Се же не дивно, яко от влъхвованиа сбывается чародѣиством, якоже бѣ и въ царство Доментианово. Нѣкыи влъхвъ, именемь Аполонитянинъ, знаемъ бѣаше шествуя и творя всюду въ градехъ и в селех бѣсовскаа чюдеса. От Рима бо пришед въ Византию, умолен быв от живущих ту створити сиа, отгнав множество змии и скорпии из града, яко не врежатися человекомъ от них; ярость конскую обуздавъ, егда схожахуся боляре. Такоже и въ Антиохию пришед, и умолен быв от них, томимом бо Антиохианом от скорпии и от комаръ, створи мѣдянъ скорпии, и погребе его в земли, и малъ стлъпъ мраморян постави над нимь, и повелѣ тростемь трясомымъ: бес комара граду. И тако изчезнушя из града скарпиа и комарье. Испросишя же пакы от лежащих ми пакы на градѣ трусъ, въздохну списа на дщицу сиа вины: То бѣ окаанныи чародѣи, како потрясешися много, огнемь одержимь будеши, ополчят же тя и при брезѣ Иоренты. О немже и великыи Анастасии Божиа града рече: Аполонию же даже и до нынѣ на нѣцих мѣстехъ сбываются, стоащая, ово на отвращение животен четвери отъ птиця, могущи вредити человека, другыа же на въздержание струямъ речнымь, невъздержанно текущимь; но ина нѣкое нетлѣние и вред человекомъ суща на побѣжение стоят. Не точию без живота его така и таковая сътворишя бѣсове его ради, но и по смерти его, пребывающе у гроба его, знамениа творяху въ имя его на прелщение им, окааннымъ человекомъ, болше же ядомымъ на таковаа от диавола. Что убо кто речет, творяще влъшебственых дѣлехъ, яко то таковыи гораздъ есть влъшебнымъ прелщениемъ, яко въину зазряше, вѣдыи Аполонии яко неистовяся философьскую хитрость имуще; подобашет бо ему рещи, якоже азъ словомъ точию творити, ихже хотяше, а не съвръшениемь творити повелѣваемаа от него. Такоже вся ослаблениемь Божиемь и творениемь бѣсовскымь бывает, таковыми вещми искушатися нашея православныа вѣры, аще тверда есть, искрь пребывающи Господеви, но не влекома врагомъ, мечетных ради чюдесъ и сотонинъ дѣлъ, творимом от враг и слугъ злобие 2, еще же и имя Господне пророчествовашя неции; яко Валаам и Саулъ и Каияфа, и бѣсъ пакы изгнашя, яко Иуда и сынове Скевави, и на недостоиных благодѣтелствуеть многажды, да етеръ свѣдетелствуеть, и Валамъ обоих бѣ чюжь житиа изящна, вѣры, но обаче съвладѣтство в немъ благодать инѣх ради смотрениа, и фараон таковыи бѣ, но и тому будущая предпоказа, и Навходоносоръ законопреступныи, но и сему пакы по мнозѣх сущих послѣд же род откры, тѣмъ являся яко мнози, прекосни имуще умъ, образомъ Христовымъ знаменуют иною кознию на прелесть человекомъ не разумѣвающимь добраго, якоже бысть Симон влъхъ и Мендръ и ни таковых ради поистинѣ рече: не чюдесы прелщати.

Се же не дивно, яко от волхования сбывается чародѣиствомъ, яко бѣ въ царство Дементияново нѣкии вълховъ, именемъ Аполонитянъ, знаемъ беяше, шествуя и творя всюду въ градѣхъ и в селехъ бѣсовьская чюдеса. От Рима бо пришедъ въ Узантию, умоленъ бывъ от живущихъ ту створити сия, отгнавъ множество змии и скрапии изъ града, яко не врежатися человекомъ от нихъ; ярость коньскую обуздавъ, егда схожахуся боляре. Такоже и въ Антиохию пришедъ, и умоленъ бывъ от нихъ: томимъ бо скрапиями и комары онтиохияне, сътвори скорпиич мѣднъ и погребе его въ земли, и малъ столпъ мраморянъ постави над нимъ, и повелѣ тростемъ трясомымъ: «Бес комара граду». И тако исчезнуша изъ града скрапия и комария. И спросиша же от лежащихъ ми, паки на градѣ трусъ въздохну, списа на дщицю сия вины: «И тебѣ, окаанны чародѣи, како потрясешися, много огнемъ одръжимъ будеши, ополчатъ же тя при брѣзѣ и отринеты!». О нем же великии Анастасии божия града рече: «Аполонию же и нынѣ на ницѣхъ мѣстехъ сбываются стояща: ово на отвращение животенъ четвери от, птица, могущии вредити человека, другия на въздержание струямъ, реченымъ невъздержаньно текущимъ, но ина нѣкая нетлѣние и вредъ человекомъ суще, на побѣждение стоятъ. Не точию за живота его, тако и таковая створиша бѣсове его ради, но и по смерти его, пребывающе у гроба, его знамения творять во имя его на прельщение имъ, окааннымъ человекомъ, болшая же вѣдомымъ на таковая от диявола, кто убо что речеть, и творяще вълшебьственыя дѣла. Яко таковы гораздъ есть волшебьнымъ прельщенымъ, яко воину зазряще бѣды и Аполонии, яко неистувуются, философьскую хитрость имуще. Яко же азъ словомъ точию творити, их же хотяаше, а не свершениемъ творити повелѣваемая от него». Тако же вся ослаблениемъ божиимъ и творениемъ бѣсовьскимъ бываеть. Таковыми вещьми искушатися нашия простославныя вѣры, аще есть тверда искръ пребывающе господеви, но не влекома врагомъ мечетныхъ ради чюдесъ и сотонинъ дѣлъ, творимомъ от рабъ и слугъ злобие. 2. Еще же и имя господне пророчествовааху6 нѣции, яко Валамъ и Саулъ, и Каияфа, и бѣсъ паки изгнаша, яко Иуда и сынове Скевави, и на недостоиныхъ благодатьствуеть многажды, да етеръ свидитьльствуетъ. И Валамъ обоихъ бѣ чюждь жития изященныя вѣры, но обаче свъладѣство в немь благодать инѣхъ ради смотрѣния. И фараонъ таковыи бѣ, но и тому предъбудущая показа Навъходънасоръ законопреступныи. Но и сему паки по мнозѣхъ сущихъ послѣ же родъ откры, тѣмь же являя, яко мнозии, прикосни имуще умъ, образомъ Христовымъ знаменаютъ, иною казнью, на прелесть человекомъ, не разумѣвающимъ добраго, яко же бысть Симонъ волховъ и Менедръ. И ни таковыхъ ради поистиннѣ рече: «Не чюдесы прелещати».

СКАЗАНИЕ О ВЛЬСВѢХЪ ПРИТЧИ. Се же не дивно, яко отъ влъхвования събываются чародѣйствомъ, якоже бѣ въ царство Доментианово. Нѣкий убо влъхвь, именемъ Аполони, Тянинь, знаемъ бѣаше шествуа всюду и творя въ градѣхъ и въ селѣхь бѣсовскаа чудеса. Отъ Рима бо пришедъ въ Византию, умоленъ бывь отъ живущихъ ту сътворити сиа: отгнавь множество змий и скорпий изъ града, яко не врѣжатися человѣкомъ отъ нихъ, ярость коньскую обуздавъ, егда схожахуся боляре. Си творяше, такоже и вь Антиохию пришедъ, и умоленъ бывь отъ нихъ, томими бо скорпиами и комары Антиохиане, сътвори скорпий мѣдны, и погребе его въ земли, и малъ стльпъ мраморянь постави надъ нимь, и повелѣ трости дръжати человѣкомъ и ходити по городомъ, и звати, тростемъ трясомымъ: бес комара граду; и тако изчезнуша изъ града скоръпиа и комариа, Испросиша же и пакы отъ лежащихъ ми пакы на градѣ трусъ , въздохнувъ, списа на дъщицу сиа вины: горе тебѣ, окаанный граде како потрясешися много, огнемъ одръжимъ будеши, оплъчати же тя при брезѣ Иоринуття ! О немъ же великій Анастасий Божиа града рече: Аполонию же нынѣ на нѣкыхъ мѣстѣхъ събываются настоащаа, ово на отвращение животенъ четвероногъ, птица могущи вредити человѣка, другыа на въздрьжание струямъ рѣчнымь, невъздержанно текущимъ, но ина нѣкаа на тлѣние и вредъ человѣкомъ суще на побѣждение стоятъ; не точию за живота его тако и таковая сътвориша бѣсове его ради, но и по смерти его пребывающе у гроба его знаменіа творятъ въ имя его, на прелщеніе окааннымъ человѣкомъ, болшая же ведомымъ на таковаа отъ діавола. Кто убо что речетъ о творящихъ влъшебъзственнаа дѣла, яко таковый гораздъ есть вльшебнымъ прелщениемь яко выину зазрящи вѣдый Аполоній, яко неистовятся философьскую мудрость имуще: подобаше бо ему, рещи, якоже и азъ словомъ точию творити, ихже хотяше, а не сьвръшеніемъ творити повелѣваемаа творити отъ него. Та же вся ослаблениемъ Божиимъ и твореніемъ бѣсовскымъ бываетъ таковыми вещми искушатися нашиа православниа вѣры, аще есть твръда окресть , пребывающе Господеви, но не влекома врагомъ мечетныхъ ради чюдесъ и сотонинъ дѣлъ, творимомъ отъ рабь и слугь злобие. 2 еще же имя Господне пророчьствоваху нѣции, яко Валаамъ, и Саулъ, и Каиафа, и бѣсы пакы изгнаша, яко Иуда и сынове Скевовы. Убо и на недостойныхъ благодать (дѣй)ствуетъ многажды, да етеръ свѣдителствуеть. Ибо и Валаамь обоихъ бѣ чюждъ , житиа, изященныа вѣры, но обаче съвладѣйствовавъ вь немъ благодать инѣхъ ради смотрѣний. И Фараонъ таковый бѣ: но и тому предбудущаа показа. Навходоносоръ законопреступный: но и сему пакы по мнозѣхь сущихъ послѣжде родъ откры. Тѣмъ же являа, яко мнози, прикосни имуще умъ, образомъ Христовымъ знаменаютъ иною казнию на прелесть человѣкомь не разумѣвающимъ добраго; якоже бысть Симонь вльхвь, и Мененьдрь, (и) ини; таковыхъ ради, по истиннѣ, рече: не чюдесы прелщати.

В си бо времена и в лѣта приключися нѣкоему новгородцю приити в Чюдь, и прииде къ кудеснику, хотя волъхвованиа у него; онъ же по обычаю своему нача призывати бѣсы въ храмину свою. Новгородцю же сѣдяще на празѣ тоя храмины, кудесъникъ же лежа оцѣпѣвъ, и шибе имъ бѣсъ. Кудесникъ же, въставъ, рече к новъгородцю: «Бози не смѣють приити: нѣчто имаши на собѣ, его же боятся». Он же помяну на собѣ крестъ; и, отшед, постави кромѣ храмины тоя. Он же нача изнова призывати бѣсы; бѣсы же, мечтавше имъ, повѣдаша, что ради пришелъ есть. Посемъ же поча прошати его: «Что ради боятся сего, егоже носимъ на собѣ креста». Он же рече: «То есть знамение небеснаго бога, его же наши бозѣ боятся». Он же рече: «То каковѣ суть бози ваши и гдѣ живут». Он же рече: «бози наши живут въ безднахъ; суть же образомъ черни и крилатѣ, хвосты имуще; въсходят же и под небо, слушающе ваших богъ: ваши бо бозѣ на небесѣ суть; и аще кто умрет от ваших людии, то возносимъ есть на небо; аще ли от наших людии умираеть, то носимъ есть нашим богомъ въ бездну». Якоже и есть: грѣшницѣ въ адѣ суть, ждуще мукы вѣчнои; а праведницѣ въ небесномъ жилищи въдворяются съ аггелы. Сица ти есть бѣсовьская сила и лѣпота и немощь; тѣм же прельщають человѣкы, веляще имъ глаголати видѣниа, являющеся имъ; не свершеным вѣрою, являющеся во снѣх, инѣмь мечьстѣ; и тако волхвуют научениемъ бѣсовьскымъ. Паче же женами бѣсовьская волшвениа бывают: искони бо бѣсъ прельсти жену, сия же мужа своего; тако сии роди много волхують жены чародѣиствомъ и отравою и инѣми бѣсовьскыми козньми. Нь и мужи прелщени бывають от бѣсовъ невѣрьнии; яко се в первыя роды: при апостолехъ бо бысть Симонъ волхвъ, иже творяше волшество: псомъ и глаголати человѣческымъ гласомъ; еще ѣже и самъ премѣняшется, ово старъ, ово млад, оволи иного премѣняше во иного образъ, въ мечтании сице творяше; Аини и Абри волъшвениемъ чюдеса противу Моисѣеви. Нь и Конопъ творяше мечтаниемъ бѣсовьскымъ, яко и по водамъ ходити, и ина мечтаниа творяше, бѣсомъ льстимъ, на пагубу собѣ и инѣмъ.

В си бо времена и в лѣта приключися нѣкоему новгородцю приити в Чюдь, и прииде к кудеснику, хотя влъхованиа от него; он же по обычю своему нача призывати бѣсы в храмину свою, новгородци же сѣдяше на порозѣ тоя храмины, кудесник же лежаше оцепѣвь, и шибе им бѣсъ. Кудесникь же, встав, рече новгородцю: Бози не смѣют приити, нѣчто имаши на собѣ, егоже боятся. Он же помяну на собѣ крестъ, отшед и постави и кромѣ храмины тоя. Он же нача опять призывати бѣсы; бѣси же, метавше им, повѣдашя, что ради пришелъ есть. По сем же нача въпрошати его: Что ради боятся его, егоже носимь на собѣ крестъ. Он же рече: То есть знамение небеснаго Бога, егоже наши бози боятся. Он же рече: То каци суть бози ваши и где живут. Он же рече: Бози наши живут в безднахъ, суть же образом черни и крилати, хвосты имуще; въсходять же и под небо, слушающе ваших Богъ, ваши бо Бози на небесѣх суть; и аще кто умрет от ваших людии, то възносимь есть на небеса; аще ли от наших людии кто умирает, то носим есть к нашимъ богомъ в бездну. Якоже и есть; грѣшници бо въ адѣ суть, ждуще мукы вѣчныа, а праведници въ небесномъ жилищи въдворяются съ ангелы. Сицева бо ти есть бѣсовскаа сила и лѣпота и немощъ; тѣм же прелщают человекы, не веляще им глаголати вѣдѣниа, являющеся им; несъвръшеным вѣрою являющеся въ снѣх, инѣмь в мечтѣ; так влъхвуют научением бѣсовскым. Паче женами бесовскаа влъшениа бывают; искони бо бѣс жену прелсти, си же мужа; такоже в сиа роды многыя жены влъхвуют чародѣиством и травою, и иными бѣсовскыми козньми. Но и мужи прелщени бывают невѣрнии от бѣсов, яко се в первыа роды; при апостолѣх, бо бысть Симон влъхвъ, иже творяше влъшебствие: псом глаголати человечьскы, и сам примѣняшется, ово старъ, ово млад, ово ли иного премѣняше въ иного образ, в мечтании сице творяше; а инии маврии влъшебством чюдеса творяху противу Моисиови, но и Куноп мечтание творяше бѣсовскаа, яко и по водам ходити, и ина мечтаниа творяше бѣсом лстимь, на пагубу собѣ и иным.

В си бо времена, в лѣта си приключися нѣкоему новогородьцю приити в Чюдь, и прииде къ кудеснику, хотя вълхвования от него. Он же по обычаю своему нача призывати бѣси въ храмину свою, новогородьцю же сѣдящу на празѣ тоя храмины. Кудесникъ же лежааше, оцѣпѣвъ, и шибе имъ бѣсъ. Кудесникъ же, въставъ, рече къ новугородьцю: «Бози не смѣютъ приити, нѣчто имаши на себѣ, его же боятся». Он же, помянувъ на себѣ крестъ и отшедъ, постави кромѣ храмины тоя. Он же начатъ изнова призывати бѣсы. Бѣсъ же, метавше имъ, повѣдаше, что ради пришелъ еси. По семъ же поча прашати его, что ради боятся его, иже носимъ на себѣ крестъ?». Он же рече: «То есть знамение небеснаго Бога, его же носиши, и наши бози боятся его». Он же рече: «Каковы суть ваши бози?». Он же рече: «бози наши въ безднѣ живуть. Суть же образомъ черни и крилати, хвосты имуще. Въсходять же и под небо, слушающе вашихъ богъ, ваши бо бози на небеси суть. И аще кто умреть от ваших людии, то възносимъ есть на небо, аще ли от нашихъ людии умираетъ, то носимъ есть нашимъ богомъ бываеть въ бездну», яко же и есть: грѣшници бо въ адѣ суть, ждуще мукы вѣчнои, а праведници въ небеснѣмъ жилищи въдворяются съ аггелы. Сица ти есть бѣсовьская сила и лѣпота и немощь. Тѣм же прельщають человекы, веляще имъ глаголаати видѣния, являющеся имъ несвершенымъ вѣрою, являющеся въ снѣх, инѣмъ въ мечтѣ, и тако вълхвуютъ научениемъ бѣсовьскымъ. Паче же же нами бѣсовьская волъшвения бываютъ, искони бо бѣсъ прельсти жену, си же мужа тако. Сии роди много вълхвуютъ жены чародѣиствомъ и отравою, и инѣми бѣсовьскыми козньми. Но и мужи прельщени бываютъ от бѣсовъ, невѣрнии, яко се въ первыя роды при апостолѣхъ бысть Симонъ вълховъ6, иже творяше вълъшебьствомъ псомъ глаголати человеческыи, и самъ пременяшеся, ово старъ, ово младъ, ово иного пременяше въ иного образъ, въ мечтании сицем творяашеь. А инии Замбри вължебьниемъ чюдеса противу Моисиови створяаше, но и Конопъ творяаше мьчтаниемъ бѣсовьскымъ, яко и по водамъ ходити, и ина мечтания творяаше бѣсомъ льстивым на пагубу себѣ и инымъ. Сице бѣ вълховъ въсталъ при Глѣбѣ в Новѣгородѣ, глаголлааше бо людемъ, творяашеся, акы богъ и многы прельсти, мало не весь градъ. Глаголашеть бо, яко провидѣ вся, и хуляшеть вѣру хрестияньскую. Глаголаша бо, яко «преиду по Волхову предъ всѣми».

Въ си бо времена и въ лѣта приключися нѣкоему Новогородцу приити въ Чюдь, и приидекъ кудеснику, хотя вльхвованиа отъ него; онъ же, по обычаю своему, нача призывати бѣсы вь храмину свою. Новогородцу же сѣдящу на празѣ храмины тоа, кудесникъ же лежаше оцепенѣвь, и шебе имъ бѣсь; кудесникъ же въставъ, рече Новогородцу: «бози не смѣютъ приити, нѣчто имаши на себѣ, егоже боятся.» Онъ же помянувь на себѣ кресть, и отшедъ постави кромѣ храмнны тоа; онъ же начатъ изнова призыватп бѣсы, бѣси же метавши имъ повѣдаша, что ради пришелъ есть. Посемь же начатъ въпрашати его: «что ради боятся, его иже бѣ носимъ на себѣ креста?» Онъ же рече: «то есть знамение небеснаго Бога, егоже носиши, и наши бо бози боятся его.» Онъ же рече: «каковы суть бози ваши и где живутъ?» Онъ же рече: «бози наши живуть въ безднѣ; суть же образомъ черни и крилати, и хвосты имуще, въсходять же и подъ небо, слушающе вашихъ богь; ваши бо бози на небеси суть, и аще кто умреть отъ вашихъ людии, то възносимъ есть на небо; аще ли отъ нашихъ людеи умираетъ, то носимъ есть нашимъ богомъ бываетъ въ бездну.» Якоже и есть: грѣшници бо въ адѣ суть, ждуще мукы вѣчныа, а праведници въ небеснѣмъ жилищи въдваряются сь аггелы. Сицева ти есть бѣсовскаа сила, и лѣпота, и немощь, тѣмже прелщаютъ человѣкы, веляще имъ глаголати видения, являющеся имь, несьвръшенымъ вѣрою, являющеся въ снѣхъ, инѣмь въ мечтѣ, и тако въльхвують научениемь бѣсовскымъ. Паче же женами бѣсовскаа вльшвениа бывають: искони бо бѣсъ прелсти жену, сии же мужа, тако въ вся роди много вльхвуютъ жены чародѣиствомъ, и отравою, и инѣми бѣсовскыми козньми. Но и мужи прелыцени бываютъ отъ бѣсовъ невѣрнии; яко се въ пръвыа роди при апостолѣхь бысть Симонь вльхвъ , иже творяше вльшебствомъ псомъ глаголати человѣческы, и самъ пременяшется, овогда старь, овогда младъ, овогда иного премѣняаше во иного образъ, въ мечтании сице творяше; Анни и Замбрии противу Моисею вльшвениемъ чюдеса творяху; но и Кинопъ творяаше мечтаниемь бѣсовьскымъ, яко и по водамъ ходити, и ина мечтаниа творяше, бѣсомъ лестимъ, на пагубу себѣ и инѣмъ