селы, и схождаахуся на игрища и на вся бѣсовскаа плясаниа, и ту умыкаху себѣ жены, съ неюже кто свѣчався; имяху же и по двѣ и по три жены. И аще кто умряше у нихь, и творять тризну надъ нимъ, и посемь творяху колоду велику, и възложатъ на колоду мертвеца, и съжгутъ его, и посемь събравше кости и въложатъ въ суднину малу, и поставляху на путехь на столпѣхь; еже творятъ Вятичи и до сего дне. Сии же имутъ обычаи и Кривичи и прочии погании, не вѣдуще закона Божиа, но творяще сами себѣ законъ. ХРОНОГРАФЪ. Глаголеть бо Георгии въ лѣтописании: ибо коемуждо языку овѣмъ исписанъ законъ есть, другымъ же обычаа, зане безаконымъ безаконие отечьствие мнится. О МИСЮРИ. И отъ нихъ же первии Сирии, живущии на конецъ земля, законъ имутъ отецъ своихъ и обычаи: не любыдѣати, ни красти, ни оклеветати, ни убити, ни злодѣати весма. О ВРАХМАНЕХЪ. Законъ же и у Ктириань, глаголемии Врахмане и Островници, и отъ прадѣдь наказание же имутъ и благочестие, мясъ не ядуще, ни вина пиюще, ни блуда творяще, страха ради многа, ни злобы творяще никоеа же, Самоѣдъ. ибо друзии близь тѣхъ суть инѣмъ закономъ, скверно творяще все, гнѣвливи паче естества, въ нутренѣише же странѣ иже бяху и человѣки ядуще, и страньствующиихъ убивааху, паче же ядяху яко пси. О ХАЛДЕОХЪ. Инъ же законь Халдѣемъ и Вавилоиомъ: матери поимаху, съ братними чады блудь творити, и убивати, и всякое бестудное дѣание творять. О ПИЛИОХЪ. Инъ же законъ Пилиомъ: жены у нихъ орютъ, и храми зиждютъ, и вся мужескаа дѣла творятъ, и прелюбы творятъ еи елико же хотятъ, не въздрьжими отъ мужъ своихъ выну; и суть жены тѣи храбры, ловятъ звѣрь гораздо, и мужи своими владѣютъ жены тѣ. О ВРЕТАНИОХЪ. А во Вретании же мнози мужи сь единою женою спятъ, и жены сь единымъ мужемъ похотствують, безаконныи законъ отчь творятъ независтно, ни воздрьжанно. О МАЗАВЕЦКИХЪ ЖЕНАХЪ. Амазоня же мужа не имутъ, но аки скоты бесловесны, но единою лѣтомъ къ вешнемъ днемъ оземствены будутъ, и съчетаются съ окрестьными бо мужи, яко нѣкоторое имъ тръжество и велико праздньство время то тѣмъ мнятъ; отъ нихъ заченшимъ въ чревѣ, и паки разбѣгнутся отъсюду вси; въ время же хотящимъ родити, и аще родитъ мужескь полъ, то погубитъ е; аще ли женескь, то въздоитъ ю прилежно. Якоже и при насъ се нынѣ. О ПОЛОВЦѢХЪ. А Половци законь дрьжатъ отецъ своихъ: кровь пролиати, хвалящеся о сихъ, ядуще мертвечину и всю нечистоту, хомякы и сусолы, и поимаютъ мачехы и ятровы, и иныи обычаи творятъ отецъ своихъ. О ХРИСТИАНЕХЪ. Мы же христиане, елико земль, иже вѣруютъ въ святую Троицу, въ едино крещение, въ едину вѣру, и законъ имамы единъ, елици въ Христа крестихомся, въ Христа облекохомся. По сихъ же лѣтехъ, по смерти братиа сиа, Поляне быша обидими отъ Древлянъ и иными околними, и наидоша я Козари сѣдяща на горахъ въ лѣсѣхъ, и рѣша имъ Козари: «даите намъ дань.» Издумавше Поляне и въдаша имъ отъ дыма мечь, и несоша Козари къ князю своему и ко старѣишинамъ своимъ, рѣша имъ: «налѣзохомъ дань нову.» Они же рѣша имъ: «откуду?» Сии же рѣша: «въ лѣсѣхь на горахъ, надъ рѣкою Днѣпрьскою.» Они же рѣша: «да что суть дали?» Си же показаша имъ мечь. И рѣша старци Козарстии: «не добра, княже, дань си; мы ся доискахомъ оружиемъ одиною страною острыемъ, рекше саблею, а сие ихъ оружие обоюду остры есть, рекше мечь; сии бо имутъ дань имати на насъ и на инихъ странахъ.» Се же събысться все; не отъ своеа бо воля се рекоша, но отъ Божиа промысла събысться се. И бысть якоже прежде при Фараонѣ, цари Египетскомъ, егда приведоша Моисеа предь Фараона, и рѣша Фараону старци Египетстии: «о, цару! сьи хощетъ смирити область Египетскую». Яко и бысть; и погыбоша Египтяне отъ Моисеа. Такоже и сии Козаре владѣша Поляны, а послѣди сами почаша владѣны быти отъ нихъ; яко и бысть, владѣютъ бо Козарми Русь и до днешняго дне, по проречению старецъ ихь.

ВРЕМЕННИКЬ СОФѢИСКЫИ, ИЖЕ ГЛАГОЛЕТСЯ ЛѢТОПИСЕЦЬ РУСКЫХЪ КНЯЗЕИ, И КАКО ИЗБРА БОГЪ СТРАНУ НАШУ НА ПОСЛѢДНЕЕ ВРЕМЯ, И ГРАДИ ПОЧАША БЫТИ ПО МѢСТОМЪ, ПРЕЖДЕ НОВОГОРОДСКАА ВОЛОСТЬ, ПОТОМЪ КИЕВСКАА, И О СТАТИИ КИЕВА, И КАКО ИМЕНОВАСЯ КИЕВЪ. Якоже древле Ромъ постави полату и нарече градъ Ромъ, потомъ преименова его Римъ, убиениа ради брата своего Рима; и паки Антиохъ, и бысть градъ Антиохиа, и паки Селевкь, воеводы Александровы, и бысть градъ Селевскыа; и паки самъ Александръ, и бысть во имя его Александриа; и по многа мѣста тако прозвани быша гради ти въ имена цареи тѣхъ и князеи тѣхъ; яко въ нашеи земли прозванъ бысть градъ великыи Киевь въ имя Киа, егоже древле нарицаютъ перевозника суща, иныи же яко ловы дѣаше около града своего. Великь бо есть промысль Божии, еже явися въ послѣдняа времена! куда же древле погании жряху бѣсомъ, туда же нынѣ святыа церкви стоятъ златоверхиа каменнозданныа, и манастыреве исполнени чрьноризецъ, беспрестани славяще Бога въ молитвахъ, и въ бдѣниихъ, вь постѣхъ, въ слезахъ, ихже ради молитвь миръ стоитъ. Аще бо къ святымъ сы прибѣгнетъ церквамъ, тѣмъ велику ползу прииметъ души и тѣлу. Мы же на предьлежащее или на послѣднее възвратимся о началѣ Рускиа землѣ и о князехь, како и откуду быша. Васъ же молю, стадо Христово, съ любовию, приклоните ушеса ваша разумно: како быша древнии князи и мужи ихъ, и како обороняху Русскиа земля, и иныа страны приимаху подъ ся. Тии бо князи не събирааху много имѣниа, ни творимыхъ вирь, ни продажъ въскладааху на люди; но оже будяше праваа вира, а ту възымааше и дааше дружинѣ на оружие. А дружина его кормяшеся, воюючи иныа страны, биющеся: «братие! постягнемъ по своемъ князи и по Русскои земли». Не жадааху: «мало ми есть, княже, 200 гривенъ»; некладаху на свои жены златыхъ обручеи, но хождааху жены ихь въ серебрѣ, и расплодили были землю Русскую. И за наше несытство навелъ Богъ на ны поганыа, и скоти наши, и села наша и имѣниа наша за тѣми суть; а мы злыхъ своихъ не останемъ. Писано бо есть: богатество, неправдою събираемо, скоро извѣется; и пакы: събираетъ, а не вѣсть кому събираетъ; и пакы: луче малое праведнику, паче богатства грѣшнихъ многа. Да отселѣ, братие възлюбленнаа, останемся отъ несытства своего; но доволны будемъ уроки нашими. Яко и Павелъ пишетъ: ему же дань, то дань, а ему же урокъ, то урокъ; никому же насилиа творяще, милостинею цвѣтуще, страннолюбиемъ вь страсѣ Божии и правовѣрии свое спасение сьдѣвающе, да и здѣ добрѣ поживше, и тамо вѣчнѣи жизни причастници будемъ съ всѣми свѣтло пострадавшими и вѣнчавшимися, ихже хощемъ подвиги и борениа въспомянути, творящихъ правду въ всяко время. Злыхъ же властолюбецъ и братоненавидецъ нрава да отбѣгнемъ, ихже огнь ожидаа вь вѣкы не въздремлетъ. Сиа же и таковаа вся оставльше, кь преждепомянутѣи повѣсти възвратимся. Отъ начала Русскиа земля до княжениа великаго князя Ивана Василиевича, Московскаго, и Владимерскаго, и Суждалскаго, и Новогородскаго, и Смоленскаго, и Тверскаго, и Рязанскаго, и Устьюжскаго, и Югорскаго, и Пермьскаго, и Емскаго, и Асытскаго, и иныхъ многыхъ земль государя, сѣдшу ему княжити послѣ отца своего, великаго князя Василиа Ивановича, сущу ему трею лѣтъ отъ рода, мати же его Елена, девятыиженадесять отъ Рюрика, прьваго князя Русскаго.

В лѣто 6360[852]. Индикта въ 15 днь. Наченшу Михаилу царствовати, и начася прозывати Рускаа земля. Отселѣ почнемь и числа скажемъ. Яко от Адама до потопа лѣт 2242. А от потопа до Авраама лѣт 1082, а от Авраама до исхожениа Моисеова лѣт 502. А от исхода до Давыда лѣт 601. А от Давыда и от начала царства Соломоня до пленениа Иерусалимля лѣт 448. А от пленениа до Александра лѣт 318. А от Александра до Христова Рождества лѣт 333. А от Рождества Христова лѣт до Констянтина царя 318. А от Констянтина до сего Михаила царя лѣт 542. Мы же на преднее възвратимся и скажемь, что ся удѣя в лѣта си.

Въ лѣто 6360 [852] индикта 15. Наченшу Михаилу царствовати, и нача ся прозывати Руская земля. Тѣмь отселе се почнемь и числа положимъ. Яко от Адама до потопа лѣт 2242. А от потопа до Авраама лѣт тысуща 82. А от Авраама до исхождения Моисѣиева лѣт 502. А от исхода до Давида лѣт 601. А от Давида и от царства Соломоня до пленения Иерусалима лѣт 448. А от пленения до Александра царя лѣт 318. А от Олександра царя до рожества Христова лѣт 333. А от рожества до Костянтина царя лѣт 318. А от Костянтина до сего Михаила царя лѣт 542. Мы же на преднее взвратимся и скажемь, что ся удѣя в лѣта сия.

В лѣто 6362 [854]. Начало земли Рускои. Живяху кождо съ родомъ своимъ на своихъ мѣстех и странахъ, владѣюща кождо родомъ своимъ. И быша три братия: единому имя Кии, второму же имя Щекъ, третьему же имя Хоривъ, а сестра их Лыбедь. И сѣдяше Кыи на горѣ, идѣже нынѣ увоз Боричевъ, и бѣ с родомъ своимъ; а братъ его Щекъ на друзии горѣ, от него же прозвася Щековица; а третии Хоривъ, от него же прозвася Хоривица. И сотвориша градокъ, во имя брата своего старѣишаго и наркоша имя Кыевъ. И бяше около их лѣсъ и боръ великъ, и бяху ловища звѣрие. И бѣша мужи мудри и смысленѣ, нарѣчахуся поляне, и до сего дне от них же суть кыянѣ; бяху же поганѣ, жруще озером и кладязем и рощениемъ, якоже прочии погани.

Въ времена же Кыева и Щека и Хорива новгородстии людие, рекомии словени, и кривици, и меря: словенѣ свою волость имѣли, а кривици свою, а мере свою; кождо своимъ родомъ владяше; а чюдь своимъ родом; и дань даяху варягомъ от мужа по бѣлѣи вѣверици; а иже бяху у них, то ти насилье дѣяху словеномъ, кривичемъ и мерямъ и чюди. И въсташа словенѣ, и кривици, и меря, и чюдь на варягы, и изгнаша я за море; и начаша владѣти сами собѣ и городы ставити. И въсташа сами на ся воеватъ, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа град на град, и не бѣше в нихъ правды. И рѣша к себѣ: «Князя поищемъ, иже бы владѣлъ нами и рядилъ ны по праву». Идоша за море к варягомъ и ркоша: «Земля наша велика и обилна, а наряда у нас нѣту; да поидѣте к намъ княжить и владѣть нами». Изъбрашася 3 брата с роды своими, и пояша со собою дружину многу и предивну, и приидоша к Новугороду. И сѣде старѣишии в Новѣгородѣ, бѣ имя ему Рюрикъ; а другыи сѣде на Бѣлѣозерѣ, Синеусъ; а третеи въ Изборьскѣ, имя ему Труворъ. И от тѣх Варягъ, находникъ тѣхъ, прозвашася Русь, и от тѣх словет Руская земля; и суть новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска. По двою же лѣту умре Синеусъ и брат его Труворъ, и прия власть единъ Рюрикъ, обою брату власть, и нача владѣти единъ. И роди сынъ, и нарече имя ему Игорь. И възрастъшю же ему, Игорю, и бысть храборъ и мудръ. И бысть у него воевода, именемъ Олегъ, муж мудръ и храборъ. И начаста воевати, и налѣзоста Днѣпрь рѣку и Смолнескъ град. И оттолѣ поидоша внизъ по Днѣпру, и приидоша къ горам кыевъскым, и узрѣста городъ Кыевъ, и испыташа, кто в немъ княжить; и рѣша: «два брата, Асколдъ и Диръ». Игорь же и Олегъ, творящася мимоидуща, и потаистася въ лодьях, и с малою дружиною излѣзоста на брегъ, творящася подугорьскыми гостьми, и съзваста Асколда и Дира. Слѣзъшима же има, выскакаша прочии воины з лодѣи, Игоревы, на брегъ; и рече Игорь ко Асколду: «Вы нѣста князя, ни роду княжа, нь азъ есмь князь, и мнѣ достоить княжити». И убиша Асколда и Дира; и абие несъше на гору, и погребоша и Асколда на горѣ, еже ся нынѣ Угорьское наричеть, идеже есть дворъ Олминъ; на тои могылѣ постави Олма церковь святого Николу, а Дирева могыла за святою Ириною. И сѣде Игорь, княжа, в Кыевѣ; и бѣша у него варязи мужи словенѣ, и оттолѣ прочии прозвашася Русью. Сеи же Игорь нача грады ставити, и дани устави словеномъ и варягомъ даяти, и кривичемъ и мерямъ дань даяти варягомъ, а от Новагорода 300 гривенъ на лѣто мира дѣля, еже не дають. И пакы приведе себѣ жену от Плескова, именемъ Олгу, и бѣ мудра и смыслена, от нея же родися сынъ Святославъ. По сих же пакы временех.

В лѣто 6362 [854]. Начало земли Рустѣии.

ИндѢ же отздѢ начало. Въ лѣто 6362 [854]. Начало земли Русстѣи.

Въ лѣто 6367 [859]. Имаху дань Варязи изъ замориа на Чюди, и на Словянехъ, и на Мери и на всѣхь Кривичехъ, отъ мужа по бѣлѣ вѣверицѣ. А въ тоже время Козари имаху дань на Полянехъ, и на Сѣверянехъ и на Вятичехъ, по бѣлѣ вѣкшици отъ дыма. Въ царство же Михаила царя начася прозвати Русская земля; при немъ ходиша Русь на Царьградъ.

А се начало князеи руских. От начала княжениа их скажем. В лѣто 6370 [862]. Въсташя кривици, и словени, и меря, и чюдь на варяги; и изгнаша я за море, и не дашя имъ дани. И начашя сами собою владѣти и грады ставити; и не бѣ в них правды; и вста род на род; и бысть межи ими рать велика и усобици, и воевати почашя сами на ся. И рѣша сами к себѣ: Поищемь собѣ князя, иже бы владѣлъ нами и рядил ны и судилъ вправду. При сего Михаила царствѣ послашя за море к варягом, к руси; сице бо зваху варязи русью, яко и се друзии зовутся урмане, агляне, ини и гте тако и си. Рѣшя чюдь, словене, кривици варягом: Вся земля наша добра и велика есть и изобилна всѣмь, а нарядникъ в неи нѣтъ; поидете к нам княжить и володѣти нами. И избрашяся от немець трии браты с роды своими, и пояшя с собою дружину многу. И пришед, старѣишии Рюрик сѣде в Новѣгородѣ, а Синеус3, брат Рюриков, на Бѣлѣозере, а Труворъ въ Изборсцѣ; и начашя воевати всюдѣ. И от тѣх варягь находницѣх прозвашяся русь, и от тѣх словется Рускаа земля; и суть новгородстии людие и до днешняго дне от рода варяжска, прежде бо бѣшя словени.

По двою же лѣту Синеусъ и брат его Труворъ умре; и приатъ всю власть в Руси Рюрик и обою брату, и начя владѣти единь, и раздаа грады мужемь своимъ: овому дасть Полтескь, иному Ростов, иному же Бѣлоозеро, и прочиимъ. И по тѣмь градом суть первии населници: в Киевѣ варязи, в Новѣгородѣ словени, в Колочку кривици, в Ростовѣ мѣря, на Бѣлѣозере весь, в Муромѣ мурома. И тоже тѣми всѣми обладаше Рюрик. И бѣста у него два мужа, Асколдъ и Диръ, не племени его, ни болярина и испросистася та у него ити к Царюграду с родом своимъ. И поѣдоста по Днепру, и узрѣста на горѣ градок малъ, и въпрашаста: Чии есть градок сеи? И рѣшя имъ ту сущии: Были суть три браты: Кии, Щекъ, Хоривъ, иже здѣлашя сии град и изгибошя. Мы же сѣдимь платяще дань родом ихъ козаромъ. Асколдъ же и Диръ сѣдоста въ градѣ семь. И многы варяги съвокуписта и начаста владѣти Полянскою землею; и бѣшя ратни и с древляны, и съ угличи. Рюрику же княжащу в Новѣгородѣ, и роди сынь, и нарече имя ему Игорь. Възрастъшу же Игорю, и бысть муж храбръ и мудръ; и бысть у него воевода именем Олегъ, мужь мудръ и храбръ.

В лето 6370 [862]. Въсташа кривичи и словѣни, и чюдь, и меря на варяги и изгнаша за море, и не даша имъ дани, начаша сами себе владѣти и городы ставити. И не бѣ в нихъ правды, и въста родъ на родъ, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въевати начаша сами на ся. И рѣша сами къ себѣ: «Поищемь себѣ князя, иже бѣ владѣлъ намъ и рядил ны, и судилъ въ правду». При сего Михаила царствѣ послаша за море къ варягомъ къ руси. Сице бо зваху варягы русию, яко и се друзии зовутся армане, агляне, инии сте, тако и си. Рѣша чюдь, словѣне, кривичи варягомъ: «Вся земля наша добра есть и велика, и изобилна всѣмъ, а нарядникъ въ неи нѣтъ. Поидите к намъ княжить и владѣти нами». И избраша от немѣць 3 браты съ роды своими, и пояша съ собою дружину многу, и пришедъ, стариишии Рюрикъ сѣде въ Новѣгородѣ, а Синеусъ, братъ Рюриковъ, на Бѣлѣозерѣ, а Труворъ в Ызборцѣ и начаша въевати всюду. И от тѣхъ варягъ находницихъ прозвашася русь и от тѣхъ словетъ Руская земля. И суть новогородьстии людие и до днешнаго дне от рода варяжеска, прежде бо бѣша словене.

По двою лѣту Синеус и братъ его Труворъ умре, и прия всю власть в Руси Рюрикъ и обою брату, и нача владѣти единъ, и раздая грады мужемъ своимъ: овому далъ Полтескъ, иному далъ Ростовъ, иному же Бѣлоозеро и прочимъ. По тѣмь градомь суть первии населници: въ Киевѣ варязи, в Новгородѣ словени, в Полотьсцѣ кривичи, в Ростовѣ меря, на Бѣлѣозерѣ весь, въ Муромѣ мурома. Тожде тѣми всѣми обладааше Рюрикь. И бѣста у нево два мужа, Асколдъ и Диръ, не племени его, ни болярина. И испросистася та у него ити къ Царюграду с родомъ своимъ, и поѣдоста по Днѣпру, и узрѣста на горѣ градокъ малъ, и въспрашаста: «Чии есть градокъ сеи?». И рѣша ему ту сущии: «Были суть 3 браты, Кии, Щекъ Хоривъ, идѣже сдѣлаша сии градъ и изгыбоша. Мы же сидимь, платячи дань родомъ ихъ, козаромъ». Асколдъ же и Диръ сѣдоста въ градѣ семь и многы варягы совокуписта, и начаша владѣти Поляньскою землею, и быша ратьни съ древлены и угличи. Рюрюку же княжащу в Новегородѣ, и роди сынъ, и нарече имя Игорь. И възрастъшу же Игореви, и бысть храберъ и мудръ. И бысть у него воевода, имянемъ Олегъ, мужь мудръ и храборъ.

А СЕ ОТЪ НАЧАЛА КНЯЗЕИ РУСКЫХЪ И НАЧАЛО КНЯЖЕНIА ИХЪ СКАЖЕМЪ. Въ лѣто 6370 [862]. Въсташа Кривичи, и Словяни, и Чюдь, и Меря на Варягы, рекше на Нѣмци, и изгнаша я за море, и не даша имъ дани, и начаша сами себѣ владѣти и городы ставити; и не бѣ въ нихъ правды, и въста родъ на родъ, и бысть межи ими рать велика и усобица, и воевати почаша сами на ся. И рѣша сами къ себѣ: «поищемъ себѣ князя, иже бы владѣлъ нами, и рядилъ ны и судилъ въ правду.» При сего Михаила царствѣ послаша къ Варягомъ за море къ Руси; сице бо зваху Варягы Русыо, яко и се друзии зовутся Армане , Агляне, инии Гте; тако и си. Рѣша Чюдь, Словяне, Кривичи Варягомъ: «вся земля наша добра есть и велика и изобилна всѣмъ, а нарядникъ въ неи нѣть; поидите къ намъ княжити и владѣти нами». И избрашася отъ Нѣмецъ тры брати съ роди своими, и пояша сь собою дружину многу; и пришедъ старѣишии Рурикъ сѣде въ Новогородѣ, а Синеусь, братъ Руриковъ, на Бѣлѣозерѣ, а Труворь вь Изборьсцѣ; и начаша воевати всюду. А отъ тѣхъ Варягъ находницѣхь прозвашася Русь, и отъ тѣхъ словетъ Русскаа земля; и суть Новогородстии людие и до днешнего дне отъ рода Варяжеска, преже бо бѣша Словяне. По двою же лѣту Синеусь и братъ его Труворъ умре, и приа всю власть въ Руси Рурикь и обою брату, и нача владѣти единъ

В лѣто 6374 [866]. Бысть в Грецѣх царь именем Михаил и мати его Ирина, иже проповѣда покланяние святымь иконам въ первую неделю поста. О сем бо увѣдѣхом, яко при семъ цари приходишя русь на Царьград, и якоже пишется в лѣтописании гречестѣмь: въ 14 лѣто Михаила царя, прииде Асколдъ и Дирь на греки к Царюграду. Царю же отшедшу на агаряны воевать, и дошедшу ему до Черныа рѣкы, и посла к нему епархь вѣсть, яко Русь идеть на Царьград. И воротися царь. Си же внутрь Суду вшедше, много убииство христианом сътворишя, и отступишя Царьград в двою сту корабль. Царь же едва вниде в град, и с патриархом Фотиемь, прииде к сущии къ церкви святѣи Богородици Влахерну, и всю нощь молитву створивь, таже и святую ризу божественую святыя Богородица с пѣсньми изнесше с плачемь, и омочи в рѣцѣ. Бѣ бо море укротилося, и тихо бысть, и абие вста буря с вѣтромъ, и влънам велиамь засобь вставшемь, и разби корабли, и смяте безбожных русь, и к брегу приверже, и изби я; и мало их избы от таковыа бѣды избѣгнути и въсвояси с побѣжениемъ възвратишяся. А Асколдъ и Диръ в малѣ приде Киеву.

Въ лѣто 6374 [866]. Бысть въ грецѣхъ царь, именемъ Михаилъ, и мати его Ирина, иже проповѣдаеть поклонение святымь иконамъ въ 1 неделю поста. О семь бо увидѣхомъ, яко при семь цари приходиша Русь на Царьградъ и, яко же пишется въ лѣтописании гречестѣмь, въ 14 лѣто Михаилова царства. Прииде Асколдъ и Диръ на греки къ Царюграду. Царю же отшедшю на агаряны воевати и дошедшю ему Черныя рѣки, вѣсть епархъ посла к нему, яко русь идеть на Царьградъ, и въротися царь. Се же вънутрь Суду вшедше, много убииство християномь створиша и отступиша Царьградъ въ двоюсту корабль. Царь же едва вниде въ градъ, и с патриархомь Фотѣемь прииде къ сущеи церкви Святѣи Богородицы Влахерну и всю нощь молитву створивъ, таже и святую ризу божественую святыя богородица с пѣсньми изнесоша с плачемъ и омочи в рѣцѣ, бѣ бо море укротилося и тихо бысть. И абие въста буря с вѣтромъ, и волнамъ велиямъ за собь въставшемъ, и разби карябля, и смяте безбожныхъ русь, и къ брегу приверже, и изби я. И мало ихъ избы от таковыя бѣды избѣгнути и въсвояси побѣгнути, с побѣжениемъ възвратишася. И Асколдъ и Диръ вмалѣ прииде къ Киеву.

И сѣде Олегъ, княжя в Киевѣ, и рече: Се буди мати всѣмь градомъ рускимь. И обладаше всею Рускою землею. И бѣшя у него мужи варязи, словени, и оттолѣ прозвашася Русью. Сии же Олегъ нача грады ставити и дани устави по всеи Рустѣи земли словеном, и кривичям, и мерямь дань даяти варягом. А от Новаграда 300 гривенъ на лѣто миру дѣля, еже не дают. И многы ины страны притяжа к Рустѣи земли и дани възложи на ня.

И сѣде Олегъ, княжа въ Киевѣ, и рече: «Буди мати всѣмь градомъ рускимъ». И обладаша всею Роскую землею. И бѣша у него мужи варязи, словѣни, и оттолѣ прочии прозвашася Русию. Сии же Олегъ нача городы ставити и дани устави по всеи Рустѣи земли, словѣномь и кривичимъ, и Меряномъ дань даяти варягом. А от Новагорода 300 гривенъ на лѣто мира дѣля, еже не даютъ. И многы иныя страны притяжа къ Рустѣи земли и дани выложи на ня.

И сѣде Олегъ княжа вь Киевѣ, и рече Олегь: «се буди мати всѣмъ градомъ Русскымъ». И обладаше всею Русскою землею; и бѣша у него мужи Варязи, Словяне, и оттолѣ прочии прозвашася Русью. Сий же Олегь нача городы ставити, и дани устави въ всей Русстѣй земли, Словяномъ, и Кривичемъ и Мерямъ дань даати Варягомъ, и отъ Новогорода 300 гривенъ на лѣто, мира дѣля, еже даваше Варягомь и до смерти Ярославля. Поча Олегь воевати Древляны, и примучи вои, имаше на нихъ дань по чернѣ кунѣ отъ дыма. И многы ины страны притяжа къ Русстѣй земли, и дани выложи на ня.

Вкупѣ же се лѣта сбираются. От перваго лѣта Олгова, понеже сѣде в Киевѣ на княжении, до перваго лѣта Игорева лѣт 31. И бысть княжениа его лѣт 33 по Олговѣ смерти. А при Олзѣ бы, отнюдуже приведе ему Олегъ жену от Пльскова, именемь Олгу, лѣт 10, и жит Игорь съ Олгою лѣт 43. А от перваго лѣта Игорева до перваго лѣта Святославля лѣт 33. А от перваго лѣта Святославля до перваго лѣта Ярополчя лѣт 28. И княжилъ Ярополкъ лѣтъ 8, а Володимиръ 37. А от Михаила до крещениа Болгарскые зѣмли лѣт 17. А от крещениа до преложениа книгь, до крещениа Руское земли лѣт 92. Бысть крещена Рускаа земля въ 9-е лѣто княжениа Володимерова. А от крещениа Рускои земли до смерти Володимеровы и до убиениа Бориса и Глѣба, и до пренесениа мощемь лѣт 57. А от перваго до втораго пренесениа и до взятиа Киевскаго лѣт 8713. А от взятиа до Калковскаго бою лѣт 20. А Святополкъ Оканныи 3 лѣта княжил, бьяся с братомъ своим Ярославомъ. А Ярослав княжил лѣт 40. А Володимиръ Ярославич лѣт 4.

В лѣто 6395 [887]. Вкупѣ же си лѣта сбираются. От перваго лѣта Олгова, поне сѣде в Киевѣ на княжении, до перваго лѣта Игорева лѣт 31. Бысть княжения его лѣт 33 по Олговѣ смерти, а при Волзѣ и бысть, отнюду же приведе ему жену Олегъ от Плескова, имянемъ Олгу, лѣт 10, и жи Игорь съ Олгою лѣт 43. А от перваго лѣта Святослава до перваго лѣта Ярополча лѣт 28. А княжилъ Ярополкъ лѣт 8, а Володимеръ 37. А от Михаила до крещения Болгарьския земля лѣт 17. А от крещения до преложения книгъ лѣт 29. А от преложения книгъ до крещения Рускои земли лѣт 92. Бысть крещена земля въ 9 лѣто княжения Владимерова. А от крещения Рускои земли до смерти Владимеровы и убияния Бориса и Глѣба, и пренесения мощемъ лѣт 57. А от перваго до второго пренесениа лѣто; и до взятия Киевьскаго лѣт 87. А от взятия до Калковъскаго бою лѣт 20. Святополкъ Окаанныи 3 лѣта княжи, бьяся с братомъ своимъ Ярославомъ. От Ярослава лѣт 40. И Володимера Ярославича лѣт 4.

И тако мало пресвященныи нашь господинъ и владыка митрополитъ Киевьскии и всея Руси имя рек, и еже о немъ божественыи съборъ призывають твоея святыни на епискупьство богоспасеннаго града. А се епископи, елико суть в мирѣ семь, въ Руси: 1. Митрополья Киевьская. 2. Великого Новагорода архиепископия. 3. Черниговьская епископия. 4. Переяславьская. 5. Бѣлогородьская. 6. Володимерьская. 7. Галичьская. 8. Юрьевьская. 9. Перемышьская. 10. Лочьская. 11. Холмьская. 12. Туровьская. 13. Ростовьская. 14. Полотеская. 15. Смоленьская. 16. Тферьская. 17 Рязаньская. 18. Суздальская. 19. Сарьская. 20. Коломеньская. 21. Самборьская. 22. Пермьская.

О преложении книгъ от греческа языка в словенскыи. По сем же Кочь князь постави Мефедия епископомъ в Пании, на столѣ святого апостола Андроника, единого от 70 ученика святого апостола Павла. Мефодии же посади два попа борзописца велми, и преложи вся книгы исплънь от греческа языка в словенскъ языкъ 6-ю месяць, начат от марта месяца до 26 день октября месяца. А кончавше достоиную хвалу и славу Богу въздасть, дающому таку благодать епископу Мефодью настолнику Андроникову. Тѣм же словенску языку учитель был Андроникъ апостолъ; в Моравы бо ходилъ и апостолъ Павелъ и училъ ту; ту бо есть Илурикъ, егоже доходилъ апостолъ Павелъ; ту бо бѣшя словени пръвие. Тем же и словенеску языку учитель есть Павелъ, от негоже языка и мы есмы Русь: тѣм же и намъ Руси учитель есть Павелъ апостолъ, понеже училъ есть языкъ словенескъ; и поставилъ епископа и намѣстника по собѣ Андроника словенску языку. А словенескь языкь и рускыи единь есть, от варяг бо прозвашяся русью, а первое бѣшя словени; аще и поляне звахуся, но словенскаа рѣчь бѣ; поляня же прозвашяся, занеже в полѣ сѣдяху, а языкъ словенскыи бѣ имъ единъ.

О преложении книгъ греческыхъ на словѣнескъ язык. По семь же Кочелъ князь постави Мефедия епискупом въ Пании на столѣ святого апостола Андроника, единого от 70 ученикъ святого апостола Павла. Мефедии же посади борзо 2 попа писца и преложи вся книги исполнь от греческаго языка въ словѣнескъ языкъ 6-ю месяць, наченъ от марта месяца до дву и 6 денъ октября месяца. Окончавъ же, достоиную хвалу и славу богу въздавъ, дающему такову благодать епископу Мефедию, настолнику Андроникову. Тѣм же словѣньску языку учитель былъ Андроникъ апостолъ. В Мораву бо ходилъ и апостолъ Павелъ, ту бо бѣша словѣни первѣе. Тѣм же словѣньску языку учитель есть Павелъ, от него же языка и мы есмя, Русь. Тѣм же и намъ учитель есть Павелъ апостолъ, понеже училъ есть языкъ словѣнескъ и поставилъ епископа и намѣстника по себѣ Андроника словѣньску языку, а словѣнескъ языкъ и рускии одинъ есть. Поляне же прозвашася, занеже в полѣ сѣдяаху, а языкъ словѣньскии бѣ имъ единъ.

Посемь же Кочель князь постави Мефедиа епископомъ въ Пании, на столѣ святаго апостола Андроника, единого отъ 70, ученика святаго апостола Павла. Мефедий же посади борзо два попа скорописца, велми горазда, и преложи вся книгы исполнь отъ Греческаго языка во Словенскый языкъ 6-ю мѣсяць, начень отъ марта мѣсяца до двадесяти и шесть дний октобря мѣсяца; поскончавъ же, достойную хвалу и славу Богу воздавь, дающему такову благодать епископу Мефедию, настолнику Андроникову. Тѣмьже Словянску языку былъ учитель Андроникь апостолъ; въ Моравы бо ходиль апостолъ Павель и училъ, ту бо есть Илюрикъ, егоже доходи апостоль Павель, ту бяше Словяне первие. Тѣмьже Словянску языку учитель есть Павель, отъ него же языка и мы есми Русь: тѣмже и намъ Руси учитель есть Павель апостоль, понеже училь языкъ Словянескь, и постави епископа и намѣстника по себѣ Андроника Словянску языку. А Словяньскый языкь и Руский одинь есть, отъ Варягь бо приидоша и прозвашася Русию, а прьвие быша Словяие; аще и Полянѣ нарицахуся, но Словенскаа рѣчь бѣ въ нихь, Поляне же прозвашеся зане сѣдоша во полѣ, а языкъ Словенскый бѣ имъ единь.

В лѣто 6415 [907]. Иде Олегъ на Грекы, а Игоря оставивъ в Киевѣ; поя же множество варяг, и словени, и чюдь, и кривици, и мерю, поляны и сѣверы, деревляны и рядимицы, вятици и хорваты, дулебы и тиверци, еже суть толковины, си звахутся от грѣкъ Великая Скифь. И съ сими всими поиде Олегъ на коних и в кораблих, и бѣ числом корабль двѣ тысящи. И приидошя к Царюграду, и грѣци замкошя Съсуд и град затвориша. Изыде Олегъ ис корабля, и повелѣ извлещи корабли на брегъ, и повоева около града, и много убииство створи грекомъ, и разбишя многы полаты, и церкви пожгошя. А яже имаху пленникы, овѣх посѣкаху, другыя мучяху, ини же растрѣляху, а другыа в море метаху, и ина многа творяху грекомъ русь, елико же ратнии творять. Повелѣ Олегъ воемь своимъ колеса издѣлати и вставити корабли на колеса. И бывшу покосну вѣтру, въспяша чрез поля на колесих в кораблих, и идяху къ граду по полю с силою многою. Видѣвше же грецы и убояшяся, выславше къ Олгови из града, рѣшя: Не погубляи града, имем ти ся по дань, якоже хощеши. И устави Олегъ вои свои, и вынесошя ему греци брашно и вино, и не прия его, бѣ бо устроено съ отравою. И убояшясь греци, рѣшя: Несть се Олегъ, но святыи Дмитрии посланъ на ны от Бога. И заповѣда Олегъ дань даяти на двѣ тысящи корабль, по 12 гривен на человекъ, а в корабли по 40 мужь. И яшяся греци по се, и почяша мира просити греци, дабы не воевалъ Греческыа земля. Олегъ же, отступивъ мало от града, начя миръ творити с царема греческима, съ Леоном и Александромъ. Посла к нимъ въ град Карла, Фарлофа, Велмида, Рувала и Стемида, глаголя имъ: Имите ми ся по дань. И рѣшя греци: Чего хощете, дамы. И заповѣда Олегь дати воемъ на 2000 корабль по 12 гривенъ на ключ. И потомъ даяти углады на рускыа грады: пръвое на Киев, та же на Чернигов, и на Переяславль, и на Полтескь, и на Ростовъ, на Любець, и на прочая грады; по тѣм бо градом сѣдяху князья, под Олгомъ суще: Да приходяще слебное емлют, елико хотяще, а иже придет гость да емлют месяцину на 6 месяць хлѣбъ, вино и мяс, рыбы и овощие; и да творять им в колико хотят; поидучи же русь в домы своя, да емлют у царя вашего на путь брашно, и якори, и ужа, и пря, и елико надобеѣ. И яшяся греци, и рѣста царя и болярьство все: Аще приидуть Русь бес купли, да не емлют месяцины: да запретит князь людемь своимъ, приходящимь зде Руси, да не творят пакости в селех и в странѣ нашеи, приходящеи Руси, и да витають у святого Мамы, и послет царство наше, да испишут имена их, и тогда възмут месяцьное свое, первое от града Киева, и пакы ис Чернигова, и Переяславля, и прочии грады; и да входят въ град одинѣми враты съ царевымь мужемь без оружия муж 50, и да творят куплю, иже имъ надобе, не платячи вины ни в чем же. Царь же Леонъ и Александръ миръ створи, ста съ Олгом, имшеся по дань и роты захотѣшя межи собою, цѣловавше сами крестъ и Олга, и мужии его водишя на роту по рускому закону, кляшяся оружиемь своимъ и Власиемь, скотьим богомъ; и утвердишя миръ. И рече Олегъ: Исшеите пре паволочиты руси, а словеном кропинныа. И бысть тако. И повѣси щитъ свои въ вратѣх показая побѣду, и поиде от Царяграда. И вспяшя пре русь паволочитыя, а словени кропинныа, и раздра кропинныа вѣтръ. И рѣшя словени: Имемся своим тлъстинамъ, не даны суть словеномъ преѣ. И прииде Олегъ къ Киеву и къ Игорю, несыи злато и паволокы, овощие, и вина, и всякое узорочие. И прозвашя и Олга ­ вѣщии: бяху бо людие погании невѣгласи.

Въ лѣто 6415 [907]. Иде Олегъ на Греки, а Игоря остави в Киевѣ. Поя же варягъ множество и словѣни, и чюдь, кривичи и мерю, поляны и сѣверы, и деревляны, и радимичи, вятичи и хорваты, дулѣпы, и тиверци, иже суть толковины: си звахутся от грекъ Великая Скуфия. Съ сими съ всѣми поиде Олегъ на конехъ и въ кораблих, и бѣ числомъ корабль 2000. И приидоша къ Царюграду, и греци замкоша Судъ и градъ затвориша. И выниде Олегъ ис корабля, и повелѣ корабли изъврещи на брегъ, и повоева около града, и много убиство створе грекомъ, и разбиша многы полаты, и церкви пожгоша. А яже имааху плѣнники, овѣхъ посѣкааху, другия мучааху, иныя же растрѣляаху, а другия въ море вмѣтааху. И иная многа творяаху грекомь русь, елико же ратнии творяаху. И повелѣ Олегъ въемъ своимъ колеса издѣлати и въставити корабли на колеса. Бывшу покосну вѣтру, въспяша парусы чрезъ поля на колесихъ в кораблихъ и идяаху по полю къ граду съ силою великою. Видѣв же греци и убояшася, выслаша къ Олгови изъ града: «Имем ти ся по дань, яко хощеши». И устави Олегъ вои свои, и вынесоша ему греци брашно и вино, и не прия его: бѣ бо устроенно съ отравою. И убояшася греци и рѣша: «Нѣсть се Олегъ, но святыи Дмитреи, посланъ на ны от бога». И заповеда Олегъ дань даяти на 2000 у корабль по 12 гривнѣ на человека, а в корабли по 40 мужь. И яшася греци по се, и почаша мира просити греци, дабы не въевалъ Греческия земли. Олегъ же отступааше от града, нача миръ творити съ царема греческима с Леономъ и Александромъ. Посла к нимъ въ градъ Карая, Фарлофа, Велемудра, Рулава и Стемида, глаголя имъ: «Имѣте ми ся по дань». И рѣша греци: «Чего хощеши, дамы ти». И заповѣда Олегъ дати въемъ на 2000 корабль по 12 гривенъ на ключь, и потомъ даяти уклады на руския грады, на Киевъ, таче же на Черниговъ и на Переяславль, и на Полтескъ, и на Ростовъ, и на Любечь, и на прочая грады; по тѣмъ бо градомъ сѣдяаху князья, под Олгомъ суще. «Да приходяще слебенное емлють, елико хотяще. А иже приидеть гость, да емлетъ мѣсячину на 6 месяць: хлѣбы, и вино, и мясо, рыбы и овощь, да творять имъ, елико хотятъ. Поидучи же руси домовъ, да емлють у царя вашего на путь брашно и якори, и ужа, и прѣ, елико надобѣ». И яшася греци, и рѣста царя, и болярьство все: «Аще приидуть русь безъ купли, да не емлють мѣсячины. Да запрѣтить князь людемъ своимъ, приходящимъ здѣ руси, да не творятъ пакости в селехъ и въ странѣ нашеи. Приходящеи руси и да витаютъ у святого Мамы. И послеть царство наше, да испишуть имена ихъ, и тогда възмуть мѣсячное свое: 1 от града Киева и пакис Чернигова, и Переяславля, и прочии гради. Да входять въ градъ единими вороты съ царевымъ мужемъ безъ оружия мужь 50 и да творять куплю, иже надобѣ имъ, не платяча вины ни въ чемъ же». Царь же Леонъ и Александръ миръ створистасъ Олгомъ, имшеся по дань, и ротѣ заходиша межи собою, целовавше сами крестъ, а Олга и мужии его водиша на роту, по рускому закону кляшася оружиемъ своимъ и Власиемъ, скотиимъ богомъ. Утвердиша миръ, и рече Леонъ: «Исшеите парусы паволочиты руси, а словѣномъ кропинныя». И бысть тако. И повѣси щитъ свои въ вратѣхъ, показуя побѣду, и поиде от Царяграда. Въспяша пре русь паволочиты, а словѣни кропинныя, и раздра кропинныя вѣтръ, и рѣша словѣни: «Имемся своимъ тольстинамъ, не даны суть словѣномъ прѣ». И прииде Олегъ ко Киеву и къ Игорю, несы злато и паволоки, овощь и вино, и всякое узорочие. И прозваша Олга вѣщии, бяху бо люди погани и невѣгласи.

Хожение Олгово на Греки. Въ лѣто 6415 [907]. Иде Олегь на Грекы съ множествомъ вой, а Игоря остави въ Киевѣ; понемъ же съ собою множество Варягь, и Словяни, и Чюдь, и Кривичи, и Мерю, Поляны, и Сѣверу, и Древляны, и Радимичи, и Вятичи, и Хорваты, и Дулѣбы, и Тиверици, иже суть толкованы: сии вси звахуся отъ Грекь Великаа Скифиа. Съ сими съ всѣми поиде Олегъ вь кораблихъ и на конехъ, и бѣ числомъ двѣ тысячи кораблей, и поплѣниша землю всю. И приидоша кь Царюграду, и Греци замкоша Съсудъ, сирѣчь пропяша чѣпь, протяженую отъ Галаты до Лахерньскиа церкви, и градъ затвориша. И выиде Олегь ис корабля, и повелѣ чиниты кола, и постави корабли на кола; и повелѣ вьзняти парусы, и поиде во кораблехъ посуху, бѣ бо имъ покосень вѣтрь. И повоева Олегь около града, и много убийство сътвори Грекомъ, и разбы многыа полаты, и многыа церкви пожгоша; а яже имаху плѣнникы, овѣхъ посѣкааху, а иныхъ мучааху, иныя же растрѣляху , а другыа въ море метааху, и ина многа творяху Грекомь Русь, елико же ратни творяху. Якоже видѣвше ихъ Греци, идущихъ чрезъ поля ко граду посуху въ кораблихъ, множество бесчислено вой, и убояшася, и выслаша кь Олгу изъ града, глаголюще: «не погубляй града, имемъ ти ся дань даати, яко же хощеши». И устави Олегь вои свои, повелѣ имъ не воевати, и вынесоша ему Греце брашно и вино, и не приа его; бѣ бо устроено сь отравою смертною. И убояшася Греци и рѣша: «нѣсть се Олегь, но Богомь послана на ны казнь, грѣхъ ради нашихъ». А инии глаголаху: «нѣсть се Олегъ, но святый Димитрий послань на ны отъ Бога». И заповѣда Олегь дань даати на 2,000 кораблей, по 12 гривень на человѣка, а въ корабли бойцовь по 40 человѣкь; и яшася Греци по се, и почаша мира просити, дабы не воевалъ Греческиа земли гражанъ и по пристанище. Олегъ же нача помалу отступати отъ града, и сътвори миръ, и нача любовь творити съ царема Греческыма, съ Леономъ и Александромъ съ Василиевичи. 1-й миръ Олговъ съ..... И посла къ нимъ вь градъ пословъ своихъ: Карля, Фарлофа, Велемудра, Рулава и Стемида, глаголя имъ: «имѣте ми ся по дань». И рѣша Греци : «чего хощеши дамы ти». И рече Олегь: «дадите ми воемь на 2,000 кораблей, по 12 гривень на ключь», и потомъ заповѣда дааты выходъ на Русскиа грады, на Киевъ, таже на Черниговъ, и на Переяславль, и на Полтескь, и на Ростовь, и на Смоленьскь, и на Любечь и на прочаа грады: по тѣмъ бо градомъ сидяху князиа подъ Олгомъ суще; «да приходяще Русь дань емлють, елико хотяще, а иже приидеть гость, да емлетъ мѣсячину на 6 мѣсяць, хлѣбь, и вино, и мясо, и рыбы, и овощь; да творятъ имъ мовници, елико хотятъ; поидучи же Руси домовь, да емлютъ у царя вашего на путь брашно, якори, ужа, и прѣ, и елико надобе». И яшася Греци, и рѣста царя и болярство все: «аще приидутъ Русь бес купли, да не емлютъ мѣсячины; да запрѣтитъ князь людемъ своимъ, приходящимъ здѣ Руси, да не творятъ пакости во селехъ и во странѣ ашей; приходящи же Руси здѣ да витаютъ у святаго Мами, и послетъ царство наше, да испишуть имена ихъ, и тогда возмуть мѣсячное свое, 1 отъ града Киева, и паки съ Чернигова, и Переяславля, и прочии гради ; да воходятъ въ градъ единѣми враты, съ царевымъ мужемь, безь оружиа, мужъ 50, и да творятъ куплю иже надобѣ имъ, и не платятъ вины ни въ чимъ же». Царь же Леонь и Александрь сътвориста миръ съ Олгомь, имшеся по дань, и ротѣ заходиша межи собою, цѣловавше сами кресть, а Олга и мужи его водиша на роту по Рускому закону, кляшася оружиемъ своимъ, и Перуномъ богомъ своимъ, и Власиемъ скотиимъ богомь; и утврьдиша миръ. И рече Олегъ: «исшийте парусы паволочаты Руси, а Словяномъ кропинныа», и бысть тако; и повѣси щитъ свой въ вратѣхь, показуа побѣду, и поиде отъ Царяграда. И въспяша парусы паволочаты, а Словяны кропинныа, и раздра кропинныа вѣтрь; и рѣша Словяны: а имемся своимъ тлъстинамъ, не даны суть Словяномъ прѣ». И прииде Олегь кь Киеву и ко Игору, несый имѣние много, злато, и паволокы, овощь, и вино, и всякое узорочие; и прозваша Олга вѣщий: бяху бо людие погани и невѣгласи.

В лѣто 6420 [912]. Посла Олегъ мужи своя построити мира и положити ряд межу Греки и Русью; и посла глаголя: Равно другаго свѣщаниа, бывшаго при тѣх же царех Лва и Александра. Мы от рода рускаго: Карлы, Ингедъ, Фарлофъ, Велмидъ, Рулавъ, Груды, Руалдъ, Карнъ, Флелавъ, Рюаръ, Актеву, Труанъ, Лидул, Фостъ, Стемид, иже послани от Олга, великаго князя рускаго, и от всѣх, иже суть под рукою его свѣтлых боляръ, к вамь от Олгови, Александру и Констянтину, великымь о Бозе самодръжцемь, царемъ Греческымь, на удръжание и на извѣщение от многых лѣт межи христианы и Русью бывшую любовь, похотѣниемь наших князь и по повелѣнию от всѣх, иже суть под рукою его, сущих руси. Нашя свѣтлость боле инѣх хотящих о Бозѣ удръжати и извѣстити таку любовь, бывшую межи христианы и Русью многажды, право судихом, точию просто словесенъ писаниемь и клятвою твердою, кленшеся оружиемь своим, такую любовь извѣстити, утвердити по вѣрѣ и по закону нашему. Суть, яко понеже мы ся имали о Божии мирѣ и о любви, главы таковыа: по первому убо слову да умиримся с вами, грекы, да любимь друг друга от всея душя изволения, и не вдадимь, елико наше изволение, быти от сущих под рукою нашихъ князь свѣтлых, никакомуже съблазну и винѣ; но потщимся, елико по силѣ, на съхранение прочих и выну лѣт с вами, греки, исповѣданую написаниемь и с клятвою извѣщаемую любовь непревратну и неподвижиму. Такоже и вы, греци, храните такую же любовь къ князем же свѣтлымь нашимъ рускимъ, яко всѣмь, иже суть под рукою князя нашего, несъблазньну и непреложну воину и въ вся лѣта. И о главах, иже ся ключит проказа, урядимся сице: да елико явѣ будет показань явлеными, и да имѣет вѣрное о тацѣх явлении; а емуже начнут неятие вѣры, да егда кленется по вѣрѣ своеи, будет казнь, якоже явится грѣшение. О семь, аще кто убиет ли христианина русинъ, или христианинъ русина, да умрет, идѣже аще створить убииство. Аще ли убѣжит сътворивы убииство, аще есть имовитъ, да часть его, сирѣчь иже его будет по закону, да възмет ближнии убьенаго, а и жена убившаго да имѣет, в толицѣм же пребудет по закону. Аще ли есть неимовитъ створивыи убои и убѣжавъ, да придръжится тяжи, дондеже обрящется, яко умрет. Аще ударит мечемь, или биет колицѣмь любо съсудомъ, за то ударение или биение да вдасть литръ 5 сребра по закону рускому; аще ли будет неимовитъ тако створивыи, да вдасть елико же может, да съимет с себе и ты самыя порты, в нихже ходит; а опрочи да рътех ходит своѣю вѣрою, якоже никакоже иному помощи ему, да пребывает тяжа оттолѣ не взыскаема. О семь, аще украдеть русинъ что любо у христьанина, или пакы христианинъ у русина, и ятъ будет томъ часѣ тать, егда татбу створит, от погубившаго что любо, аще приготовится татбу творя, и убиень будеть, да не взыщется смерть его ни от христианъ, ни от руси; но паче убо да възмет свое, еже будет погубилъ. Да аще дасть в руцѣ украдыи, да ятъ будет тѣмь, у негоже будеть украдено, и связанъ будет, и отдасть тои же. Творит ли русин христианину, или христианин русину мучениа образом искусъ створити, насилье явѣ възмет что любо дружне, да възвратит трижды. Аще ввержена будеть лодия вѣтром на землю чюжу, и обрящутся тамо иже от нас Руси, да аще стоит снабдѣти лодию с рухлом своим и отслати пакы на землю христианску, да проводимь ю сквозѣ всяко страшно мѣсто; аще ли таковая лодия или от буря, или боронениа земнаго боронима, не можеть възборонитися въ своя мѣста, спотружаемся гребцемь тоя лодия, мы, Русь, да проводимь и с куплею их здраво. Аще ключится близ Греческыа земли, аще ключится такоже проказа лодьи рускои, да проводимъ ю в Рускую землю и да продают рухло тое лодьи, аще что можеть продати от лодьи, да и лодью волочимь мы, Русь. Да егда ходимь в Греки ли с молбою къ цареви вашему, или с куплею, да пустимь еи с честию проданое рухло лодьи их. Аще ли ключится кому от тое лодьи убьену быти, или бьеным быти от нас Руси, или взяту быти чему любо, да повинни будут то створшеи от тое руси прежереченою опитемьею. От тех, аще плѣнникь обою страну держимь есть от руси или от грекъ, преданъ въ ину страну, чии обрящется русинъ или гречин, да не купят и възвратят искупное лице в свою страну, и възмут цѣну его купящии, или мнится в куплю на день челядиная цѣна. Такоже аще от рати ятъ будет да от тех грекъ, такоже да възвратится въ свою землю, и отдана будет цена его, якоже речено есть, якоже есть купля. Егда же требует на воину ити, егда потребу творите, и сих хотя почтити царя вашего своею волею, да будут. От руси пленении многажды. От коея любо страны приходящим в Русь и продаемомъ въ христианы; аще же о христианехъ плененныхъ многажды от коея любо страны приходящим в Русь, се продаеми бывают по 20 златникъ, и приидут в Греки. О томъ, аще украденъ будет челядинъ рускыи, ли ускочит, ли по нужи проданъ будеть, и жаловати почнут русь, тако покажется таковое от челядина да поимуть и русь; и гость аще погубит челядин и вжалуеть, да ищут, обрѣтше поимуть и. Аще ли кто искушениа того не дасть творити местникъ, да погубит правду свою. О работающих грецѣх Руси у христианского царя. Аще кто умрет, не урядивь своего имѣниа к милым ближником в Русь; аще ли сътворит обряжение таковыи да възмет уряженое его, кому будет писалъ наслѣдие имѣниа, да наслѣдить еи. О взимающих куплю руси, от различных ходящих въ Грекы и удлъжающих. Аще злодѣи възвратится в Русь, да жалують русь христианскому царю, и ятъ будет таковыи, възвращенъ, не хотя, в Русь. Си же вся да творят русь греком, идѣже аще ключится таковое. На утвръжение и подвижение быти межи вами, христианы и русью, бывши миръ створихомъ Иоанновом писаниемъ на двою хартию, царя вашего своею рукою, предлежащимь честнымъ крестомъ и святою единосущною Троицею, единого истиннаго Бога нашего извѣсти, и дасть нашим сломъ. Мы же кланяхомся царю вашему, иже от Бога сущее к Божию зданию, по закону и по поклону языка нашего, не преступити намъ, ни оному от страны нашея о уставленых главъ мира и любве. И таковое написание дахом царства вашего на удръжание обоему пребывати, таковому свѣщанию, на утвръжение межи нами бывшаго мира, месяца септемврия 2, нед. 15, в лѣто създани мира сего 6420 [912]. Царь же Леон послы рускыа почти дары, златомь и паволоками, и фофидиами, и пристави к нимь мужи своя показати имъ церковную красоту, полаты златыя и в нихъ сущее богатьство, злато многое и паволоки и камение драгое, аще же и чюдеса Бога своего и страсти Господни, вѣнець и гвоздия, и хламиду багряну, и мощи святых, учаще я к вѣрѣ своеи и покажуще им истинную вѣру; и тако отпусти я въ свою землю съ честью великою. Послании же Олгом слы приидошя къ Олгови и повѣдашя вся рѣчи царю обою, како сътворишя миръ, и уряд положишя межи Греческою землею и Рускою и клятвы не преступити ни греком, ни руси. И живяше Олегъ миръ имѣя къ всѣм странамь, княжа в Киевѣ.

В лѣто 6420 [912]. Посла Олегъ мужи своя построити мира и положити рядъ межи Греки и Русию, и посла глаголя: «Равно другаго свѣщания бывшаго при тѣхъ же царѣхъ Лва и Александра, мы от рода рускаго, Карлы, Ингелдъ, Фарлофь, Велемудръ, Рогавъ, Груды, Руалдъ, Карнъ, Флелавъ, Рюарь, Актеву, Труанъ, Лидулфостъ, Стемидъ, иже послани от Олга, великаго князя рускаго, и от всѣхъ, иже суть подъ рукою его, свѣтлыхъ боляръ, к вамъ от Олгови, Александру и Костянтину, великимъ о бозѣ самодерьжецемъ, царемъ греческимъ, на утвержение и на извѣщение от многыхъ лѣтъ межи християны и русию бывшу любовь, похотѣниемъ нашихъ князеи, по велению от всѣхъ, иже суть под рукою его, сущихъ руси. Наша свѣтлость боле иныхъ, хотящихъ о бозѣ удержати и извѣстити таку любовь, бывшу межи християны и Русию, многажды правосудихомъ, точию простословесенъ, писаниемъ и клятвою твердою кляшася оружиемъ своимъ такую любовь извѣстити, утвердити вѣрѣ и по закону нашему. Суть, яко понеже мы ся имали о божии мѣрѣ и о любви, главы таковыя: по первому убо слову да умиримся, греки с вами, да любимъ другъ друга от всея душа и изволениемъ и не въдадимъ, елико наше изволение быти от сущихъ подъ рукою нашихъ князь свѣтлыхъ, никакому же соблазну или винѣ, но подщимся, елико по силѣ, на сохранение пр[о]чихъ и в ыну лѣтъ с вами, греки, исповѣданную написаниемъ и клятвою извѣщаему любовь, непревратну и неподвижиму. Такоже и вы, греци, да храните таку же любовь къ княземъ же свѣтлымъ нашимъ рускымъ, яко всѣмъ, иже суть подъ рукою князя нашего, несоблазну и непреложну в ыну и въ вся лѣта. И о главахъ, иже ся ключить проказа, урядимся сице. Да елико явѣ будеть показании явленными, да имѣемъ вѣрное о тацѣхъ явлении, а ему же начнуть не ять я вѣры, да, егда кленется по своеи вѣрѣ, будеть казнь, яко же явится согрѣшение о семь. Аще кто убиеть, християнина русинъ или христьянинъ русина, да умреть, идеже аще створитъ убииство. Аще есть имовитъ, да часть его, сирѣчь иже будеть по закону, да възметь ближнии убиенаго. А иже его на убившаго да имѣеть, толицемъ же пребудеть по закону. Аще ли есть неимовитъ, створивы убииство и убѣжавъ, да держитъся тяжи, дондеже обрящется, яко да умреть. Аще ударитъ мечем или бьеть кацѣмъ любо съсудомъ, за то ударение или бьение да вдасть литръ 5 сребра по закону рускому. Аще ли будеть неимовить тако створивыи, да въдасть, елико можеть. Да съиметь с себе и ты самыя порты, в нихъ же ходить, а опрочѣ да ротѣ ходять своею вѣрою, яко же никако же помощи ему иному, да пребываеть тяжа, а оттолѣ не възискаема о семь. Аще украдеть русинъ что любо у християнина, или пакы христьянинъ у русина, и ятъ будеть в томъ часѣ тать, егда татбу створить, от погубивьшаго что будеть, да не взищется смерть его ни от християнъ, ни от руси, но паче убо да възметь свое, еже будеть погубилъ. Аще дасть въ руцѣ украдыи, да и ятъ будеть тѣмъ, у него же будеть украденно, и связанъ будеть, да отдастъ, иже то створилъ, или русину христьянинъ, или христьянинъ русину, мучения образомъ искусъ творити, насилиемъ явѣ възметь что любо дружие, да възвратить трижды. Аще вверженна будеть лодия вѣтромъ на землю чюжду и обрящется тамо иже от нас, руси, да аще стоить, снабдѣти лодию съ рухломъ своимъ и отслати паки на землю хрестияньску, да проводимь ю сквозѣ всяко страшно мѣсто. Аще ли таковая лодия или от буря, или боронения земнаго боронима не възможе боронитися въ своя мѣста, спотружаемся гребцемъ тоя лодии мы, русь, да проводимъ и с куплею ихъ поздорову, аще ключится близъ Греческия земля. Аще ли ключится тако же проказа лодии рускои, да проводимь ю в Рускую землю, и да продаютъ рухло тоя лодии, аще что можеть продати от лодии и лодия волочимымъ мы, русь, да егда ходимъ въ Греки или посломъ къ цареви вашему, или с куплею, да пустимъ е съ честию проданное рухло в лодии ихъ. Аще ли ключится кому от тое лодии кому убиену быти, или бьену быти от нас, руси, или взяту быти чему любо, да повиннии будуть то створшии и от тое руси преждереченною опитемьею отъ тѣхъ. Аще плѣнникъ обою страну держимъ есть от руси, или от грекъ преданъ въ ину страну, ци обрящется русинъ или гречинъ, да не купять и възвратятъ искупное лицемъ въ свою страну, и възмуть цѣну его купящии, или мнится куплю на день чалядиная цѣна. Тако же, аще от рати ятъ будеть, да от тѣхъ грекъ тако же да възвратится въ свою землю, и отдана будеть цѣна его, яко же речено есть, яко же есть купля. Егда же требуеть на воину ити, егда потребу творите, и си хотя почтити царя вашего своею волею, да будеть от руси пленени многажды, от коея убо пришедшимъ в Русь и продаемомъ въ християны, аще же от христьянъ плененыхъ многажды от коея любо страны приходящимъ в Русь, се продаеми бываютъ по 20 злата, приидуть въ Греки. О томъ, аще украденъ будетъ челядинъ рускии или ускочить, или по нужди проданъ будетъ, и жаловатися почнуть русь, тако покажется таковое от челядина6, да поимуть и русь. И гость, аще погубить челядина и въжалуеть, да ищуть, обрѣтше, поимуть и. Аще ли кто искушения того не дастъ творити, местьникъ да погубить правду свою. О работающихъ грецихъ руси у християньскаго царя. Аще кто умреть, не урядивъ своего имѣния къ милымъ ближикамъ в Русь, аще ли створить обряжение, да таковы възметь уряженное его, кому будеть писалъ наслѣдити имѣние, да наслѣдити е от възимающихъ куплю руси, от различных, ходящихъ въ Греки и должающихъ. Аще злодѣи възвратится в Руси, да жалуются русь християньскому царю, и ятъ будетъ таковы възвр[а]щенъ, не хотя, в Русь. Си же вся да творять русь грекомъ, идеже аще ключится таковое на утвержение и подвиждение быти межи вами, християны, и русию бывше, и миръ створихомъ Ивановымъ писаниемъ на двою харатию, царя вашего своею рукою, предлежащимъ честн[ы]мъ крестомъ и святою единосущьною Троицею единаго истиннаго бога нашего, извѣсти и даси нашимъ словомъ. Мы же кланяахомся царю вашему, иже от бога сущее къ божию зданию по закону и по покону языка нашего не преступити ни намъ, ни оному от страны нашея от уставленыхъ главъ мира и любви. Таковое написание дахомъ царства вашего неудержанное, обоему пребывати такому свѣщанию на утвержение межи нами бывшаго мира, месяца септября в неделю 15, в лѣто создания мира сего 6420 [912]. Царь Леонъ послы руския почти дары, златомъ и паволоками, и фофудиями, и пристави к нимъ мужи своя показати имъ церковную красоту, полаты златыя и в нихъ сущее богатество, злато многое и паволоки, и камение драгое, еще же и чюдес бога своего и страсти господни, вѣнець и гвоздия, и хламиду багряную, и мощи святыхъ, учащи ихъ къ вѣрѣ своеи и покажучи имъ истинную вѣру. И тако отпусти я въ свою землю с честию великою. Послании Олгомъ посли приидоша къ Олгови и повѣдаша вся рѣчи обою царю, како сътвориша миръ и урядъ положиша межди Греческою землею и Рускою, и кл[я]твы не преступити ни грекомъ, ни руси. И живяаше Олегъ, миръ имѣя къ всѣмъ странамъ, княжа в Киевѣ.

2-Й МИРЪ ОЛГОВЪ СЪ ГРЕКИ. Въ лѣто 6420 [912]. Посла Олегь мужи своя (въ) Царьгородъ, къ царема Лву и Александру, построити мира 1-го и положити рядъ межи Грекы и Русью ; и посла глаголя: «Равно другаго сьвѣщаниа, бывшаго при тѣхъ же царехъ Лва и Александра, мы отъ рода Русскаго, Карль, Инегелдь, Фарлофь, Вельмудръ, Рулавь, Груды, Руалдь, Карнъ, Флелавь, Рюраръ, Актеву, Труань, Лидуфость, Стемидъ, иже послани отъ Олга, великаго князя Рускаго, и отъ всѣхъ, иже суть подъ рукою его, свѣтлыхь боляръ, кь вамъ , Лвови, и Александру и Костантину, великымъ о Бозѣ самодрьжцемъ, царемь Греческымъ, на утвержение и на извѣщение отъ многыхъ лѣть межи христианы и Русью бывшую любовь, похотѣниемъ нашихъ князей и по велѣнию, и отъ всѣхъ иже суть подь рукою его сущиихъ Руси. Наша свѣтлость болѣ иныхь, хотящихъ о Бозѣ удрьжати и извѣстити таковую любовь, бывшу межи христианы и Русью, многажды право судихомъ, но точию простословесень , писаниемъ и клятвою твердою, кляшася оружиемъ своимъ таковую любовь извѣстити и утвердити по вѣрѣ и по закону нашему. Суть, яко по неже мы ся имали о Божии мирѣ и о любви, главы таковыа: По прьвому убо слову да умиримся съ вамы, Грекы, да любимъ другь друга отъ всеа душа и изволениемь, и не въдадимъ, елико наше изволение, быти отъ сущихъ подъ рукою нашихъ князь свѣтлыхъ никакомуже сьблазну или винѣ; но потщимся, елико по силѣ, на съхранение прочиихъ и воину лѣтъ съ вами, Грекы, исповѣданную написаниемъ и клятвою извѣщаемую любовь непревратну и неподвижиму. Такоже и вы, Грецы, съхраните такужь любовь кь княземъ же свѣтлымь нашимъ Рускимъ и къ всѣмъ, иже суть подъ рукою свѣтлаго князя наша и князей нашихъ, несьблазну и непреложну выну и въ вся лѣта. И о главахъ, иже ся урядитъ проказа, урядимся сице: да елико явѣ будеть показании явлеными, да имѣемъ вѣрное о тацѣхь явлении; а ему же начнуть не яти вѣры, да кленется часть та , иже ищетъ неятью вѣру, да егда кленется по своеи вѣрѣ, будетъ казнь, якоже явится съгрѣшение о семъ. Аще убиетъ кто христианина Русинъ, или христианинъ ударитъ Русина и умретъ, да умретъ, идеже аще сътворить убийство. Аще ли убѣжитъ сътворивый убийство, аще есть домовитъ, да часть его, сирѣчь иже его будетъ, по закону да възметъ ближний убиенаго; а иже на убившаго да имѣетъ толицѣмъ же пребудетъ по закону; аще ли есть неимовитъ сътворивый убийство и убѣжавъ, да дръжится тяжи, дондеже обрящется, яко да умреть. Аще ударитъ мечемъ, или биеть кацѣмъ любо съсудомъ, за то ударение да дастъ литрь 5 сребра (по) закону Рускому; аще ли будетъ неимовый тако сътворивый, да въдастъ елико можетъ, да съиметъ съ себе и ты самыа порты, въ нихъ же ходитъ, а прочѣ да ротѣ ходитъ своею вѣрою, якоже никакоже помощи ему иному, да пребываетъ тяжа оттолѣ не вьзыскаема о семъ. Аще украдетъ Русинь что любо у христианина, или паки христианинь у Русина , и ятъ будетъ въ томъ часѣ тать, егда татбу сътворитъ, отъ погубившаго что любо, аще приготовится татбу творяй (и) убиень будетъ: да не взыщется смерть его ни отъ христианъ, ни отъ Руси; но паче убо вьзметъ свое, еже будетъ погубиль. Аще дастъ въ руцѣ украдый, да ять будетъ тѣмъ, у него же будетъ украдено, и связань будетъ, да отдастъ иже то сътвориль. Аще или Русину христианинь, или христианину Русинъ , мучениа образомъ искусь творити, насилие възме явѣ что любо дружне, да възвратитъ, рекше продань будетъ, трижды. О ЛОДИѢ СЪ ТОВАРОМЪ. Аще въвръжена будетъ лодиа вѣтромъ на землю чюжу, и обрящется тамо иже отъ насъ Руси, да аще стоитъ, снабдѣти лодию съ рухломъ своимъ и отслаты пакы на землю христианску, да провадимъ ю сквозѣ всяко мѣсто страшно; аще ли таковаа лодиа, или отъ буря, или боронениа земнаго боронима, не възможе възборонитися въ своа мѣста, спотружаемся гребцемъ тоа лодии мы Русь, да проводимъ съ куплею ихъ поздорову, то аще ключится близь Греческиа земли; (аще ли ключится) такаже проказа лодии (близь земли) Русской, да проводимъ ю въ Русскую землю, и да продаютъ рухло тоа лодии, аще что можемъ отъ тоа лодии, и лодиа вьволочимъ имъ мы, Русь ; да егда ходимъ въ Грекы, или посломъ къ цареви вашему, или съ куплею, да пустимъ е сь честию проданое рухло лодей ихъ; аще ли ключится кому отъ тое лодии убиену быти, или биену быти отъ насъ Руси, и взяту быти чему любо, да повинни будутъ то сътворшеи отъ тое Руси прежереченною опитемию и отъ тѣхъ. Аще плѣнникь обою страну дръжимъ есть, отъ Руси или отъ Грекь, преданъ во ину страну, ци обрящется Русинъ или Гречинъ, да искупятъ или възвратятъ искупное лицемъ въ свою страну, и възмутъ цѣну его купящии, или мнится куплю на день челядиннаа цѣна; такоже аще отъ рати аще ятъ будетъ, да отъ тѣхъ Грекь такоже да възвратится въ свою землю, и да отдана будетъ цѣна его, якоже речено есть, якоже есть купля. О ПОМОЧИ. Егда же будетъ на войну ити, егда потребу творите, и си хотя почтити царя вашего, да аще въ кое время елико ихъ приидетъ и хотятъ остати(ся) у царя вашего , своею волею, да будетъ. Отъ Руси плѣнени , многажды отъ коеа любо страны пришедшимъ въ Русь и продаемомъ въ христианы, аще отъ христиань плѣненыхъ многажды отъ коеа любо страны приходящимъ въ Русь: се продаеми бываютъ по 20 злата, приидутъ вь Грекы. О ГОЛОВНОЙ ТАТБѢ. О томъ аще украдень будетъ челядинь Русский, или ускочитъ, или по нужи проданъ будетъ, и жаловатися почнутъ Русь, тако покажется таковое отъ челядина, да поимутъ и Русь; и гость аще погубитъ челядина, и вжалуютъ, да ищутъ, обрѣтше поимутъ и; аще ли кто искушениа того не дастъ сътворити, местникь да погубитъ правду свою. Отъ работающихъ въ Грецѣхъ Руси у христианьского царя аще кто умретъ, не урядивь своего имѣниа, къ малымъ ближникомъ въ Русь да възвратитъ имѣние, аще своихъ не имать; аще ли сътворитъ обряжение, да таковый възметъ уряженое его, кому будетъ писалъ наслѣдити имѣние, да наслѣдитъ е отъ возимаючихъ куплю Руси, отъ различныхь странъ ходящихъ вь Грекы и удолжающихъ. Аще злодѣй възвратится въ Русь, да жалуются Русь христианьскому царю, и ятъ будетъ таковый, и възвращень не хотя въ Русь. Сы же вся да творятъ Русь Грекомъ, идеже аще ключится таковое. На утвръжение и неподвижение быти межи вами христиани и Русию, бывшей мирь сътворихомъ Ивановымъ писаниемъ на двою харатию, царя вашего (и) своею рукою, предлежащимъ честнымъ крестомъ и святою и пречестною и нераздѣлимую и животворящею единосущною Троицею, единаго истинного Бога нашего, извѣсти и даси нашимъ словомъ; мы же кляхомся кь царю вашему иже отъ Бога сущее кь Божию зданию паче естества по закону и по покону языка нашего, не преступати ни намъ, ни оному отъ страны нашеа отъ уставленыхъ главъ мира и любви. Таковое написание дахомъ, написахомъ царства вашего неудержанное и на устроение, или извѣщение, обоему пребывати таковому съвѣщанию на утвержение межи нами, и Русью и Грекы, бывшаго мира, мѣсяца сентебря 2, недѣли 15, въ лѣто отъ сьздания мира 6420 [912].» Царь же Леонъ послы Рускыа почты дары, златомъ, и паволоками и фофудиамь; и пристави къ нимъ мужи свои показати имъ церковную красоту, полаты златыя и въ нихъ сущее богатство, злато многое, и паволоки и камение дорогое, еще же и чюдеса Бога своего и страсти Господни, вѣнець, и гвоздие и хламиду багряную, и мощи святыхъ, учаще ихь къ вѣрѣ своей и покажучи имъ истинную вѣру; и тако отпусти а въ свою землю съ честию великою. Послании же Олгомъ посли приидоша кь Олгови, и повѣдаша вся рѣчи обою царю, како сътвориша миръ, и урядъ положиша межи Греческою землею и Русскою, и клятвы не преступити ни Грекомъ ни Руси. И живяше Олегь, миръ имѣа къ всѣмъ странамъ, княжа въ Киевѣ.

В лѣто 6423 [915]. Приидошя печенѣзи прьвое на Русь, и створивше мирь съ Игоремь, приидошя к Дунаю.

В лѣто 6423 [915]. Приидоша печенѣзи первое на Русь, створивше миръ съ Игоремъ, приидоша къ Дунаю.

Въ лѣто 6423 [915]. Приидоша Печенѣзи прьвое на Русь; сътворивше миръ съ Игоремъ, приидоша кь Дунаю.

Въ время же то царствующю во градѣ Роману, и абие посла Романъ цесарь патрикыя Феофана съ вои на Русь, и огненымъ строемъ пожьже корабля рускыя. И възратишася Русь въ своя. Том же лѣтѣ препочиша и другое, на третьее идоша.

В лѣто 6430 [922]. Иде Олегъ на Грѣкы и прииде къ Цесарюграду; и Греци замкоша Съсуд, а град затвориша. И вълѣзъ Олегъ, и повелѣ изъвлещи корабля на брегъ, и повоева около града, и много убииство створиша Грекомъ, и разбиша многы полаты и церкви. И повелѣ Олегъ воемъ своимъ колеса издѣлати и въставити корабля на колеса. И бывъшю покосну вѣтру, и въспяша прѣ, и с поля идоша къ граду. И увидѣвше же, убояшася Греци, и рѣша, выславше къ Олъгови: «не погубляи града; имемъся по дань, якоже хощеши». И исъстави Олегъ воя; и внесоша ему брашно и вино, и не прия его, бѣ бо устроено съ отравою. И убояшася Грѣчи, и рѣша: «нѣсть се Олегъ, нь святыи Дмитрии посланъ от бога на ны». И заповѣда Олегъ дань даяти на 100, 200 корабль, по 12 гривнѣ на человѣкъ, а в кораблѣ по сороку мужь. Самъ же взя злато и паволокы, и возложи дань, юже дають и доселѣ княземь рускымъ. И рече Олегъ: «шиите прѣ паволочитѣ Руси, а Словеномъ кропинны»; и бысть тако. Повѣси щитъ свои въ вратех, показая побѣду; и поиде от Цесаряграда. И воспяша прѣ Русь паволочитыя, а Словенѣ кропинныя; и раздра вѣтръ кропинныя. И рѣша Словенѣ: «имемся своих толъстинах; не даны суть Словеномъ прѣ»

В лѣто 6449 [941]. Иде Игорь на Греки, и яко послашя блъгаре вѣсть к царю, яко идут русь на Царьград, скѣдии 30000, глаголемы от рода варяжска сущим, иже поидошя и приплушя июня въ 10, и почашя воевати Вифинскыа страны. И пленоваху по Понту до Ираклиа и до Флафлогонскы земля; и всю страну Никомидиискую попленишя, много же и велие зло створишя русь, преже даждь греческым воемь не приспѣвшимъ. Тогда бо и суды вся пожгоша огнемь, а ихже имше пленникы, то всѣх растинаху, иных же к земли присѣкаху, другыа же, яко стража поставляюще, стрѣлами растлеляху, елико же ратному чину творяху, и изламаху опако руцѣ связавше, и гвозди желѣзныа посреди главы вбиваху имъ. Много же святых церквии огневи предашя, монастыри и села пожгошя, и имѣниа не мало обою страну взяшя. Потом же пришедшемь воемь от въстока, Панфиръ деместик съ 40000, Фока же патрекии с македоны, Феодоръ же стратилатъ с фракы, с ними же и сановници болярстии, и обыдошя русь около. И свѣщашя русь, и изыдошя, въоружившеся, на грекы. И брани межи ими бывши злѣ, едва одолѣшя греци, русь же възвратишяся к дружинѣ своеи к вечеру, на нощь же влѣзошя в лодиа и отбѣгошя. Роман же посла на дромоны, елико бяху в Констянтинѣ градѣ с Феофаном патрекиемь на русь. Феофан же лодииныя воя преже урядивъ и уготовив, потом же и слезами себе утвердив, руси ожидаа в лодиах на ня хотя ити, искрестна, глаголемаго форостражниця, в неиже огнь влагаем на просвѣщение в нощи. Се на устьи Понта стражю дѣя, зане ту частое разбоиничество, на страны нагнаниа, ихже изби Ираклии. Ту дожда полку рускых, лодья раздрушь и устроеномь огнемъ пожже; усрѣте бо я въ олядех съ огнемъ, и пущати начя трубами огнь на лодьи рускыя, и бысть видети страшно чюдо. Русь же, видяще пламень, вметахуся в воду морскую, хотя убрести, и мнози погыбошя, и тако прокъ лодии възвратишяся на бѣгъ въ свояси. Тѣм же пришедшемь в землю свою, повѣдаху кождо своим о бывшемь и о оляднемь огни: «Якоже млъния, – рече, – иже на небесех, греци имут у себе, и се пущающе жжаху нас, и сего ради не одолѣхом имъ». Игорь же, пришед, начя съвокупляти воя многы, посла по варягы за море, вабя их на грекы, пакы хотя поити на Грекы.

В лѣто 6449 [941]. Иде Игорь на Греки, и яко послаша болгаре вѣсть ко царю, яко идеть русь на Царьградъ, лодеи 3000, глаголемыи от рода варяжьска сущимъ, иже приидоша и приплуша июня въ 10, и почаша въевати Финичиския страны. И пленевааху по Понту до Ираклия и до Фафлогоньския земля, и всю страну Никомидиискую попленше, много же зло створи русь прежде, дажде греческимъ воеводамъ не приспѣвшимъ. Тогда и суды вся пожгоша огнемъ, а их же имше плѣнники, то всихъ ростинаху, иныхъ же къ земли пресѣкааху, другия же, яко стражи поставляюще, стрѣлами растрѣляаху, елико ратнии творяаху, и изламааху опако руцѣ связавше, и гвозды желѣзныя имъ посреди главы вбивааху имъ. Много же святыхъ церквеи огневи предаша, манастыреве и села пожгоша и имѣние немало обою страну взяша. Потом же пришедшимъ воемъ от въстока Панфиръ демистикъ съ 40000, Фока же и патрекѣи с макидоны, Феодоръ стратилатъ съ фраки, с ними же и сановници болярьстии, и обидоша русь около. И свѣщааша русь, изыдоша, изъоружившеся, на греки. И брани межи има быша злѣ, одва одолѣша греци, русь же възвратишася къ дружинѣ свои к вечеру, на ночь же влѣзоша в лодия и отбѣгоша. Романъ же посла на дромоны, елико бяху въ Костинтинѣ градѣ, с Феофаномъ патрикѣемъ на русь. Феофан же лодииныя воя прежде урядивъ и уготовавъ, потом же и слезами себе утвердивъ, руси ожидая въ лодияхъ, на ня хотя ити ис крестна, глаголемаго Фора стражница, въ неи же огнь влагаемъ на просвѣщение в нощи. Се на устьи Понта стражу дѣя, зане ту частое разбоиничество на страны нагнания, их же изби Ираклии. Ту дожда полъку рускыхъ, лодия раздруши и устроеномъ огнемъ пожже, устрѣте бо я въ оледехъ съ огнемъ, и пущати нача трубами огнь на лодия руския, и бысть видѣти страшно чюдо. Русь же, видяще пламянь, вмѣтаахуся въ воду морьскую, хотяще убрести, и многы погыбоша. И тако прок лодии възвратишася на побѣгъ въ свояси. Тѣм же пришедшимъ въ землю свою, повѣдааху кождо своимъ о бывшемъ и о ляднимъ огни. «Яко же молния, – рече, – иже на небесѣхъ грецы имуть у себе, и пущающе, жгуще нас. И сего ради не одолѣхомъ имъ». Игорь же, пришедъ, нача воя совокупляти многы, посла по варягы за море, вабя я на греки, и пакы хотя поити на Греки.

Въ лѣто 6449 [941]. Иде Игорь на Грекы, и послаша болгаре вѣсть кь царю, яко идутъ русь на Царъгородъ, лодеи 10000, глаголемыи отъ рода варяжска сущиимъ, иже приидоша и приступиша во страну Греческую июня 10, и почаша воевати Финичискиа страны. И плѣневааху по Понту до Ираклиа и до Певлагонскыа земля, и всю страну Никомидиискую поплѣнше, много же и велие (зло) сътвори русь, прежде даже греческымъ воеводамъ не приспѣвшимъ. Тогда и суды вся пожгоша огнемъ, а ихже имше плѣнникы, то всихъ ростинааху, иныхъ же кь земли пресѣкааху, другыя же яко стражи поставляху стрѣлами растрѣляаху, елико ратни творяаху, и изламааху опако руцѣ связавше, и гвозды желѣзныя посредѣ главы въбивааху имъ. Много же святыхъ церквеи огневи предаша, манастыреве и села пожгоша, и имѣние немало обою страну възяша русь. Потомъ же пришедшимъ на нихъ воемъ отъ востока, Панфирь деместикъ съ 40,000 вои, Фока же патрикѣи съ макидони, и Феодорь стратилатъ сь фраки, съ ними же и сановници болярстии, и обыдоша русь около. И сьвѣщавше русь, изыдоша изооружившеся на Грекы. И брани межи ими бывши злѣ, одва одолѣша греци, русь же вьзвратишася кь дружинѣ своеи къ вечеру, на ночь же влѣзоша въ ладиа и отбѣгоша. Романъ же царъ посла на дромоны, елико бяху вь Константинѣградѣ, съ Феофаномъ патрикеемъ на русь. Феофанъ же лодииныя воа прежде уготовавъ, потомъ же и слезами себе утврьдивъ, руси ожидаа въ лодиахъ, на ня хотя ити изъ окрестна глаголемаго фора, стражница, во неи же огнь влагаемъ на просвѣщение нощи. Се на устьи Понта стражу дѣа, зане ту частое разбоиничьство, на страны нагнания, ихже изби Ираклии. Ту дожда полковъ рускыхъ лодиа, раздруши и, устроеномъ огнемъ пожже; устрѣте бо я въ оледехъ сь огнемъ, и пущати нача трубами огнь на лодии рускыа, и бысть видѣти страшно чюдо. Русь же видяще пламень, вмѣтаахуся въ воду морскую, хотяще убрести, и многы погыбоша, и тако прочии вьзвратишася на побѣгь въ своаси. Тѣмъ же пришедшимъ въ землю свою, повѣдаху кождо своимъ о бывшемъ и (о) оляднѣмь огни: «Якоже мльниа, – рече, – иже на небесѣхъ, греци имутъ у себе и пущающе жгутъ насъ, и сего ради не одолѣхомъ имъ». Игорь же пришедъ нача воа съвокупляти многы, и посла по Варягы за море, ваба я на Греки, и паки хотя поити на Грекы.

В лѣто 6452 [944]. Игорь съвокупи вои многы: варягы, русь, и поляне, и словены, и кривици, и тиверцы, – и печенѣгы наятъ, и тали у них поя, – поиде на Грекы в лодиах и на коних, хотя мстити себе. Се слышавше корсуняне, послашя к Роману, глаголюще: «Се идут русь без числа корабль, покрыли суть море корабли». Такоже и болгаре послашя вѣсть, глаголюще: «Идуть русь, наяли суть по собе печенѣгы». Се слышав, царь посла къ Игорю лучшии боляры, моля и глаголя: «Не ходи, но възми дань, еже ималъ Олегъ, и придамъ и еще к тои дани». Такоже и к печенѣгомъ посла паволокы и злата много. Игорь же, дошед Дуная, съзва дружину, начя думати и повѣда имъ рѣчь цареву. Рѣша же дружина Игорева: «Да аще сице глаголеть царь, то что хощемъ боле того, не бившеся имяти злато и сребро и паволокы? Егда кто вѣсть, кто одолѣеть, мы ли, они ли? Ли с моремь кто съвѣтенъ? Се бо не по земли ходим, но по глубинѣ морстѣи, но обща смерть всѣмь». И послуша их Игорь, и повелѣ печенѣгомъ воевати Болгарскую землю, а самъ взем у грекъ паволокы и злато, и на вся воя, и възвратися вспять, и прииде к Киеву въсвояси.

В лѣто 6452 [944]. Игорь совокупи вои многы: варягы, русь, и поляне, и словѣны, и кривичи, вятичи и тиверцы, – и печенѣгы ная, и талии у нихъ поима, – и поиде на Грекы в лодияхъ и на конехъ, хотя мьстити себе. Се слышавше корсунци, послаша к Роману, глаголюще: «Се идуть русь бес числа корабли, и покрыли суть море корабли». Тако же и болгаре послаша вѣсть, глаголюще: «Идуть русь и наяли суть себѣ печенѣги». Се слышавъ, царь посла къ Игорю лютшии боляре, моля и глаголя: «Не ходи, но възми дань, еже ималъ Олегъ. И придамъ и еще къ тои дани». Таже и печенѣгомъ посла паволоки и злато много. Игорь же, дошедъ Дуная, съзва бояре свои, нача думати и повѣда имъ рѣчь цареву. Рѣша же бояре Игореви: «Да аще сице глаголеть царь, то что хощемъ боле того: не бившеся, имати злато и сребро, и паволоки. Егда кто вѣсть, кто одолѣетъ, мы ли или они. Или с моремъ кто съвѣтенъ? Се бо не по землии ходимъ, но по глубинѣ морьстѣи, но опща смерть всѣмъ». И послуша ихъ Игорь, и повелѣ печенѣгомъ воевати Болгарьскую землю, а самъ, вземь у грекъ паволоки и злато и на вся воя своя, и възвратився въспять, и прииде къ Киеву въсвояси.

Въ лѣто 6452 [944]. Игорь съвъкупи вои множество: варягы, русь, поляне, словяны, и кривичи, и вятичи и тиверици, – и печенѣгы наа и тали у нихъ поима, – и поиде на грекы въ лодиахъ и на конехъ, хотя мстити себе. Се слышавши курсунци, послаша къ Роману, глаголюще: «Се идутъ русь безь числа корабли съ бранию, и покрили суть море корабли». Такоже и болгаре послаша вѣсть, глаголюще: «Идутъ русь, и наяли суть себѣ печенѣгы». Се слышавъ царь, посла ко Игору лучшии боляре, моляся и глаголя: «не ходи сѣмо, но възми дань, еже ималъ Олегь, и придамъ еще къ тои дани». Такожде и къ печенѣгомъ посла паволокы и злато много. Игорь же дошедъ Дунаа, съзва бояре свои, нача думати, и повѣда имъ рѣчь цареву. Рѣша же бояре Игореви: «Да аще сице глаголеть царь, то что хощемъ болѣ того, не бившися имати злато и сребро и паволоки? Егда кто вѣсть, кто одолѣетъ, мы ли, или они? Или сь моремъ кто съвѣтень? Се бо не по земли ходимъ, но по морьстѣи глубинѣ, обща же смерть всѣмъ». И послуша ихъ Игорь, и повелѣ печенѣгомъ воевати Болгарскую землю; а самъ въземъ у грекъ паволокы и злато, и на вся своа воа, и възвратися вьспять, и прииде къ Киеву.

В лѣто 6479 [971]. Прииде Святославъ къ Переяславцю, и затворишася болгаре въ градѣ. Излѣзоша болгаре на сѣчю противу Святославу, и бысть сѣча велика, и одолѣша болгаре. И рече Святославъ воемъ своимъ: «Уже намъ здѣ пасти; потягнемъ мужескы, о братье и дружино». И к вечеру одолѣ Святославъ, и взя град копиемъ, и рче: «Се град мои». И посла ко грекомъ, глаголя имъ сице: «Хощю на вас ити и взяти град вашь, якоже и сему створихомъ». И рѣша ему грѣци: «Мы недужи противу вамъ стояти, нь возми дань на нас и на дружину свою; и повѣжьте ны, колико есть васъ, да въдамы по числу на главы». И се рѣша грѣци, льстящеся под русью, суть бо грѣци льстиви и до сего дне. И рече Святославъ: «Есть нас 20 тысяць»; толико же приложи еще к тому 10 тысящь. И пристроиша грецѣ 100 тысящь на Святослава, и не даша дани. И поиде Святославъ на грѣкы, и изидоша противу руси. Видѣвъши же русь, убояшася зѣло множества вои; и рече имъ Святославъ: «Уже намъ нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу; да не посрамимъ землѣ рускыя, но ляжемъ костью ту: мертвии бо срама не имут; аще ли побѣгнемъ, то срамъ имамъ, и не имамъ убѣжати, нь станемъ крѣпко, азъ же предъ вами поиду; аще моя глава ляжеть, то промыслите о собѣ». И рѣша воини: «Гдѣ, княже, глава твоя, ту и главы наша сложимъ». Исполчишася русь, тако же и грѣци противу исполчишася; и сразистася обои полъци, и оступиша русь, и бысть сѣча велика зѣло; и одолѣ Святославъ, и бѣжаша грецѣ. А Святославъ пакы поиде къ граду, воюя и грады разбивая, иже стоять пусты и до днешняго дне. Цесарь же созваше боляры своя в полату и рече имъ: «Что сътворимъ, яко не можемъ противу ему стати». И рѣша ему бояре: «Пошли к нему дары, искусимъ его: любезнивъ ли есть злату и паволокамъ». Послаша к нему злато и паволокы и мужа мудра, и рѣша ему: «Глядаи взора его и лица его и смысла его». Он же, вземъ дары, иде къ Святославу. И повѣдаша Святославу, яко приидоша грѣци с поклономъ. И рче Святославъ: «Введите их сѣмо»; и абие приведоша и. Онѣмъ же слом пришедшимъ и пакы поклонившимся ему, и положиша пред нимъ злато и паволокы. И рече Святославъ, кромѣ зря, отрокомъ своимъ: «Возмѣте, кому что будет». Они же поимаша; а слы цесаревѣ, видѣвши тое, приидоша ко цесарю. И съзва царь бояры своя и велможа; рѣша же послании, яко «Приидохомъ к нему, и не позри на ны, нь толико отрокомъ повелѣ поимати». Рече же единъ от ту предстоящих: «Царю, искуси единою еще; пошли к нему оружье браньное». Онъ же послуша его, и послаше ему мечь и иное оружье. Слу же цесареву принесъшю къ Святославу, он же приимъ, нача любити и хвалити и цѣловати, [яко самого] цесаря. И приидоша опять къ цесарю, и повѣдаша вся бывшая. И рѣша бояре: «Лютъ сьи мужь хощеть быти, яко имѣниа небрежеть, а оружие емлет и любит; имѣся по дань». И посла цесарь, глаголя сице: «Не ходи ко граду и возми на нас дань, еже хощеши»; мало же бѣ не дошелъ Цесаряграда. И даша ему дань; он же и на убиеныя имаше, глаголя, яко «Род его возметь». И взя же дары многы, и възвратися къ Переяславцю съ похвалою великою. Видѣв же мало дружинѣ своея, и рече к собѣ: «Да како прельстивше, избиють дружину мою и мене»; бѣша бо мнозѣ избиенѣ на полку. И рече: «Поиду в Русь и приведу болши дружинѣ»; и поиде в лодьяхъ. Рече же ему воевода отень Свѣнделдъ: «Поиде, княже, около на конѣх; стоять бо печенѣзѣ в порозѣхъ». И не послуша его, нь поидоша в лодьяхъ. Послаша переяславци къ печенѣгомъ, глаголюще сице: «Идеть вы Святославъ в Русь, вземъ имѣние много у грѣкъ и полонъ бещисленыи, с маломъ дружины». Слышавши же печенѣзѣ, и заступиша печенѣзи порокы. И прииде Святославъ к порогомъ, и не бѣ лзѣ проити; и ста зимовати в Бѣлобережьи; и бѣ гладъ великъ, по полугривнѣ голова конячья. Веснѣ же приспѣвши.

И прииде Святослав в Переяславець, и затворишяся болгаре въ градѣ. И излѣзошя болгаре на сѣчю противу Святославу, и бысть сѣча велика, и одолѣваху болгаре. И рече Святослав воемь своим: «Уже намъ пасти зде; потягнем мужскы, братье и дружино». И к вечеру одолѣ Святослав и взя град копиемь, и посла къ греком, глаголя: «Хощу на вы ити и взяти град вашь, яко и сеи». И рѣшя греци: «Мы не дужи противу вас стати, но възми дань на нас и на дружину свою, и повѣжьте ны, колико вас, да вдамы по числу на главы». Се же рѣшя греци, лстяще под русью, суть бо греци лстиви и до сего дне. И рече имъ Святослав: «Есть нас 20000. И прирече 10000, бѣ бо руси 10000 толико». И пристроишя греци 100000 на Святослава и не дашя дани. И поиде Святослав на греки, и изыдошя противу руси. Видѣвше же русь, убояшяся зѣло множество вои. И рече Святослав: «Уже нам нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу; да не посрамимъ земли рускыа, но ляжем костми ту, мертвыи бо срама не имать, аще ли побѣгнем, то срамъ имам и не имам убѣжати, но станем крѣпко, аз же пред вами поиду; аще моа глава ляжеть, то промыслите о себѣ». И рѣшя вои: «Идеже глава твоя, ту и своя главы сложимъ». И исполчишяся русь, и грецѣ противу, и сразистася полка, и оступишя русь, и бысть сѣчя велика; и одолѣ Святослав, и бѣжашя греци. И поиде Святослав к граду, воюя и грады разбивая, яже стоят пусты и до днешняго дне. И съзва боляры своя царь в полату и рече им: «Что сътворимъ, якоже не можем противу ему стати?» И рѣшя ему боляре: «Пошли к нему дары, искусим и, любезни ли есть злату или паволокамъ?» И послаша к нему злато, и паволокы, и мужа мудра, и рѣша ему: «Глядаи взора его и лица его и смысла его». Он же взем дары, приде къ Святославу. И повѣшя Святославу, яко приидошя греци с поклоном, и рече: «Введите я сѣмо». И приидошя, и поклонишяся ему, и положишя пред нимь злато и паволокы; и рече Святослав, кромѣ зря, отроком своим: «Съхраните». Они же приидошя к царю, и съзва царь боляры, рѣшя же посланнии, яко «Приидохом к нему и вдахом дары, и не зрѣ на ня, и повелѣ съхранити». И рече единъ: «Искуси и еще, посли ему оружие». Они же послушашя его и послашя ему мечь и ино оружие, и принесошя к нему; он же приим, нача хвалити и любити и цѣловати царя. И приидошя опять к царю, и повѣдашя ему вся бывшаа, и рѣшя боляре: «Лютъ сеи муж хощет быти; имѣниа небрежет, а оружие емлет; имися по дань». И посла царь, глаголя сице: «Не ходи к граду, но възми на нас дань, и еже хощеши». За маломь бо бѣ не дошел Царяграда. И вдашя ему дань, имашет же и за убьеныа, глаголя, яко «Род его възмет». Взя же дары многы, и възвратися в Переяславець с похвалою великою. Видѣв же мало дружины своеа, рече к себѣ: «Егда како прелстивши избиют дружину мою и мене». Бѣшя бо мнози погибли на полку, и рече: «Поиду в Русь и приведу боле дружины». И посла слы к цареви в Дерестрѣ, бо бѣ ту царь, рекше сице: «Хощу имѣти мирь с тобою твердъ и любовь». Се же слышав, рад бысть и посла к нему дары боле первых. Святослав же прия дары и почя думати с дружиною своею, рекше сице: «Аще не створим мира съ царемь, а увѣсть царь, яко мало нас есть, пришед, оступят ны въ градѣ; а Рускаа земля далече, а печенѣзи с нами ратни, да кто ны поможет, но створимь миръ с царемь, се бо ны ся по дань ялъ, и то буди доволно намъ. Аще ли почнет не управляти дани, изнова из Руси съвокупившеся вои многы, поиду на Царьград». И люба бысть рѣчь си дружинѣ, и послашя лучшии мужи к цареви; и приидошя в Дерестръ, и повѣдашя цареви. Царь же на утрия призва я. И глаголеть царь: «Да глаголють слы рустии». Они же рѣшя тако: «Глаголеть князь нашь: хощу любовь имѣти съ царемь Греческым съвръшеную прочая вся лѣта». Царь же рад бывъ, повѣле писцу писать вся речи Святославли на хартию. Месяца иуля, индикта 14. Азъ Святослав, князь рускии, якоже кляхся, и утвержаю на съвѣщании семь роту свою. Хощу имѣти миръ и съвершеную любовь съ всяцѣмь царемь греческымь, и с Васильем и Констянтином, и съ благодохновеными цари, и съ всѣми людми вашими, иже суть под мною русь, боляре и прочии, до конца вѣка. Яко николиже помышляю на страну вашу, ни сбираю вои, ни языка иного приведу на страну вашу и елико есть под властию гречьскою, ни на власть корсунскую и елико есть градов их, ни на страну Болгарску; да аще инъ кто помыслит на страну вашу, да азъ буду противен ему и борюся с нимь. Такоже кляхся к царемь греческым, и съ мною боляре и русь вся, да съхраним праваа съвѣщаниа. Аще ли от тѣх прежереченных не съхранимь, аз же и съ мною и под мною, да имѣемь клятву от Бога, в него же вѣруемь, в Перуна и Волоса, скотиа бога, и да будемь злати, яко злато, и своим оружием да изсѣчени будемъ. Се же имѣите въистинну, якоже пинехросу створих нынѣ к вамь, и написахом на хартии сеи своими печатми запечатлѣхом. Сътворив же миръ Святослав съ грѣки, поиде в лодьях к порогом, и рече ему воевода отень Свинтелдъ: «Поиди, княже, на конех около, стоят бо печенѣзи в порозѣх». И не послуша его, поиде в лодьях. И послашя переяславци к печенѣгом, глаголюще сице: «Идет вы Святослав в Русь, взем имѣние много у грекъ и плѣнъ бесчисленъ, с малою дружиною». Слышав же се печенѣзи заступиша пороги. И прииде Святослав к порогом, и не бѣ лзѣ проити пороги; и ста зимовати в Бѣлобережьи; и не бѣ у них брашна уже, и бѣ глад велик, яко по полугривны голова конева, и зимова Святослав ту. Веснѣ же приспѣвши.

И прииде Святославъ въ Переяславець, и затворишася болгаре въ градѣ, и излѣзоша болгаре на сѣчю противъ С(вя)тославу, и бысть сѣча велия, и одолѣваху болгаре. И къ вечеру одолѣ Святославъ, и взятъ градъ копиемъ, и посла къ грекомъ, глаголя: «Хощу на вы ити и взяти градъ вашь, и яко и сии». Рѣша греци: «Мы не хотимъ противу вамъ стати, но възми дань на нас и на свои вои, и повѣждьте ны, колко васъ, да вдамы по числу на главы». Се же рѣша греци, льстяще подъ русию, суть бо греци льстивии и до сего дни. И рече имъ Святославъ: «Есть нас 20000»; и прирече 5000, бѣ бо руси 5000 толко. И пристроиша греци 100000 на Святослава, и не даша дани, и поиде Святославъ на грекы, изыдоша противу руси, видѣвъ же русь и убояшася за множество вои. И рече Святославъ: «Уже намъ нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу. Да не посрамимъ земли рускыя, но ляжемъ костьми туто, мертвыи бо срама не имать. Аще ли побѣгнемъ, то срамъ имамы и не имамы убѣжати, но станемъ крѣпко. Азъ же пред вами иду, аще ли моя глава ляжеть, то промыслите о себѣ сами». И рѣша вои: «Идѣже глава твоя будеть, туто и наша будеть». Исполчишася русь и греци противу, и сразишася обои, и оступиша русь, и бѣ сѣча велика, и одолѣ Святославъ, и бѣжаша греци. И поиде Святославъ къ граду, воюя и грады разбивая, яже стоятъ пусты и до сего дни. И царь созва боляре свои в полату и рече имъ: «Что створимъ? Якоже не мождааху противу ему стати». И рѣша к нему боляре: «Пошли къ нему дары. Искусимъ и, любезенъ ли есть злату или паволокамъ». И послаша к нему злато и паволокы, и мужа мудра, глядаи възраста его и лица его, и смысла его, он же вземъ дары, прииде къ Святославу. И повѣдаше Святославу, яко приидоша греци с поклономъ. И рече: «Въведите я сѣмо». И приидоша, и поклонешася ему, и положиша пред нимъ злато и паволокы. И рече Святославъ, кромѣ зря: «Възмѣте, съхраните, отроци мои». И они же приидоша къ царю, и царь созва боляре, рѣша же посланнии, яко «Приидохомъ к нему и въздахомъ дары, и не зрѣ на ня, и повелѣ схранити». И рече едино: «Искуси и еще, посли оружие». Они же послушаша его и послаша к нему мечь и ино оружие. И принесоша к нему, он же, приимъ, нача хвалити и любити, и целовати царя, и приидоша же опять къ царю, и поведа ему вся бывшая. И рѣша боляре: «Лютъ сеи мужь хощеть быти, имѣния не брежеть, а оружие емлеть. Имися по дань». И посла царь, глаголя сице: «Не ходи къ граду, а възми дань на насъ, еже хощеши»; за малым бо не дошелъ Царяграда. И вдаша ему дань, имашеть же у нихъ и за убиеныя, глаголя, яко «Родъ его възметь». Взя же дары многы и възвратися въ Переяславець с похвалою великою. Видѣвъ же мало дружины своея, рече к себѣ: «Егда како прелестивше изъбьютъ насъ?»; бѣша бо мнози погыбли на полку. И рече: «Поиду в Русь и приведу болѣ дружины». И посла къ цареви в Дерестрѣ бо бѣ царь, рка сице: «Хощу имѣти миръ с тобою твердъ и любовь». Се слышавъ, радъ бысть, и посла к нему дары болѣ первыхъ. Святославъ же приятъ дары и поча думати с бояры своими, рка сице: «Аще не створимъ съ царемъ миру, и увѣсть царь, яко мало насъ есть, пришедше, оступят ны въ градѣ, а Руская земля далече, а печенѣзи с нами ратни, а кто ны поможеть? Но створимъ миръ съ царемъ, се бо ны ся по дань ялъ, и то буди доволно намъ. Аще ли почнеть не управливати дани, изнова изъ Руси, съвокуплещися съ вои многыми, поиду на Царьградъ». И люба бысть рѣчь воемъ, и послаша лутши мужи къ цареви, и приидоша в Дерестръ, и повѣдаша и цареви. Царь наутрия призва и, и рече царь: «Да глаголють посли рустии». «Тако глаголеть князь нашь: "Хощу любовь имѣти съ царемъ греческымъ свершенною прочее вся лѣта». Царь же радъ бысть и повелѣ писцю писати Святославли рѣчи вся на хратию. И нача посолъ глаголати вся рѣчи: «Равно другаго свѣщания, бывшаго при Святославлѣ, великомъ князѣ рустѣмь, и при Свентелдѣ писано при Феофилѣ синкилѣ и ко Iоану, нарицаемому Чьмьскому, царю греческому, въ Дерестрѣ месяца июля, индикта 14. Азъ, Святославъ, князь рускыи, яко же кляхся, и утвержаю на свѣщании семъ роту свою. Хощу имѣти миръ и свершенную любовь съ всякымъ царемъ греческымъ, и с Василиемъ, и Костянтиномъ, и съ богодухновеными цари, и съ всѣми людми вашими, иже суть подо мною русь боляръ и прочии до конца вѣка. Яко николи же помысливше на страну вашу или есть подо властию греческою, и елико есть градовъ ихъ, ни на страну Болгарьскую. Да аще инъ кто промыслить на страну вашу, да азъ буду противенъ ему и борюся с нимъ, яко же кляхся къ царемь греческым, и со мною боляре и русь вся, да схранимъ правая свѣщания. Аще ли от тѣхъ преже реченыхъ не схранимъ, аз же, со мною и подо мною, да имѣемъ клятву от Бога, в него же вѣруемъ, в Перуна и во Волоса, скотия Бога, и да будемъ злати, яко злато, и своимъ оружиемъ да исьсѣчени будемъ. Се имѣите въистинну, яко же пинехросу створимъ нынѣ къ вамъ, и написахомъ на хратии сеи, и своими печатьми запечатлѣхомъ». Створивъ же миръ Святославъ съ грекы, поиде въ лодияхъ к порогомъ, и рече ему воевода отечень Свентелдъ: «Поиде, княже, на конехъ около, стоятъ бо печенѣзи в порозѣхъ». И не послуша его, поиде в лодияхъ. И послаша переяславци къ печенѣгомъ, глаголюще сице: «Идеть вы Святославъ в Русь, вземъ имѣние многое у грековъ, а дружины с нимъ мало». Слышавше же се, печенѣзи заступиша порогы, и прииде Святославъ къ порогомъ, и не лзѣ проити порогомъ, и ста зимовати въ Бѣлобережии, и не бѣ у нихъ брашна уже, и бѣ гладъ великъ, яко по полугривнѣ голова конячая, и зимова Святославъ ту. Веснѣ же приспѣвше.

Въ лѣто 6479 [971]. Прииде Святославь къ Переяславцу, и затворишася болгари въ градѣ. И излѣзоша на сѣчу противу Святослава, и бысть сѣча велиа, и одолѣваху болгаре; и рече Святославъ воемъ своимъ: «Уже намъ, братие, пасти здѣ; потягнемъ мужескы!» И къ вечеру одолѣ Святославъ, и взятъ градъ; копиемъ, и посла къ грекомъ, глаголя: «Хощу на вы ити и взяти градъ вашъ яко и сии.» И рѣша греци, царь Василии и Костантинъ: «Мы не хотимъ противу вамъ стати, но возми дань на насъ и на свои вои, и повѣжте ны, колко васъ, да вдамы по числу на главы.» Се же рѣша греци, льстяще подъ русию; суть бо греци льстиви и до сего дне. И рече имь Святославъ: «Есть насъ 20000», и прирече 10000, бѣ бо руси 10000 толко. И пристроиша греци 100000 на Святослава, и не даша ему дани. Святославь же поиде на грекы, и изыдоша противу руси; видѣвше же русь и убояшася за множество вои, и рече Святославъ воемъ своимъ: «Уже намъ нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу: да не посрамимъ землѣ русскыа, но ляжемъ костьми туто, мертвии бо срама не имать, аще ли побѣгнемъ, то срамъ имамъ; и не имамъ убѣжати, но станемъ крѣпко, азъ же предъ вами поиду: аще ли моа глава ляжетъ, то промыслите о себѣ сами.» И рѣша вои: «Идеже твоа глава будетъ, туто и наши будутъ.» Исполчишася русь и греци противу, и сразишася обои, и оступиша русь, и бысть сѣча велика, и одолѣ Святославь, а греци бѣжаша; и поиде Святославь по нихъ кь граду, избиваа ихъ, и воюя и грады ихь разбиваа, яже стоятъ пусты и до сего дне. Царь же Василии греческы съзва боляре свои въ палату, и рече имъ: «Что сътворимъ, якоже не можаху вои наши противу ему стати?» И рѣша къ нему боляре: «Пошли къ нему дары, искусимъ, любезенъ ли есть злату или паволокамъ?» И послаша къ нему дары многы, злато и паволоки, и мужа мудра, и рѣша ему: «Глядаи возора его, и лица его и смысла его»; онъ же въземъ дары, прииде къ Святославу. И повѣдаша Святославу, яко приидоша грекы (съ) поклономъ; и рече: «Въведе(те) а сѣмо.» И приидоша, и поклонишася ему, и положиша предъ нимъ дары греческыхъ цареи, злато и паволоки. И рече Святославь, кромѣ зря: «Възмѣте, съхраните, отроци мои!» Послании же царемъ приидоша къ царю, и царь съзва боляре; рѣша же посылании, яко «Приидохомъ къ нему, и въздахомъ дары, и не възрѣ на нихъ, но повелѣ съхранити.» И рече единъ: «Искуси и еще, посли оружие.» Они же послушаша его, и послаша къ нему доспѣхъ, и мечь и ино оружие, и принесоша къ нему; онъ же приемъ, нача любити и хвалити, и цѣловати царя. Приидоша же послании опятъ къ своему царю, и повѣдаша ему вся бывшаа, и рѣша боляре: «Лють сеи мужъ хощетъ быти, яко о имѣнии не брежеть, а оружие любитъ и емлетъ; имися царю по дань.» И посла царъ, глаголя сице: «Не ходи къ граду, възми дань на насъ, егоже хощеши»; за малымъ бо бѣ не дошель Царяграда. И вдаша ему дань; имашетъ же у нихь и за убиеныя, глаголя, яко «Родъ его възметъ.» Взя же дары многы, възвратися въ Переяславець съ похвалою великою. Видѣвше же мало дружины своеа, убоявся къ Переславци ити, рекь къ себѣ: «Еда како прелестивше ны избыютъ ны», бѣша бо мнози избиены на бою; и рече: «Поидемъ въ Русь, и приведу болѣ дружины.» И посла кь цареви въ Дересть градь, бѣ бо царь въ Дерестрѣ, рца сице: «Хощу и съ тобою имѣти миръ твръдь и любовь.» Се слышавь царь радъ бысть, и посла къ нему дары болѣ пръвыхъ. О СМЕРТИ СВЯТОСЛАВЛИ. Святославь же приать дары, и поча думати съ боляры своими, рка сице: «Аще не сътворимь съ царемъ миру, и увѣсть царъ, яко мало насъ есть, и пришедше оступятъ ны въ градѣ, а Русскаа земля далече, а печенѣзи съ нами ратни, а кто ны поможетъ? но сътворимъ мирь съ царемъ, се бо ны ся по дань яль, и ту буди намъ доволно; аще ли почнетъ не управляти дани, изнова изъ Руси, съвокупившеся съ вои многыми, поиду на Царъгородъ.» И люба бысть рѣчь воемъ, и послаша лучшии мужи кь цареви; и приидоща въ Дересть, и повѣдаша цареви. Царь же наутриа призвавь ихъ, и рече царъ: «Да глаголють посли русстии.» Они же рѣша: «Тако глаголеть князь нашь Святославъ Игоревичь: хощу любовь имѣти съ царемъ Греческымъ съвръшену прочее въ вся лѣта.» Царь же радъ бысть, и повелѣ писцу писати вся Святославли рѣчи на хартию; и нача посоль глаголати вся рѣчи, а писець нача писати, глаголя сице: МИРЪ СВЯТОСЛАВА СЪ ГРЕКЫ. «Равно другаго съвѣщания, бывшаго при Святославѣ, великомь князи русстѣмъ, и при Свентельдѣ, писано при Ѳеофилѣ синкелѣ и къ Иоанну, нарицаемому Чемескому, царю Греческому, въ Дерестрѣ, мѣсяца иуля, индикта 14. Азь Святославь, князь Русскыи, якоже кляхся, и утвержаю на съвѣщании семъ роту свою. Хощу имѣти мирь и съвръшенную любовь съ всякымь царемъ греческымъ, и съ Василиемъ и Константиномъ, съ богодухновеными цари, и съ всѣми людми вашими, и аже суть подо мною Руси <…> зберутъ, за мѣсяць. И ждаша за мѣсяць, и не дасть имъ; и рѣша варязи: «Сольстилъ еси нами, покажи ны путь вь Грекы». Онъ же рече имъ: «Идѣте.» Избра отъ нихъ мужи добры, и мыслени и храбры, и раздаа имъ грады; прочии же идоша кь Царюграду вь Грекы. И посла передъ ними Володимерь послы, глаголя сице царю: «Се идутъ къ тебѣ варязи мнози, не мози ихъ дръжати въ градѣ, или то сътворятъ ти зло, якоже здѣ, но расточи я разно, а сѣмо не пускаи ни единого.» Еже и бысть надъ ними.

В лѣто 6497 [989]. Крестися Володимиръ и вся земля Руская; и поставиша в Киевѣ митрополита, а Новуграду архиепископа, а по инымъ градомъ епископы и попы и диаконы; и бысть радость всюду. И прииде Новуграду архиепископъ Аким Корсунянинъ, и требища разруши, и Перуна посѣче, и повелѣ влещи въ Волхово; и поверзъше ужи, влечаху его по калу, биюще жезлѣемъ; и заповѣда никому же нигдѣ же не прияти. И иде пидьблянинъ рано на рѣку, хотя горънци вести в город; сице Перунъ приплы къ берви, и отрину и шистомъ: «ты, рече, Перушице, досыти еси пилъ и ялъ, а нынѣ поплови прочь»; и плы съ свѣта окошьное. А се по святомъ крещении, о княжении киевьстѣмъ. По крещении пакы пръвыи князь крестияныи Володимиръ; по смерти же его Святополкъ оканныи; по изгонении его Ярославъ, брат Борисовъ и Глѣбовъ, сынъ Володимирь. И преставися Ярославъ, и осташася 3 сынове его: вятшии Изяславъ, а среднии Святославъ, меншии Всеволод. И раздѣлиша землю, и взя болшии Изяславъ Кыевъ и Новъгород и иныи городы многы киевьскыя во предѣлех; а Святославъ Черниговъ и всю страну въсточную и до Мурома; а Всеволод Переяславль, Ростовъ, Суздаль, Бѣлоозеро, Поволожье. И убиша Изяслава на рати; и сѣде брат его в Киевѣ. По преставлении же Всеволожи Святополкъ сѣде на столѣ, братанъ его, сынъ Изяславль; по преставлении же Святополци Володимиръ Великыи, сынъ Всеволожь; и по немъ сынъ его Мьстиславъ; а по смерти Мьстиславлѣ брат его Ярополкъ; и по смерти Ярополци Всеволод, сынъ Олговъ; и потомъ Вячеславъ съ Изяславомъ; по смерти же Изяславлѣ Юрги Володимиричь; и потом Изяславъ Давыдовиць, и прогнаша и, и сѣде Ростиславъ Мьстиславич. А се в Новѣгородѣ: пръвыи князь по крещении Вышеславъ, сынъ Володимирь; и по нем брат его Ярославъ, и володѣше землею; и идя къ Кыеву, и посади в Новѣгородѣ Коснятина Добрыница. И родися у Ярослава сынъ Илья, и посади в Новѣгородѣ, и умре. И потомъ разгнѣвася Ярославъ на Коснятина, и заточи и; а сына своего Володимира посади в Новѣгородѣ. И писа грамоту Ярославъ, рекъ тако: «по сеи грамотѣ ходите». И по преставлении Володимеровѣ в Новѣгородѣ, Изяславъ посади сына своего Мьстислава; и побѣдиша на Черехи; бѣжа къ Кыеву, и по взятьи города преста рать. И посади Святославъ сына своего Глѣба, и выгнаша из города, и бѣжа за Волокъ, и убиша Чюдь; а Святополкъ сѣде на столѣ, сынъ Изяславль, иде Кыеву. И присла Всеволод внука своего Мьстислава, сына Володимиря; и княживъ 5 лѣт, иде к Ростову, а Давыдъ прииде к Новугороду княжить; и по двою лѣту выгнаша и. И прииде Мьстиславъ опять, и сѣдѣ в Новѣгородѣ 20 лѣт; иде Кыеву къ отцю, и сѣдѣ на столѣ отнѣ; а в Новѣгородѣ посади сына своего Всеволода. И сѣдивъ Всеволод 20 лѣт, и выгнаша и, и введоша Святослава, сына Олгова. И тъ сѣдѣ два лѣта, и выгнаша и, и введоша Ростислава Юрьевича, внука Володимиря. И тъ сѣдѣ лѣто и 4 мѣсяци, и бѣжа из города; и введоша Святослава, сына Олгова, опять. И тъ сѣдивъ год и бѣжа из города; и въведоша Ростислава опять, сына Юрьева. И по малѣ временѣ прииде Святополкъ, и показаша путь Ростиславу; а Святополкъ сѣде на столѣ. И сѣдѣ лѣто, и абие позва его брат Изяславъ в Русь, а сына своего присла Ярослава. И тъ сѣдивъ лѣто, и выгнаша его новгородци, и введоша Ростислава Мьстиславлича. И сѣдивши лѣто одино, иде в Русь, оставивъ Давыда, сына своего; и тому показаша путь по немъ, и введоша Мьстислава Юрьевича. И сѣдѣ 2 лѣта и мѣсяць, и выгнаша и, и введоша Ростислава опять и-Смоленьска. И посади сына своего Святослава, и самъ иде Кыеву на столъ; и выгнаша Святослава, и введоша Мьстислава, Юрьевъ внукъ, Ростиславича. И тъ сѣдивъ год, и выведе его строи волею, и введоша и опять Ростиславича Святослава; и бѣжа из города; и введоша Романа Мьстиславица, Изяславль внукъ; и потомъ сѣде Рюрикъ Ростиславиць; и потом сѣде Юрьги Андрѣевич; а по Юрьи Святославъ Мьстиславич Юрьевъ внукъ; а потомъ отець его Мьстиславъ Безокыи; а потомъ красныи Ярославъ, внукъ Юрьевъ; а потомъ опять Безокыи, и тъ преставися; и введоша с Торжьку брата его Ярополка, и по семъ Бориса Романовича; и по Борисѣ въиде отець его Романъ Ростиславич, потомъ брат его Мьстиславъ Храбрыи Ростиславлич, и по Мьстиславѣ Володимиръ Святославиць, и потомъ отець Святославъ. Олговъ внукъ; по Святославѣ Ярославъ Володимирич, своякъ Всеволожь; по семъ Мьстиславъ Давыдовиць; по семь опять Ярославъ; и по семъ сведоша Ярополка Ярославича, Олговъ внукъ; по сем введоша опять с Нового торгу Ярослава Володимирица, своякъ Всеволожь; по семь введоша Святослава, сынъ Великого Всеволода, внукъ Юрьевъ; и по семь дасть Всеволод сынъ свои старѣишии Костянтинъ, и Костянтина выведоша; опять дасть Святослава; и прииде Мьстиславъ Мьстиславиць в Торжокъ, и введоша и в Новъгород; по семь Ярославъ Всеволодиць; и опять Мьстиславъ Мьстиславиць; и по семь Святославъ Мьстиславиць, Романовъ внукъ; и по семь брат его Всеволод; и по семь Всеволод Юрьевиць, внукъ Всеволожь; и опять Ярославъ Всеволодиць; опять Всеволод Юрьевич; и по семь Михаило Всеволодиць, Олговъ внукъ; и опять Ярославъ Всеволодиць; и опять Михаило Всеволодиць; и посадивъ сына своего Ростислава на столѣ, а самъ Чернигову; и опять Ярославъ Всеволодиць; и по немъ сынъ его Александръ Храбрыи; и по немъ брат его Андрѣи; и опять Александръ; по семь Ярославъ Ярославич; потомъ Дмитрии Олександрович; и тъ сѣдивъ 3 мѣсяци, выиде из града; и по семь Василии Ярославич; по семь Андрѣи Александрович; и по семъ Михаило Ярославич, и тъ сѣдивъ 3 мѣсяци неполны, и выиде изъ града; и по семь Юрьи Данилович, внукъ Храбраго Александра; и по сем Дмитрии Михаилович; и по Дмитрии брат его Александръ; по семъ Иванъ Даниловиць, потомъ Семеонъ, сынъ его; потом Иоан, сынъ его другои; по семь Дмитрии Костянтиновиць, Дмитрии Иванович, сынъ его Василии; по семь Василии Васильевич. А се рустѣи митрополиты: пръвыи митрополит рускыи Феопентъ, Ларионъ, Георгии, Иоан, Иоан, Никола, Никифоръ, Никита, Михаилъ, Костянтинъ, Иоанн, Никифоръ, Деонисии, Матфѣи, Кирилъ, Максимъ, Петръ, Феогнастъ, Алексѣи, Дионисии, Пуминъ, Киприянъ, Фотии, Герасимъ. 24. А се новгородчкыи архиепископы: пръвыи архиепископъ новгородьскыи Акимъ Корсунянинъ, Лука, Стефанъ, Федоръ, Германъ, Никита, Иванъ, Попианъ, тъ сѣдивъ 20 лѣт, отвержеся архиепискупьи; Нифонтъ, Аркадии, Иоанн, Григории, Мантурии, Митрофанъ, Антонии, Спиридонъ, Далматъ, Климентъ, Феоктистъ, Давыдъ, Моисии, и остави епископью по своеи воли; и по нем Василии, и опять Моисии, Алексѣи, Иванъ, Семеонъ, Еуфимеи. 25. А се число колко есть епискупии в Русѣ: Первая киевьская митрополия, потом новгородчкая архиепискупья, такоже черниговьская, переяславьска, бѣлогородчьская, володимирьская, юргевьская, ростовьская, полочьская, смоленьская, тфѣрьская, рязаньская. 22. А се посадницѣ новгородчьскыи: пръвыи Гостомыслъ, Коснятинъ, Остромиръ, Завидъ, Петрята, Костянтинъ, Миронѣгъ, Сава, Улѣбъ, Гюрята, Микула, Добрыня, Дмитръ, Костянтинъ, Борисъ, Завидъ, Данило, Петрята, Иванко, Мирославъ, Костянтинъ, Якунъ, Судило, Нѣжатинъ, Захариа, Якунъ, Жирославъ, Иванко, Завидъ, Михалко, Мирошка, сынъ его Дмитръ, Твердиславъ, Дмитръ, Гюрги, Сменъ, Иванко, Внѣздъ, Водо викъ, Степанъ, Сбыславъ, Онанья, Михалко, Михаилъ, Павша, Михаило, Семеонъ, Андрѣико, Юрьи, Семеонъ, Валъфромѣи, Федоръ, Ахмылъ, Захарья, Матфѣи Коска, Федоръ, Остафья, брат его Александръ, Онцифоръ, Федоръ, Яковъ, Иванъ Муторица, брат его Александръ, Селивестръ, Иванъ Смятанка, Ондрѣянъ, Юрьи, Михаило, Григории, Микита, Василии Федорович, Василии, Федоръ, Еска, Богданъ, Тимофѣи, Есифь, Юрьи, Олександръ, Кюрилъ, Иванъ, Фома, Юрьи Онцифоровиць, Фома Есифовиць, Григории Богдановиць, Кюрила Дмитриевиць, Иванъ Даниловиць, Андрѣи Иванович, Иванъ Богданович, Семеонъ Васильевич, брат его Тимофѣи Васильевич.

В лѣто 6497 [989]. Крестився Володимиръ, и взя у Фотиа, у патриарха Царягородского, пръваго митрополита Киеву Леона, а к Новуграду архиепископа Акима корсунянина, а по инѣмь градом епископы и попы и диаконы, иже крестишя всю землю Рускую; и бысть радость всюду. И прииде к Новугороду архиепископъ Акимь, и требищя разори, и Поруна посѣче, и повелѣ влещи и въ Влъхов. И повръзавше ужи, влечахуть и по калу, бьюще жезлиемь и пихающе; и в то время вшелъ бяше в Перуна бѣсъ и нача кричати: О горе, охъ мнѣ, достахся немилостивым симь рукамъ. И вринушя его въ Влъхов. Он же пловя сквозѣ Великыи мостъ, верже палицу свою на мостъ, еюже и нынѣ безумнии убивающеся, утеху творят бѣсом. И заповѣда никомуже нигде переяти его; и иде пидблянин рано на рѣку, хотя горньци вести в град; оли Перунъ приплылъ к берви, и отрину его шестомъ: Ты, рече, Перушиче, досыти еси елъ и пилъ, а нынѣ поплови прочь. И плы с свѣта окошное.

В лѣто 6499 [991]. Володимиръ заложил Бѣлград и наруби в онь от инѣх градов, и много людеи сведе в онь, бѣ бо любя град сеи. И иде на хръваты. Пришедшу же ему с воины хорватскыа, и се печенѣзи приидошя по онои странѣ от Сулы; Володимиръ же поиде противу имъ, и срѣте я на Трубеши на броду, где нынѣ Переяславль. И ста Володимиръ на сеи странѣ, а печенѣзи на онои странѣ, и не смѣяху си на ону страну, ни они на сию. И приеха князь Печенѣжьскыи к рѣцѣ и възва Володимира, рече ему: Выпусти ты свои мужи, а яз свои, да ся борета; да аще твои ударит моим, да не воюем за три лѣта. И разидошяся разно. Володимиръ же приде в товары, посла берендици по товаром, глаголя: Нѣту ли таковаго мужа, иже бы ся ялъ с печенѣжином? И не обрѣтеся нигдеже. Заутра приехашя печенѣзи и свои мужь приведошя, а в наших не бысть. Почя скръбѣти Володимиръ, посылая по всѣмь воем, и прииде единь старъ мужь къ князю, и рече ему: Княже, есть у мене единъ сынъ меншии дома, а с четырма есми вышол, а онъ дома; от дѣтьства бо его нѣсть кто имъ ударилъ; единою бо ми сварящу, и оному мнущу кожу, разгнѣвавься на мя, проторже кожу руками. Князь же, се слышав, рад бысть посла по нь; и приведошя и къ князю, и князь поведа ему вся. Он же рече: Княже, могу ли со него, не видѣ, да искусите мя: есть быкъ великъ и силенъ. И налѣзошя быка, и възложишя на него желѣза горяча, и пустишя быка, и побѣже бык мимо его, и похвати быка рукою за бок, и выня кожу с мясы, елико ему рука зая. И рече ему Володимиръ: Можеши ли ся с ним бороти? И на утрия приидошя печенѣзи и почашя звати: Нѣсть ли мужа? Се нашь приспѣл. Володимиръ же повелѣ облещися въ оружье, и приступишя к рѣцѣ обои. И выпустишя печенѣзи муж свои, и узрѣ и печенѣжин и посмиася, бѣ бо сам вѣлик зело и страшен, а сии бѣ среднии тѣлом. И размѣривше межи обѣма полкома, и пустиша я к себѣ, и ястася и почяста ся крѣпко дръжати, и удави печенѣжина в руку до смерти, и удари им в землю. И кликнушя, и печенѣзи и побѣгошя, а русь погнашя по нихъ, сѣкуще я, и прогнашя их. Вълодимир же рад бысть, и заложи град на броду том и нарече Переяславль, зане перея славу отроком. Володимир же великым мужемь створи того и отца его; и възвратися в Киевъ с побѣдою и славою великою.

В лѣто 6499 [991]. Крестився Владимеръ и взя у Фотѣя патриарха у царягороцьского единаго митрополита Киеву Леона, а Новугороду архиепископа Акыма Корсунанина, а по инымъ градомъ епископы и попы, и дияконы, иже крестиша всю землю Рускую, и бысть радость всюду. И прииде Новугороду архиепископъ Акимъ, и требища разори, и Перуна посѣче, п повелѣ влещи в Волховъ. И поверзавше ужи, влечахуть и по калу, биюще жезлиемъ и пихающе. И в то время въшелъ бяше в Перуна бѣсъ: «О горе! Охъ мнѣ! Достахся немилостивымъ симъ рукамъ». И вринуша его в Волховъ. Он же пловя сквозѣ великы мостъ. Ею же и нынѣ безумнии, убивающеся, утѣху творять бѣсом. И заповѣди никому же нигдѣ же не переяти его. И иде пидьблядинъ рано на реку, хотя горнеци вести въ градъ, оли Перунъ приплы к берви, и отрину и шестомъ: «Ты, — рече, — Перушице, до сыти еси пилъ и ялъ, а нынѣча поплови прочь». И плы свѣта окошное. По сем же Владимеръ живяаше в законѣ християньстѣ, помысли создати церковь Святыя Богородица. И пославъ, приведе мастеры от Грекъ. И наченшу же здати, и яко сконча зижа и украси ю честными иконами, и поручи ю Анастасу ерею Корсунянину, и попы корсуньскыя пристави служити еи, вдавъ ту все, еже бѣ взялъ в Корсуни: иконы и сосуды, и кресты. Владимеръ заложилъ Бѣлъгородъ и наруби в онь от иныхъ городовъ, и много и людии сведе в онь, бѣ бо любя градо сь.